Теперь третья точка. Адрес дома, где Лава сдала квартиру Стасу, она узнала без труда: нашла в интернете репортаж про девушку, которая хотела выброситься из окна, там называли и улицу, и номер дома. Какой подъезд, было понятно по видеосъемке, этаж тоже, а номер квартиры можно вычислить уже на месте, по расположению, лишь бы попасть внутрь…

Ждать пришлось довольно долго. Только через двадцать минут дверь открылась изнутри, и вышел мужчина с собакой. Ева проскользнула внутрь. На нужном этаже покрутила головой. Всего три квартиры — справа, слева и прямо. Окно, из которого девушка хотела выпрыгнуть, выходило во двор, значит, больше подходит квартира слева. Она уверенно нажала звонок, а потом еще раз. Внутри раздалась какая-то замысловатая мелодия.

Стас открыл в явно наспех застегнутой рубашке. Волосы растрепаны.

— Ева? — удивился он. — Я… не ждал.

— Я ненадолго, — сказала Ева сурово. — Впустишь?

Он замялся. Все понятно, значит, не один.

— Я по делу, мне все равно, с кем ты, можем в прихожей поговорить, — Ева начала волноваться и подстегнула свою решимость: не сдаваться, не робеть!

— Хорошо, — капитулировал Стас и посторонился.

Она вошла в эту богатую квартиру, где не было никакой прихожей. Это у простых людей прихожая. Или, как говорил покойный отец, передняя. А здесь холл с половину Евиной квартиры. Паркет, светлые тона отделки, дерево, камень, матовое стекло… Как называется такой стиль, интересно?

— Кто-то приходил? — послышался знакомый голос.

В прихожую вышла Марго, босая, в простыне. Да, ехидно подумала Ева, рубашку любовника ей на себя не накинуть — тесновата будет.

— Я ненадолго, — повторила она. Только не расстраиваться и не плакать. Плевать на них обоих.

Марго застыла, плотнее закутываясь в простыню, а Стас спокойно и вежливо спросил:

— О чем ты хотела поговорить, Ева?

— Зачем ты соврал старику, что я твоя невеста? Ты про мою маму что-то выведывал? Зачем?

— Ева, да о чем ты? — его удивление выглядело таким искренним, но она уже знала, что не хочет верить ни одному слову. — Я говорил с ним про приставов!

— Не подходи ко мне больше никогда! — Ева даже взвизгнула от злости и обиды. — И не смей ничего узнавать ни про меня, ни про мою семью! Тебя это не касается! Ты все врешь, что не говорил, будто я твоя невеста! Я же помню, как ты меня за ручку нежно брал, обнимал… Изображал кавалера по полной программе! Зачем это было нужно, если ты… — она бросила взгляд на Марго и не поверила своим глазам: шикарная Марго, острого языка которой она так опасалась, на которую всегда смотрела снизу вверх, кажется, сама ее сейчас боится!

— Ева, зачем Стасу говорить с кем-то про твою маму, если твои родители давно умерли? — наконец, открыла рот Маргарита, и тон ее, и то, как она разделяла слова, были очень странными: словно она имела в виду совсем не то и надеялась, что Ева ее поймет. Но Ева не понимала. И только хотела было возразить, что речь о биологической матери, как входная дверь опять пришла в движение.

Сначала раздался металлический шум ключа, механизм повернулся — и на пороге предстал высокий темноволосый мужчина в черных джинсах и белом свитшоте с капюшоном. Он вкатил за собой чемодан на колесиках.

— Добрый день! — звучным голосом сказал незнакомец и с каким-то даже веселым удивлением осмотрел всех присутствующих. — Могу я узнать, почему в моей квартире такое столпотворение? Я Герман Кирьянов, ее владелец.

Марго быстро скрылась в спальне, сверкнув голыми икрами и плечами. Ева с интересом уставилась на брата Лавы, про которого говорили, что он работает в Лондоне, успешный айтишник и красавец. Пожалуй… Только на Лаву он мало похож — разве что цветом волос и глаз. Стас шагнул вперед и протянул ему руку.

— Я Станислав, очень приятно. Ваша сестра, Лава Аркадьевна, сдала мне квартиру после того, как предыдущие жильцы съехали.

Герман Кирьянов пожал руку и белозубо улыбнулся.

— Понятно. Просто она мне ничего не говорила. Вы же официально въехали, у вас и договор подписан?

— Конечно, — Стас улыбался так, будто соревновался, у кого лучше получается быть приветливым.

— И посмотреть договор можно?

— С удовольствием все покажу, но завтра, в понедельник, — заверил Стас. — Договор у меня на работе остался. Я стажер в редакции «Реального Кроткова», там с Лавой Аркадьевной и познакомился.

— А я… тоже коллега из редакции, Ева Лебедева, — вставила слово Ева. — А там, — она мстительно кивнула в сторону спальни, — еще одна коллега, Маргарита.

— Какой у вас дружный коллектив! — расхохотался Герман Кирьянов и, обращаясь к Стасу, добавил: — Тогда извините, что помешал. Я предполагал, что сейчас квартира пуста. Но ничего, пока поживу у Лавы. Аркадьевны. Всего наилучшего!

Герман развернулся к выходу. На специальной подставке у двери лежал комплект ключей. Он взял его в руки, осмотрел и положил на место, но никак этот жест не прокомментировал. Ева заметила, что Стас очень внимательно наблюдает за ним. Мужчины еще раз обменялись широкими улыбками, и дверь закрылась за Германом и его чемоданом.

Ева постояла в тишине и коротко объявила:

— Я тоже пойду.

Стас как-то рассеянно кивнул и автоматически, словно мысли его были где-то далеко, сказал:

— Ева, ты меня прости, я просто… слишком любопытный. Настоящий журналист, каюсь. Но я не хотел ничего плохого тебе сделать, ты, наоборот, мне очень нравишься…

Она, не дослушав, пошла к двери. Все это звучало бы убедительнее, если бы в спальне не скрывалась сейчас полураздетая Марго.

Когда она спустилась к подъезду, рядом остановилась шикарная дорогая машина. В марках Ева не разбиралась, но здесь и понимать было нечего. Водительское стекло опустилось, и она увидела за рулем Германа Кирьянова.

— Я забрал машину с подземной парковки, — сказал он все так же весело. — Куда вас подвезти, Ева?

— Спасибо, я сама дойду, — отказалась она.

— А я очень хочу вас подвезти. Из корыстных побуждений: вы мне по дороге расскажете, что у вас в редакции такое происходит. Вы же знаете, что Лава куда-то уехала и теперь не отвечает на звонки? Я немного волнуюсь за нее.

Что же, это выглядело справедливым обменом. Когда Ева спустилась с тротуара на проезжую часть, Герман вышел и галантно помог ей устроиться в машине. Глянув на него искоса, Ева решила, что у брата и сестры все-таки больше сходства, чем показалось вначале. Просто Герман улыбчивый, а Лава нет. Улыбка очень сильно меняет лицо.

— … Значит, в редакцию пришел стажер, делал вид, что ухаживает за вами, а сам по-тихому обзавелся любовницей, и после совместного задания с ним Лава на работу больше не вышла, — подытожил он, когда Ева закончила свой рассказ. Она хотела покороче, но он постоянно задавал вопросы, и от этого был еще больше похож на Лаву. Она тоже как внезапно что-то спросит, казалось бы, не связанное с сутью дела, и ты уже сам не заметил, как рассказал больше, чем собирался. Например, про ухаживания Стаса она вообще не хотела говорить, но Герман, кажется, быстро понял, что означала эта сцена в прихожей. Или в холле?.. Да и кто бы не понял…

— Не думаете же вы, что Лава по-настоящему пропала и с ней что-то случилось? — испуганно спросила Ева.

— Нет, — заверил он. — Я так не думаю.

— А мне кажется, думаете… Вы же прилетели из Лондона. Явно не помогать родителям картошку сажать, — рассудительно объяснила она.

— Видите ли, — Герман стал серьезным. — Я только сегодня узнал, что в моей квартире, оказывается, было ЧП. А мы с сестрой после этого не раз общались. Думаю, Лаву что-то напугало. Иначе почему она не рассказала мне об этом? Я только в поезде посмотрел видео.

— А из Лондона к нам ходит поезд? — простодушно спросила Ева.

Герман сдержанно улыбнулся.

— Я прилетел в Питер через Стамбул. А потом поездом до Кроткова.

— И вы думаете, что Стас что-то знает и не говорит?

— Нет, что вы! Я думаю, ее исчезновение связано с более ранними событиями.