Мое сердце сжимается, когда его голос звучит немного сдавленно. — Мне жаль это слышать.

Он смотрит на меня и выгибает бровь. — Ты действительно не знаешь, что случилось с моей семьей, или ты играешь со мной в игру?

Я беру у него одну из сумок и перекидываю ее через плечо. Как только я устраиваюсь поудобнее, Йован забирает сумку и направляется к дому.

— Я поставила перед собой задачу держаться как можно дальше от картеля и их бизнеса.

— Почему ты испытываешь такое отвращение к картелю? Насколько я знаю, у тебя нет настоящих связей, кроме Карлоса. И он всего лишь дилер высокого уровня. Никто ни с каким положением.

Я жду, пока он откроет входную дверь, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы описать свои чувства к картелю, не выдавая при этом слишком многого.

— Картель затрагивает все в Майами и портит его. Я хотела сохранить свою жизнь как можно более незапятнанной. Мои родители заставили меня пройти через достаточный ад, когда я была моложе, и я была полна решимости избежать всего этого, когда стану старше.

— Ты знаешь, я чувствую, что там есть история, которую я умираю от желания услышать.

— Может быть, позже, — говорю я, зевая на последнем слове. — Хотя мне не помешало бы вздремнуть. Мне следовало бы поспать по дороге сюда, но в последнее время мне трудно спать в машинах.

Он смотрит на меня с любопытством, светящимся в его глазах, прежде чем провести по дому. Я оглядываю деревянные полы и массивные окна с видом на улицу. Все вокруг меня выглядит так, словно сошло с обложки журнала о элегантном и современном фермерском доме.

— Почему тебе трудно спать в машине? — спрашивает он, открывая дверь в конце коридора, за которой оказывается большая спальня. — Я еще не отремонтировал ни одну из других спален, так что, надеюсь, ты не против разделить со мной постель.

— Я беременна твоим ребенком. Я думаю, что делить с тобой постель — наименьшая из моих забот. — Я дерзко улыбаюсь ему, стягивая джинсовые шорты с ног. — Кроме того, прямо сейчас я слишком устала, чтобы беспокоиться об этом.

— Ты собираешься ответить на мой вопрос? — Спрашивает он, ставя сумки на стул в углу, прежде чем тоже раздеться. — Или это будет еще одна из тех тайн, которые я все еще пытаюсь разгадать о тебе?

— Раньше я жила в своей машине. После смерти моих родителей. Дом сгорел. Мне нужно было где-то жить, но я ни за что на свете не собиралась позволять себе связываться с системой усыновления. Итак, это была машина.

Он мгновение смотрит на меня, прежде чем обхватить руками мою талию и притянуть к своему телу.

Секунду я стою неподвижно, не совсем понимая, что происходит. Он хихикает и целует меня в плечо.

— Я обнимаю тебя, Хэдли. Тебе не повредит обнять меня в ответ.

Я смеюсь и обнимаю его. Ощущение, что я просто стою здесь и держусь за него, мне незнакомо. Я не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то просто обнимал меня, пока я стою рядом с ним.

— Пошли, — говорит он, когда, наконец, отходит. — Пора вздремнуть.

Йован ложится в постель, прежде чем откинуть простыни в сторону. Он держит их открытыми достаточно долго, чтобы я успела снять туфли и шорты. Я забираюсь в кровать рядом с ним, стараясь сохранять между нами приличную дистанцию.

Он перекатывается на бок и подсовывает руку под голову. Веселая улыбка изгибает его рот. — Чем ты там занимаешься?

— Собираюсь спать. Тебе тоже следует это сделать.

Он придвигается ближе ко мне и обнимает меня за талию. Когда его пальцы скользят вверх и вниз по моей коже, дрожь пробегает по моей спине.

Взгляд Йована опускается к моему рту, посылая прилив тепла прямо к моему сердцу. У меня перехватывает дыхание, когда он наклоняется ко мне ближе.

— Ты же знаешь, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы обезопасить тебя и ребенка, верно? Однажды я потерял свою семью. Я не позволю этому случиться снова.

Я хочу поспорить с ним о том, что я его семья, но я знаю, что это только из-за моих собственных проблем. Мы оба были одиноки так долго, что я не знаю, действительно ли кто-то из нас знает, что такое семья.

— Я боюсь того, что может произойти. Я не думала, что на этом этапе моей жизни у меня будет ребенок. Я должна закончить колледж и начать преподавать.

— Кто сказал, что ты не можешь делать это с ребенком? — Спрашивает Йован мягким тоном, продолжая выводить узоры на моей коже.

— У меня нет никакой поддержки. Ты управляешь картелем. У меня нет братьев и сестер. Я уверена, Кеннеди с удовольствием помогла бы, но я не могу все время полагаться на то, что она позаботится о ребенке.

— У нас есть время разобраться во всем этом. Я не собираюсь оставлять тебя делать это в одиночку.

Комок в моем горле угрожает задушить меня, когда я смотрю на него. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я сокращаю расстояние между нами, прижимаясь губами к его губам.

Йован издает низкий стон, его рука прижимается к моей спине, когда он притягивает меня к себе. Поцелуй углубляется, его язык переплетается с моим. Я стону в ответ на поцелуй, когда моя рука скользит по его щеке, ощущая жесткую щетину на своей ладони. Моя рука скользит вниз к его шее, а пальцы погружаются в мягкие волосы у него на затылке.

Его грубые руки скользят под мою рубашку, прежде чем стянуть ее с меня. Он хватает меня за бедра и перекатывается, притягивая меня к себе. Его член пульсирует напротив моей сердцевины, когда я двигаю бедрами и дразню его.

— Черт возьми, Хэдли, — говорит он хриплым голосом, когда отстраняется, чтобы посмотреть на меня. — Я не знаю, как я так долго прожил без тебя.

Я не знаю, что на это сказать, поэтому целую его снова. Я провожу руками по его обнаженной груди, осыпая поцелуями его щеку и спускаясь по шее к ключицам. Я провожу зубами по чувствительной коже, прежде чем продолжить свой путь вниз по его телу.

Йован приподнимает бедра достаточно, чтобы я могла снять с него шорты и боксеры. Его член высвобождается, на головке блестит капелька влаги. Я слизываю капельку с кончика его члена, прежде чем провести языком по всей длине.

Я сжимаю основание его члена, одновременно беря головку в рот. Пальцы Йована погружаются в мои волосы, и он отводит их с моего лица. Наши взгляды встречаются, когда я обвожу своим языком вокруг него. Он стонет, жар полыхает в его глазах, когда я надуваю щеки и беру в рот еще больше его члена.

Я дразню его зубами и языком, посасывая его член и постанывая, когда он касается задней стенки моего горла. Я стону рядом с ним, когда он быстрее направляет мою голову, его бедра приподнимаются, когда он глубже проникает в мой рот.

— Мне нужно почувствовать, как твоя киска обхватывает мой член, — говорит он хриплым голосом, отстраняя меня от своего члена.

Пока я пробираюсь обратно по его телу, он расстегивает мой лифчик и отбрасывает его в сторону. Я провожу языком по его животу, прежде чем сесть и оседлать его бедра.

— Надеюсь, ты не слишком привязана к этим стрингам, — говорит он, прежде чем хватается за кружево и срывает его с моего тела.

Жар разливается у меня между ног, когда я нависаю над его членом. Пальцы Йована находят мой клитор, кружат вокруг чувствительного бутона, пока он смотрит на меня снизу вверх. Я наклоняюсь вперед и провожу языком по чернильно-черным линиям на его плечах, которые идут от татуировки плачущего ангела на его спине.

— Если ты будешь продолжать в том же духе, я долго не протяну, — говорит он, его голос звучит чуть громче рычания, когда его рука погружается в мои волосы.

Он оттягивает мою голову назад и заставляет меня посмотреть на него, прежде чем направить свой член вверх и погрузиться в мою киску. Я стону, кладу руки ему на грудь и начинаю раскачивать бедрами, вбирая его все глубже и глубже. Я беру его член по самую рукоятку, моя киска пульсирует вокруг его массивного члена.

— Посмотри на меня, котенок. Я хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь на мой член.

— Черт. — Я впиваюсь ногтями в его грудь, когда он сильнее тянет меня за волосы. — Да. Черт. Мне нужно больше. Пожалуйста. Я хочу кончить на весь твой член.