— Я их освобожу. Буду тренироваться, стану сильной, выучу магию воды, поплыву на Лэлина’Ки и освобожу драконов!

В ответ она только печально усмехнулась.

Афира молилась драконам на берегу, когда Цан нашла её. Она издалека услышала, как перекатываются камни под сапогами подруги. Афира давно научилась различать всех обитателей острова по походке, их ведь было совсем немного. Она не обернулась, даже когда шаги подобрались совсем близко. Тянула до последнего, уже не молилась, а просто сидела с закрытыми глазами, наслаждаясь прохладным ветром на коже и слушая, как разбиваются о прибрежные утёсы волны.

— Афира!

Она открыла глаза и обернулась. Ветер играл с нежно-голубыми волосами Цан, её грудь тяжело вздымалась — подруга никогда не была любительницей физических нагрузок, а чтобы взобраться сюда, нужно было неплохо пропотеть — толстые нити вен были видны под светлой, почти белой кожей. Цан была прилично выше Афиры — высокий рост был отличительной чертой лэтанов.

Подруга устроилась на камнях рядом с ней.

— Значит, ты точно решила?

Афира кивнула.

— Точнее не бывает.

Какое-то время они молчали, потом Цан, тихо вздохнув, сказала:

— Ты же знаешь, что мама это не одобряет.

— Знаю.

— И Шаа против. Он тоже тебя искал, наверняка будет отговаривать.

— Я знаю, Цан.

— И ты не передумаешь? Никаких шансов?

Подруга очень внимательно посмотрела на неё своими пронзительно-голубыми глазами. Афира покачала головой.

— Нет, я должна попытаться.

Освободить драконов.

Эта идея появилась у Афиры лет двадцать назад, когда она ещё была маленькой девочкой. Лэ — мать Цан и Шаа — и Валла много рассказывали ей о том, как хафани дружили с драконами, говорили с ними, были их помощниками и хранителями их мудрости. Как передавали её другим народам, которые с драконами говорить не умели. Но хафани, как и многие расы, были убиты или изгнаны с островов людьми. Драконов люди поработили и обращались с ними как с животными. В детстве, стоило ей об этом подумать, и глаза Афиры наполнялись слезами. И тогда же она решила — раз она последняя хафани в Королевстве Водяных Лилий, значит, просто обязана попробовать освободить драконов. Даже если попытка не увенчается успехом — Афира должна знать, что сделала всё возможное.

Лэ и Валла сначала и подумать не могли, что она настроена серьёзно. Валла даже поощряла её желание, обещая, что отправится с ней и поможет. Конечно, об этом не могло идти и речи. Лэтаны слишком выделяются среди людей, опознать их не составит труда. И тогда их немедленно прикажут казнить. Пусть они и бессмертны, но также легко могут пасть от меча, как и любой смертный.

— Но что, если что-то пойдёт не так? — Спросила Цан. — Что, если тебя схватят? Что, если ты никогда не вернёшься на остров? Или того хуже — погибнешь?

Её глаза наполнились слезами.

— Пожалуйста, оставайся.

Афира любила подругу, но сейчас почувствовала лёгкое раздражение. Они говорили об этом много, очень много раз и Цан так до сих пор ничего и не поняла. Продолжала думать только о себе и даже не пыталась посмотреть на всё глазами Афиры.

— Ты бессмертна, Цан. Ты уже прожила сотни моих жизней за одну свою и проживёшь ещё тысячи, когда меня не станет. Ты можешь позволить себе тысячелетиями жить на этом маленьком островке и ждать, когда что-то изменится без твоего вмешательства. А я не могу. У меня нет такой роскоши, как время. И я не могу прожить здесь ещё сто лет и умереть на этом же островке, так и не попробовав что-то изменить. Даже если у меня не получится освободить драконов, я буду счастлива, если просто смогу с ними поговорить.

Который раз она уже повторяла это? Афира вздохнула, отвернулась от подруги и стала смотреть на море.

— Тогда я помолюсь с тобой, — внезапно сказала Цан, — чтобы морские боги послали тебе вдвое больше удачи.

Афира, ожидающая от неё совсем других слов, была тронута. Она не стала говорить подруге, что молилась не морским богам, а драконам. Цан бы этого не оценила. Они провели в молчаливой молитве ещё минут двадцать, когда Афира снова услышала шаги и испытала сильное желание броситься в воду.

— Вот вы где!

Шаа.

Не то чтобы он ей не нравился, но разговор обещал быть утомительным. Шаа острее и болезненнее других воспринял её план и каждый их разговор, неважно чем он начинался, заканчивался его попыткой переубедить Афиру. И если мольбы Цан и мягкие уговоры Лэ она легко переносила, то с Шаа они постоянно ругались.

Цан с вымученной улыбкой обернулась к брату, но Афира не собиралась делать вид, что всё отлично. Она окинула Шаа мрачным взглядом. Надеяться, что он поймёт и уберётся восвояси, было глупо, но как же ей этого хотелось. Цан и Шаа были лучшими друзьями Афиры, но с тех пор как она объявила о своём решении, её отношения с последним сильно испортились.

Конечно же, Шаа не ушёл.

— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — сказал он, глядя на Афиру.

Та нахмурилась, даже не пытаясь скрыть недовольство и раздражение. Цан неуверенно взглянула сначала на брата, потом на подругу и поднялась. Афира встала за ней следом.

— Мы говорили достаточно, Шаа. Я знаю всё, что ты собираешься мне сказать.

— Нет, не знаешь, — серьёзно ответил он. — Мне правда нужно поговорить с тобой, Афира.

Цан бросила на брата странный взгляд, который не укрылся от глаз Афиры. Она решилась.

— Хорошо, давай поговорим.

Они спустились к морю и пошли вдоль берега. Афира старалась не смотреть на Шаа, вместо этого она рассматривала горизонт, представляя, как корабли с её предками отплывали отсюда на поиски нового дома. Нашли они его или погибли? Что, если Афира последняя хафани не только на островах, но и на всём свете? Ей не хотелось так думать, она надеялась, что где-то её народ нашёл новую землю, которую теперь называет своей, и они живут спокойно и счастливо. Интересно, уплыли ли вместе с ними драконы? Или для хафани они теперь просто красивая древняя легенда?

Она отвлеклась от своих мыслей, когда Шаа позвал её.

— Афира, я знаю, что в последнее время мы постоянно ссоримся, и ты наверняка задаёшься вопросом, почему я так настойчиво отговариваю тебя от… того, что ты задумала. На самом деле я давно хотел сказать, но боялся твоей реакции, да и Цан считала это глупостью, но…

Афира растерянно смотрела на него, не понимая, куда он ведёт.

— Ты мне нравишься. Уже несколько лет как. И я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Новый план, такой, в котором я смогу тебе помочь.

Она стояла перед ним, как громом поражённая, не зная, куда девать глаза и что говорить. В голосе Шаа была такая непривычная для него горячность, столько эмоций… Особенно когда он сказал, что она ему нравится.

Но Афира знала, каким будет её ответ. Она положила руку на плечо Шаа. Он был таким же высоким, как сестра, даже немного выше. Такая же светлая, полупрозрачная кожа, синие линии вен, голубые волосы, вьющиеся от влажности. Полные надежды яркие глаза.

Афира покачала головой.

— Мне очень лестно, но я не разделяю твои чувства. И ты и сам понимаешь, что плана лучше нам не придумать. Никто из вас не сможет отправиться на другие острова, и мы почти ничего не знаем о том, что там происходит. Безопаснее идти одной, проще затеряться, легче подстроиться.

— Но Афира…

Ей было совестно смотреть на лицо Шаа, перекошенное от боли, на то, как гаснет надежда в его глазах. И ей тоже было больно, всё-таки он был её другом. Но Афира сказала правду, так мягко, как могла. Она развернулась и пошла наверх. К её большому облегчению, Шаа остался на берегу. Она надеялась, что это последний тяжёлый разговор перед отплытием.

Афира шла к дому. Ей нужно было поговорить с Лэ и Валлой, в последний раз увидеть Лину. Когда-то на этом островке, называющемся на лэтанском языке Шаа’Ки — Остров Ураганов, была деревня. Теперь от неё ничего не осталось, кроме одного дома. Он уютно расположился в ложбинке между холмами, поросшими соснами. Двухэтажный дом был сложен из грубого серого камня, черепица на крыше когда-то была бордовой, к коричневой входной двери с облупившейся краской вела заросшая мхом лестница в три ступеньки. Афира поднялась по ней и толкнула дверь.