Хэдли одаривает меня улыбкой, от которой у меня замирает сердце. — Я думаю, мы уже прошли тот момент, когда нужно просить меня переехать к тебе.

— Это означает "да"?

Она целует меня в плечо. — Не могу представить никого другого, с кем бы я предпочла провести вечность.

Когда мы устраиваемся на ночь, я крепко сжимаю ее в своих объятиях, целуя каждый дюйм ее тела, до которого могу дотянуться. Она смеется и прижимается ко мне, ее глаза закрываются, когда она кладет голову мне на грудь.

Когда я провожу пальцами по ее позвоночнику, прослеживая узоры на ее коже, я знаю, что она была права, когда говорила, что все происходит по какой-то причине.

Моя жизнь была дерьмом, но все эти ужасные вещи привели меня к моей вечности.

Хэдли

Год спустя

— Мы не можем сидеть в доме вечно, — говорю я, неся к двери очередную коробку с детскими книгами. — У меня есть только остаток дня, чтобы закончить обустройство моего класса, а Кеннеди уже некоторое время наблюдает за Джованной.

Йован посмеивается, вынося мое офисное кресло в холл. — У нас будет достаточно времени, чтобы вернуться. Я уверен, Кеннеди не откажется понаблюдать за Джованной еще несколько часов.

— Присматривать за ребенком — это очень тяжело, — говорю я, останавливаясь в коридоре, чтобы посмотреть на него через плечо. — Я не хочу, чтобы она и Рио слишком долго присматривали за нашей дочерью. Ты же знаешь, она ненавидит дремать.

— С нашей дочерью все в порядке, и Кеннеди знает, как о ней позаботиться. — Йован ставит стул и подходит ко мне, разворачивает меня и прижимает к стене. — Могло быть хуже. За ней мог наблюдать Алессио.

У меня отвисает челюсть. — Джованна, возможно, никогда не оправится от этого. К счастью, Алессио уже разобрался со своими повстанцами, но я сомневаюсь, что он хочет иметь дело с ребенком.

Алессио все еще пытается выследить Паоло Марино. Последнее, что ему нужно, это иметь дело с ребенком. Он должен сосредоточиться на сохранении контроля над Атлантой, прежде чем человек, которого он раньше называл старшим братом, разрушит все.

Я бы не хотел быть на его месте.

— Хорошо, так что перестань беспокоиться о ней на одну ночь и сосредоточься на мне.

Я улыбаюсь, когда он смотрит на меня сверху вниз, его взгляд опускается к моим губам. Тепло приливает к моему сердцу, когда он берет мои запястья одной рукой и держит их над моей головой. Йован целует меня в шею, прежде чем прикусить мочку уха.

— Что ты думаешь о попытке завести ребенка номер два, котенок? — спрашивает он хриплым голосом, прижимаясь ко мне бедрами.

Его член напрягается под шортами, задевая меня, пока он посасывает чувствительную кожу у основания моей шеи.

— Ты пытаешься отвлечь меня. У нас есть дела, которые мы должны сделать.

Йован покусывает меня. — Заткнись и наслаждайся оргазмами, как хорошая маленькая шлюшка, которой ты и являешься.

Все мысли покидают меня после грязных разговоров. Он точно знает, что сказать и сделать, чтобы довести меня до отчаяния.

Я стону, когда его рот захватывает мой в обжигающем поцелуе. Наши языки сплетаются, когда мы снимаем одежду, отбрасывая ее, пока не оказываемся обнаженными. Моя киска пульсирует, когда Йован скользит руками вверх и вниз по моему телу. Он хватает меня за бедра и сильнее прижимает к себе, ведя нас в гостиную.

— Перегнись через диван и подними задницу вверх, — говорит он хриплым голосом, разворачивая меня к себе. — Я хочу увидеть, как твоя киска намокнет.

Я стону и выгибаю спину, наклоняясь над диваном. Его пальцы скользят в меня, а большой прижимается к моему клитору. Йован двигает пальцами взад-вперед, вводя их все глубже в меня, пока у меня не начинают дрожать ноги.

Мои соски болят от прикосновения к дивану, когда он просовывает в меня пальцы. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг него, когда его рука шлепает меня по заднице.

— Кончи для меня, котенок.

Его пальцы двигаются быстрее, когда мой оргазм наступает сильно и быстро. Моя киска все еще сжимается, когда он вытаскивает пальцы и заменяет их своим членом.

От его стона по моей спине пробегают мурашки, когда он врезается в меня. Его пальцы сильно впиваются в мои бедра, когда он покачивает бедрами. Его член пульсирует, когда он одной рукой оттягивает мою голову за волосы назад.

Моя спина выгибается сильнее, когда я держусь за диван, пытаясь взять все, что он может дать.

— Черт, мне нравится, как твоя киска доит мой член, — говорит он, покачивая бедрами, все глубже входя в меня.

Влажность скапливается у меня между ног, когда начинается новый оргазм. Он отпускает мои волосы и проводит рукой по моему телу, зажигая огонь везде, к чему прикасается. Его пальцы кружат по моему клитору, посылая меня на грань очередного оргазма.

— Черт возьми, да, котенок, кончай прямо на мой член.

Он продолжает толкаться, растягивая мой оргазм как можно дольше, прежде чем его член начинает пульсировать, когда он напрягается, погружаясь по самую рукоятку и кончает.

Йован проводит дорожку поцелуев по моей спине, прежде чем отстраняется и помогает мне выпрямиться. Он улыбается мне, и в его глазах ярко светится любовь.

— Хочешь принять душ, а потом мы сможем вернуться к обустройству твоего класса? — Йован улыбается и притягивает меня для быстрого поцелуя. — Или мы могли бы провести остаток дня в постели, занимаясь следующим ребенком.

Я смеюсь и закатываю глаза. — Как бы сильно я тебя ни любила и была бы в восторге провести весь день в постели, у меня есть работа, которую нужно закончить до начала нового учебного года.

Он хихикает и поднимает меня, перекидывая через плечо. — Прими душ и возвращайся в школу.

К тому времени, как мы заканчиваем приводить класс в порядок, уже почти время обеда. Несколько недель назад я решила, что мне нужен класс в стиле сафари для моего первого года преподавания в детском саду. Йован был более чем полезен в обустройстве класса. Последние пару дней он провел, передвигая столы во всех конфигурациях, которые я только могла себе представить.

— Здесь потрясающе выглядит, — говорю я, глядя на животных на стене и высокую искусственную траву, которая поднимается из земли. — Как ты думаешь, детям это понравится?

— Я уверен, что понравится. — Йован улыбается и целует меня в щеку. — Я так горжусь тобой, Хэдли. Ты будешь отличным учителем.

Мои щеки горят, когда я смотрю на него. — Спасибо тебе за все, что ты сделал, чтобы помочь мне. Без тебя ничего из этого не было бы возможно.

— Я люблю тебя, Хэдли. — Он встает передо мной и лезет в карман. — И я начал думать о нашем будущем. Мы уже некоторое время вместе, и у нас прекрасная дочь. Я люблю нашу маленькую семью, но я подумал, что нам чего-то не хватает.

— Чего же? — Спрашиваю я, когда он достает кольцо из кармана и опускается передо мной на одно колено.

Несмотря на то, что я знала, что когда-нибудь это произойдет, что-то в том, как он опускается на одно колено, разбушевало мои эмоции. Мое зрение начинает затуманиваться, когда я смотрю на него сверху вниз.

— Я говорил тебе, что однажды женюсь на тебе. Ты делаешь меня лучше. Каждый день ты бросаешь мне вызов быть лучше и добиваться большего. Я думал, что большая часть моей жизни закончилась до того, как я встретил тебя. Ты дала мне так много, ради чего стоит жить. Теперь я горю желанием жить каждый день, просыпаться каждое утро с тобой рядом. Навсегда. Я люблю тебя, Хэдли. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да.

Слезы катятся по моим щекам, когда он надевает кольцо мне на палец. Мои руки дрожат, когда он встает и обнимает меня, кружа в тесном кругу. Я смеюсь и обнимаю его, целую, когда он опускает меня на землю.

— Я так чертовски сильно люблю тебя, Хэдли.

— Я тоже тебя люблю. — Я вытираю слезы, прежде чем снова поцеловать его. — Не могу поверить, что мы собираемся пожениться. Срань господня. Мы собираемся провести вместе остаток наших жизней.