— Черт, ты так приятно обнимаешь мой член, — говорит он хриплым голосом, поворачиваясь и бросая меня на кровать.

Как только я приземляюсь, он хватает меня за ногу и переворачивает на живот. Руки Йована скользят по моей заднице, массируя мышцы, прежде чем он сжимает мои бедра. Он тянет меня вверх, входя в меня сзади.

Его жесткая хватка снова толкает меня за край, влага покрывает мои бедра, когда я кончаю. Йован толкается сильнее, прижимая меня к себе. Когда он останавливается, все еще удерживая меня на месте, его член пульсирует. Он медленно двигает бедрами, его член едва двигается, когда он кончает.

Мы падаем на кровать потной спутанной кучей. Когда я переворачиваюсь и смотрю на него, мой разум начинает выходить из-под контроля. У меня нет чувства самосохранения, когда дело касается его.

Йован ухмыляется и ложится на меня сверху, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моему телу. Когда его язык скользит по моей влажной щели, я знаю, что это будет долгая ночь.

По крайней мере, я больше не могу забеременеть.

Йован

Когда я просыпаюсь утром, я нахожусь в комнате, которую не узнаю до конца. Я зеваю и сажусь, чтобы потянуться, оглядываясь по сторонам и пытаясь прогнать туман сна из своего мозга.

Хэдли тихо похрапывает рядом со мной, и вчерашний день возвращается ко мне. Я улыбаюсь, глядя на нее, прежде чем паника начинает подниматься внутри меня.

Я не из тех мужчин, которые остаются на ночь с женщиной. Я либо ухожу сразу после того, как мы закончили трахаться, либо жду, пока они уснут, и тогда ухожу.

Оставаться с Хэдли — это то, чего я никогда раньше не делал.

Она вздыхает и ворочается во сне, плотнее прижимая к себе подушку. Одеяло сдвигается, обнажая большую часть ее спины.

Какая-то часть меня хочет свернуться калачиком в постели рядом с ней, но гораздо большая часть знает, что это плохая идея.

Связь с Хэдли только навлечет на нее неприятности.

Особенно когда поблизости рыщет Феликс.

Если он заподозрит, что Хэдли что-то значит для меня — что является ложью, — тогда ее могут убить.

Он причинил бы ей боль, чтобы добраться до меня. Мне нужно максимально дистанцироваться от нее, чтобы убедиться, что этого не произойдет. Она может свести меня с ума, но я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Лучше всего было бы встать с этой кровати. Но я не встаю. Я опускаюсь на кровать рядом с ней и натягиваю одеяло. Она придвигается ближе ко мне, двигаясь, пока ее голова не оказывается у меня на плече. Ее каштановые волосы веером рассыпаются вокруг нее, сияя в мягком свете, проникающем через окно.

Она прекрасна. Этого нельзя отрицать.

Хэдли умная и забавная. Она бросает мне вызов на каждом шагу, и это меня возбуждает. Она заставляет меня делать то, чего я бы никогда не сделал.

Эта женщина опасна в том смысле, что сама даже не может начать понимать.

Мой разум находится в состоянии войны с моим телом, приказывая мне встать с постели и идти домой, даже когда я обнимаю ее и прижимаю к себе. Ресницы Хэдли трепещут, касаясь ее щек, но она не открывает глаз.

Пока она спит, я смотрю в потолок. Мои пальцы скользят вверх и вниз по ее позвоночнику, рисуя узоры на коже.

Я не знаю, что делать с чувствами, которые пронизывают мое тело. Когда я смотрю на Хэдли, я чувствую умиротворение от окружающего мира.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз я был так расслаблен.

Хэдли зевает и придвигается ближе ко мне. Я стону, когда мой член напрягается от ощущения ее тела, прижатого к моему.

— Ну, и тебе доброго утра, — говорит Хэдли хриплым со сна голосом. Она смотрит на меня своими большими карими глазами. Уголок ее рта приподнимается, когда она прижимается ближе.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я, не зная, что еще ей сказать.

— Ты действительно спрашиваешь меня, что я чувствую? — Улыбка Хэдли становится шире, когда ее пальцы обводят мышцы моего живота. Я вздрагиваю от ее прикосновений, вся кровь в моем теле устремляется на юг.

— Да. — Я хватаю ее за руку и поднимаю, чтобы поцеловать ладонь. — Если ты продолжишь так прикасаться ко мне, то мы никогда не встанем с этой кровати.

Хэдли злобно ухмыляется и ложится на меня сверху, оседлав мои бедра. Мой член касается ее лона, когда она вращает бедрами. Ее ногти нежно царапают мою грудь, когда она смотрит на меня сверху вниз.

— Может быть, я планирую провести с тобой весь день в этой постели.

Когда я смотрю на нее снизу вверх, я не вижу никаких признаков паники, которая в данный момент пробегает по моему телу. Если она и волнуется из-за того, что мы просыпаемся вместе, она этого не показывает.

Несмотря на массу эмоций, которые пытаются захлестнуть меня, я хватаю ее за бедра и подтягиваю к себе, пока она не оказывается над моим лицом.

— Если мы собираемся провести день в постели, мне сначала нужно попробовать чего-нибудь сладкого, — говорю я, прежде чем провести языком по ее влажному входу.

Хэдли стонет, когда я теряюсь в ее теле, отбрасывая на время свои страхи в сторону.

Горячие брызги из душа каскадом обрушиваются на наши тела несколько часов спустя, когда мы смываем запах секса со своей кожи. Хэдли собирает волосы на макушке, придерживая их одной рукой, пока я намыливаю ее тело мылом.

— Я не думала, что прошлая ночь закончится именно так, — говорит Хэдли, запрокидывая голову, чтобы брызги попали ей в лицо.

— Почему нет?

Я провожу руками по ее заднице, массируя ее плоть дольше, чем необходимо. Она смеется и отходит от меня.

— Если ты так долго собираешься массировать мне задницу, то душ будет очень долгим.

Я ухмыляюсь и опускаюсь на колени на плитку позади нее, наклоняясь вперед и нежно покусывая ее круглую щеку. — Почему ты не подумала, что я захочу большего от этого восхитительного тела, Хэдли?

— Ты не похож на мужчину, который задерживается надолго, — говорит она, ее дыхание сбивается, когда я кусаю другую щечку.

Я кладу руки ей на бедра и разворачиваю ее. Хэдли опускает волосы, позволяя им рассыпаться вокруг нее. Я смотрю на мокрые пряди, прилипшие к ее груди, кладу одну руку ей на живот и прижимаю спиной к стене.

— Насчет этого ты права. — Я хватаю ее за бедро и перекидываю через плечо. — Но в тебе есть что-то такое, что продолжает притягивать меня.

— О да?— спрашивает она, затаив дыхание, когда я провожу языком по ее щели, прежде чем пососать клитор.

— Да. — Я поглаживаю внутреннюю поверхность одного бедра и спускаюсь вниз по другому. Она стонет, ее руки погружаются в мои волосы. — Я не могу решить, что заставляет меня возвращаться к этому: твой шикарный ротик или твоя сладкая киска.

Я обвожу языком ее клитор, дразня ее, пока она извивается у моего лица. Застонав, я погружаю в нее пальцы, чувствуя, как ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня. Хэдли прислоняется спиной к стене, наклоняя бедра к моему лицу.

Мой член пульсирует, когда я сильнее вонзаю в нее пальцы. Вода продолжает литься вокруг нас, когда Хэдли протягивает руку и начинает играть со своими сосками. Ее стоны эхом разносятся по крошечной душевой кабине, когда я двигаю языком в такт пальцам.

— Черт возьми, да, — говорит Хэдли, ее киска начинает пульсировать, когда она приближается к оргазму.

Я стону и замедляю темп, не желая, чтобы она кончала прямо сейчас.

— Ты хочешь кончить мне на лицо, как грязная маленькая шлюха, которой ты и являешься? — Спрашиваю я хриплым голосом, когда поднимаю на нее глаза.

В глазах Хэдли вспыхивает жар, и ее внутренние стенки сильнее сжимаются вокруг моих пальцев при этих грязных словах. Я ухмыляюсь и перестаю двигаться, полностью отстраняясь от нее.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Она перекидывает ногу через мое плечо.

— Ты не ответила на мой вопрос, Хэдли. Если хочешь кончить, научись вести себя прилично.