— Спасибо. — Я улыбаюсь человеку, который пытается помочь.

Он слегка кивает мне в ответ.

Когда я снова обращаю свое внимание на другого мужчину, мой гнев вспыхивает.

— Я человек, который в настоящее время работает в свою первую смену. Я извинилась, и хотя ты не обязан это принимать, нет причин вести себя как мудак.

Вот и все. Я официально потеряла работу. Я сожгла свое будущее в огне.

Я в полной заднице.

Прежде чем он успевает сказать что-нибудь еще, я разворачиваюсь на каблуках и бегу к лестнице. Мне нужно пойти в комнату для персонала и немного успокоиться, пока я не влипла в новые неприятности.

— Я позабочусь о них, — говорит Кеннеди, проходя мимо меня с полотенцем в руке. — Иди отдохни, а потом возвращайся, когда будешь готова.

— Меня собираются уволить.

Она улыбается и берет меня за плечи, удерживая на месте. — Нет, это не так. Просто иди передохни. Я обещаю, что все будет хорошо. Это всего лишь разлитая бутылка. В мой первый вечер я чуть не подожгла волосы одной женщине, когда она попросила меня прикурить для нее сигару.

Несмотря на суматоху, заставляющую мой желудок скручиваться, стеснение в груди ослабевает. Кеннеди отпускает меня и делает шаг назад, засовывая полотенце в карман.

— Все будет хорошо, Хэдли. Это всего лишь одна плохая ночь.

— Одна плохая ночь, когда мне нужно было, чтобы все шло как надо. — Мой голос срывается, когда я смотрю в землю. — Я не могу этого сделать. Мне следовало бы догадаться.

— Иди приведи себя в порядок. — Кеннеди отходит в сторону, давая мне достаточно места, чтобы пройти мимо нее. — Я разберусь с этим. Это случается с лучшими из нас.

Комок в моем горле обрывает все слова. Я киваю и сбегаю вниз по лестнице в комнату для персонала.

Как только я остаюсь одна, я опускаюсь на один из диванов и провожу руками по лицу.

Работа в Brazen должна была стать ответом на потерю моей постоянной стипендии.

Жизнь в машине и борьба за все, что у меня было, чуть не убили меня, но я выбралась из этой жизни.

Мои родители умерли, жизнь полетела ко всем чертям, и я поняла это.

Я могу разобраться с этим, хотя и не знаю, насколько хуже будет сегодняшний вечер.

Йован

Я не знаю, кто, черт возьми, ее нанял, но я собираюсь быть тем, кто ее уволит.

— Что, черт возьми, взбрело тебе в задницу сегодня вечером? — Спрашивает Алессио, откидываясь на подушки дивана. — Она извинилась, и это явно был несчастный случай. Просто ты сегодня в отвратительном настроении. Ты не думал о том, чтобы потрахаться?

— Пошел ты, — говорю я, хотя уголок моего рта подергивается. — Может, ты и один из моих самых близких друзей, Алессио, но это не значит, что ты можешь вторгаться на мою территорию и распускать язык. Это мое дело, и я поступлю с ней так, как сочту нужным.

— Ты ведешь себя как осел. — Алессио закидывает ногу на ногу.

Он может подумать, что я драматизирую, но я устал от подобного дерьма, происходящего в моем бизнесе.

Если бы Алессио не был лидером итальянской мафии в Атланте, я бы вышвырнул его отсюда сегодня вечером.

Он может сводить меня с ума, но он один из моих старейших и ближайших друзей.

В эти дни мне кажется, что он один из немногих людей, которым я могу доверять.

Я собираюсь ответить ему, когда Кеннеди прерывает нас, подходя с рубашкой, которую я просил. Я пристально смотрю на Алессио, когда он закатывает глаза.

— Извините за несчастный случай, сэр, — Кеннеди протягивает мне одну из черных футболок, которые носят бармены. — Это первая ночь Хэдли, и она не хотела проливать на тебя бутылку. Могу я тебе еще что-нибудь принести? Ты хочешь, чтобы я занялась обслуживанием или приготовила напитки?

Я вздыхаю, забирая рубашку у Кеннеди. — У тебя есть еще полотенца, чтобы вытереть и это? Ты можешь сказать своей подруге, что она все равно что уволена, как только я ее найду.

Кеннеди умоляюще смотрит на меня, сложив руки вместе. — Пожалуйста, не увольняйте ее.

Кеннеди поворачивается к бару и машет одной из официанток, предварительно сложив стакан в совок. Другая официантка спешит к нам со стопкой полотенец в руках. Кеннеди меняет совок на полотенца и кладет их на пол.

— Я собираюсь ее уволить. Этому беспорядку нет оправдания, — я сердито смотрю на нее, когда беру полотенца из кучи, которую она соорудила по другую сторону от себя. — Я пойду разберусь с этим. Пожалуйста, присмотри за другими посетителями за моим столом и убедись, что за ними хорошо ухаживают. Приготовь также любую еду, которую они закажут.

Кеннеди кивает и заводит разговор с мужчинами и женщинами за моим столиком, пока я спешу вниз по лестнице на главный этаж своего клуба. Гремит музыка, и люди танцуют посреди танцпола.

Я смотрю на бар и ухмыляюсь, когда вижу большую толпу, окружающую его. У нас не должно возникнуть проблем с продажей сегодня вечером, а это значит, что к моменту закрытия, деньги, которые я принес сегодня утром, должны быть чистыми и готовыми к расходованию.

Чем больше денег мы сможем отмыть, тем крепче будет моя власть над Майами. Я знаю, что мои враги прячутся поблизости, выжидая удобного случая, чтобы отнять у меня город так же, как я отнял его много лет назад.

Мой картель все еще слишком молод, чтобы пугать людей, заставляя их подчиняться.

Если я хочу сохранить свое положение у власти, я должен постоянно доказывать, что мои амбиции не являются причиной моего падения. Я должен убедиться, что картель стал сильнее, чем когда-либо.

Иногда я задаюсь вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы я никогда не поднял восстание.

Был бы я уже женат? Была ли у меня семья? Дети?

По правде говоря, все, чего я когда-либо хотел в жизни, — это чтобы мои родители гордились мной. Увидеть на улыбку на их лицах, когда я забиваю гол за голом, преодолеваю каждое препятствие, добиваюсь каждой победы вместе с ними на моей стороне.

Если бы только... Я вытряхиваю себя из этого оцепенения. Я не могу сосредоточиться на этом прямо сейчас, у меня есть работа, которую нужно сделать.

Направляясь в прачечную рядом с кухней, я высматриваю Хэдли. Когда Крейг написал мне ранее и сказал, что нанял новую официантку, я не ожидал, что она будет так выглядеть.

Или вот так распускать язык.

Если я буду честен, то тот факт, что она была готова противостоять мне, заводит меня. В наши дни не многие женщины заинтересованы в попытках поставить меня на место.

Они в ужасе от того, что я разрушу их семьи так же, как разрушил бесчисленное множество других.

Если бы у меня был выбор, погибло бы меньше жизней. Включая мою собственную семью.

Мне лучше одному. Никто не пострадает, если не будет привязан ко мне.

У тех немногих женщин, которым хватает смелости заговорить со мной, есть свои мотивы.

Большинство из них просто хотят защиты и власти, которые приходят вместе с участием в картеле.

Но только не Хэдли. Она меня не знает. Она не знает, кто я и что я могу ей предложить.

Она просто еще одна девушка, которая по незнанию вошла в пасть льва.

Дверь в комнату для персонала распахивается, и там стоит Хэдли, похожая на оленя, попавшего в свет фар.

Я бросаю полотенца в кучу грязного белья, когда она разворачивается и направляется к лестнице.

— Подожди! — Я пробираюсь сквозь толпу, натыкаясь на нескольких человек. — Стой!

Она останавливается на полпути к лестнице, ведущей в VIP-зону, и поворачивается ко мне лицом. — Прости за бутылку. Пожалуйста, не добивайся моего увольнения. Мне нужна эта работа.

— Я хотел извиниться. — Я останавливаюсь на пару ступенек ниже нее. — Возможно, я показался тебе грубым.

Она скрещивает руки на груди, выпячивая бедро. — Возможно показался грубым? Во-первых, извинение начинается с «прости». Во-вторых, это не говорит о том, что все возможно так или иначе.