Это были опасные мысли, поэтому Венсан поспешил откинуть их прочь. Эта ведьма, должно быть, очень сильна и умна, к тому же в её распоряжении магия. Ему лучше не обольщаться, он не такой. Вздохнув, он убрал бумаги в портфель, а его спрятал в один из своих тайников. Об их необходимости Венсан задумался ещё лет в четырнадцать.
Слуги уже встали, но мать спала, и до завтрака осталось два с половиной часа. Кроме той кружки чая, которую он допил на встрече с Габриэллой, он ничего не пил и не ел с прошлого вечера, а встал в четыре утра. Он, конечно, мог позвать слугу и попросить подать ему завтрак прямо сейчас или спуститься и перехватить что-нибудь на кухне, но Венсану казалось, что его может выдать даже такая малость. Поэтому он сделал то, что делал всегда, когда его одолевали мрачные мысли или хотелось отвлечься — взял меч и пошёл на площадку у стен дома, которую они с Виктоир облюбовали для тренировок.
Труа было одним из самых больших владений в черте города. Огромный дом со множеством комнат и множеством слуг. Росший в таких условиях с самого детства, Венсан чувствовал себя в Труа абсолютно свободно и привык не замечать слуг, как не замечал новые вазы, расставленные по приказу матери.
Но чем дольше он думал обо всём увиденном и услышанном в Локке в одиннадцатилетнем возрасте, тем подозрительнее становился. Он больше не мог не замечать слуг, терзаясь мыслями, не является ли кто-то из них шпионом охотников. Теперь Венсан внимательно, но как можно незаметнее, наблюдал за слугами и знал о каждом из них больше, чем управляющий и уж точно больше, чем мать. Она, пожалуй, вообще не замечала, что у неё работают живые люди.
Он спустился по главной лестнице, старательно игнорируя встреченную по пути прислугу. Ему приходилось делать над собой усилие, чтобы не провожать их взглядом и не вглядываться в их лица.
Площадка, по просьбе Венсана, была огорожена. Если Виктоир было всё равно, что кто-то может увидеть её нелепые первые попытки обращения с мечом, то ему от одной этой мысли становилось плохо. Теперь они оба были прекрасными бойцами, но Венсан всё равно предпочитал тренировки без лишних глаз.
Площадка была достаточно большой — мать старалась дать им всё самое лучшее для подготовки к Драконьим играм — с утоптанной землёй, где уже давно не росла трава. Тут были манекены для тренировки ударов, небольшая полоса препятствий и маленькое здание, где хранилось оружие, доспехи и можно было передохнуть. Большую часть площадки занимало место для спаррингов, но сегодня у Венсана партнёра не было. По крайней мере, это значило, что ему не придётся надевать кожаный доспех поверх одежды.
Полтора часа за тренировкой пролетели незаметно. Он устал, но это была приятная усталость. Тренировки всегда помогали ему очистить голову и успокоиться.
Венсан поднялся к себе, принял ванную и переоделся. Через полчаса к нему заглянул Анри — слуга матери, и доложил, что Её Светлость спустилась завтракать и приглашает его присоединиться. Венсан заверил, что будет через несколько минут. Он был рад, что сестра ещё спит, ему нужно было поговорить с матерью, и он не хотел, чтобы Виктоир присутствовала при этом разговоре. Хватит и вопросов, которыми она засыплет его позже.
В Труа было несколько столовых. Если у них не было гостей, мать предпочитала самую маленькую — уютное помещение, оформленное в бежевых и лимонных тонах. Венсану жёлтые обои казались слишком яркими, этот цвет вообще никогда ему не нравился. Сам он предпочитал Голубую столовую, несмотря на то, что там всегда было холодно и мать соглашалась есть там только летом, в разгар жары.
Увидев сына, Элина Локонте тепло улыбнулась.
— Я рада, что хотя бы ты составляешь мне компанию за завтраком. Моя любимая дочь встаёт только к обеду.
Венсан улыбнулся. Привычка Виктоир спать до полудня была вечной темой семейных шуток. Сейчас сестра пыталась вставать хотя бы в десять, но удавалось ей это далеко не всегда.
Он улыбнулся шутке, сел за стол и поддерживал с матерью светскую беседу, пока не принесли десерт. Глядя, как герцогиня расправляется со своим любимым шоколадным тортом, Венсан, наконец, набрался смелости.
— Я бы хотел на пару недель съездить в Локк. Возьму с собой Виктоир и Мариз, если они захотят поехать.
Мать тут же оторвалась от торта и внимательно посмотрела на него.
— В Локк? — Задумчиво переспросила она.
Венсан кивнул, надеясь, что она не спросит, почему он, избегавший места смерти отца с одиннадцати лет, упрямо отказывающийся ехать туда с сестрой и матерью каждое лето, теперь вдруг сам захотел провести в старом замке целых две недели.
Но она ничего не спросила. Только кивнула с видом человека, глубоко погрузившегося в свои мысли, и сказала:
— Хорошо, вам всем стоит отдохнуть перед Играми.
Так Венсан оказался в карете, удаляющейся на запад от Мертона, под двумя внимательными взглядами. И если сестра проявляла чудеса выдержки и чувство такта и молчала, то Мариз и то и другое было чуждо. Она подпёрла щёку рукой и спросила:
— Итак, ты больше не избегаешь Локка? Десятилетие войны закончено?
— Всего восемь лет, Мариз, — поправила её Виктоир, с беспокойством поглядывая на брата.
— Без двух лет десятилетие, — отмахнулась от неё Мариз.
Венсан с наигранным безразличием пожал плечами.
— Пора посмотреть детским страхам в лицо. В конце концов, в том, как умер отец, виноват не замок. Да и рано или поздно я унаследую Локк, так что глупо его бояться.
Виктоир кивала, явно довольная. Сестру объяснение полностью устраивало, а вот Мариз всё ещё выглядела неубеждённой.
— Почему именно сейчас?
— Хочу разобраться с этим до того, как начнутся Игры. Потом уже будет не до борьбы с детскими страхами.
— Точно, — поддакнула Виктоир, — ещё неизвестно, когда мы сможем снова выбраться в Локк, если станем всадниками.
— Не если, а когда, — с абсолютной уверенностью поправила её Мариз.
Венсан улыбнулся. Обсуждение само собой перешло на Драконьи игры, и он смог вздохнуть с облегчением. Отчасти он сказал им правду. Локк и в самом деле его пугал и он с удовольствием бы держался от замка подальше. С тех пор как стал свидетелем убийства отца, он никогда не чувствовал себя там в безопасности. Казалось, даже стены знают его секрет. А портреты предков провожают обвиняющими взглядами.
И да, Венсан действительно хотел избавиться от этого страха. Сколько можно бояться? С одиннадцати лет вся его жизнь — сплошные страхи. Но была и куда более важная причина.
В день смерти отца мать приказала запереть его кабинет. Предполагалось, что она разберётся с его вещами и бумагами позже. Но она так это и не сделала, то ли забыла, то ли не смогла. Зная мать, Венсан предполагал, что и то и другое.
Пару лет назад он пробрался в кабинет матери в Алье — ещё одном их городском имении, уступающем размерами Труа — украл ключ от кабинета и сделал копию. Но до сих пор он никак не находил в себе силы им воспользоваться. Венсан подозревал, что, в отличие от матери, охотники в кабинете похозяйничали, и найти что-нибудь ему вряд ли удастся, но попытаться стоило.
Карета ненадолго остановилась перед воротами, и Венсан выглянул в окошко. Сам замок отсюда не было видно, до него предстояло ехать ещё минут двадцать, но даже сад — довольно запущенный — под серым небом производил гнетущее впечатление. Как и везде, на большей части территории Локка росли сосны, но семья Локонте могла позволить себе куда больше, чем другие — у них было несколько фруктовых рощиц.
Венсану лиственные деревья нравились больше хвойных, он жалел, что на Сосновых Островах их так мало. В детстве он часто приходил играть в Королевский сад, тогда они с принцем Базилем дружили. Но после смерти отца ему понадобилось почти два года, чтобы окончательно прийти в себя. Они перестали видеться, и дружба сошла на нет.
Вот из-за поворота показался сам замок и Венсан почувствовал, как по шее пробежал холодок. Он вовремя заметил, что Виктоир наблюдает за ним взволнованным взглядом, и улыбнулся ей, расслабленно откинувшись на сиденье. Ответная улыбка была слегка неуверенной.
