— Ваша? — кивнул на нее Денис Валерьевич.
— Моя, — мрачно подтвердила Лава.
— Давайте ключи, я отдам спасателям.
— А мне с ними можно?
— Нет, оставайтесь здесь. Потом свой репортаж будете писать.
«Чтоб тебя!» — мысленно выругалась Лава. Какие, к лешему, репортажи. Просто удостовериться, что спасатели аккуратно откроют ту мудреную дверь. Но вдалеке от основной гущи переживающих она увидела знакомого молодого парня в модной спортивной куртке и дорогих кедах. Он смотрел на девушку в желтом так, будто не верил своим глазам. К Лаве подошел сам.
— Здравствуйте, Лава Аркадьевна. Вас полиция привезла?
— Здравствуйте, Саша. Что у вас случилось?
— Мы с Кристиной ночью были в клубе, где-то в четыре утра я привез ее на такси. Она была в порядке, даже не пьяная, — Саша говорил торопливо, будто оправдываясь. — Сам решил пойти домой пешком: а что, тепло, красиво, и тренировку в зале я вчера пропустил… А час назад, когда я уже почти дошел до дома, она прислала мне смс «прощай, я больше не хочу так жить». И не отвечала на мои звонки! Я снова вызвал такси, вернулся — а тут уже картина маслом. Я пытался снизу ей кричать, но она или не слышала, или внимания не обратила. Честное слово, даже предположить не могу, с чего она полезла на окно! И я точно знаю, что она не употребляет. Пьет только просекко и коктейли. С чего ей крышу снесло?
«Ты прав, — думала Лава. — Не с чего благополучной девочке без вредных привычек так чудить. И кричит как-то странно, однообразно… Ей нечего сказать в этот торжественный момент, когда собралась такая заинтересованная аудитория. Будто экзамен на актерский факультет сдает».
— Не волнуйтесь. Видите, она хоть и кричит, но за окно держится крепко и на самый край не наступает, — сказала Лава, задумчиво, задрав голову вверх, откуда перестали доноситься крики. Теперь девушка просто стояла на подоконнике открытого окна.
— Я тоже так думаю, — с облегчением подтвердил Саша. — Сначала очень испугался, но чем больше смотрю — тем больше не понимаю, что ей надо на самом деле.
— Саша, а вы из клуба ушли с пустыми руками? — спросила Лава вкрадчиво.
— Да что вы, я тоже не употребляю, меня отец сразу сгноит! — встрепенулся юноша, но Лава махнула рукой — да я не о том! — и уточнила свой журналистский запрос:
— У вас с собой ничего выпить нет?
Он оглянулся и достал из-за пазухи маленькую плоскую бутылку коньяка.
— Только он не очень хороший, — сказал, оправдываясь. — Я из клуба ничего не захватил, а этот купил у таксиста на нервяке…
Лава с облегчением выплеснула чай вместе с пакетиком (до приличий ли, когда такое горе) и подставила картонный стаканчик. Вот после пары глотков крепкого действительно полегчало. Но все же какая-то очень странная история. Кристина и Саша были из благополучных состоятельных семей. Девушка жила с родителями, а прошлым летом решила попробовать самостоятельную жизнь. Так что ей снимали красивую, со вкусом оформленную квартиру в престижном жилом комплексе, а к окончанию университета она должна была переехать в собственное жилье и даже показывала Лаве дизайн-проект. Саша был сыном крупного бизнесмена. Однажды Лава увидела его за рулем: в свои двадцать лет парень ездил на машине, на которую Лаве нужно было бы работать примерно двадцать лет. Чертовы дети, что с вами не так?
— Лава, привет!
Этого не хватало. Телевизионщики. Полный комплект. И камера на плече у Паши, и микрофон в руках у Светы. Успевают в утренний выпуск новостей.
— Ты тоже здесь? Одна?
— Да так… — неопределенно ответила Лава. — А вы как узнали?
— А я чай пью утром, уже собралась ребенка в садик будить, смотрю группу «Подслушано» — а там видео выложено! Вот и прилетела… Говорят, тут есть хозяйка квартиры, ты не знаешь, кто? Хочу ее записать.
— Не знаю, — отрезала Лава. — Я еще вообще не сориентировалась.
— Ну, пей свой кофе, мы пошли потолкаемся с народом…
Саша тихо засмеялся и допил остаток прямо из бутылки.
— А вы не любите своих коллег!
— Я всех люблю, — вздохнула Лава. — Но издали. Что, больше ничего нет в бутылке?
— Извините… Что-то я переволновался, даже не берет меня… Смотрите! — встрепенулся парень. — Ее уводят. Слава богу, мне кажется, я тут уже трое суток стою.
Желтое платье еще немного помаячило и исчезло из окна. Через минуту из стоящей у подъезда скорой помощи вышли врач и медсестра и направились в дом. Лава решительно устремилась следом, пока не захлопнулась дверь.
* * *
— Доброе утро! Я Стас, с сегодняшнего дня я здесь стажер.
Лава даже вздрогнула от неожиданности. Слишком много мыслей носилось в голове. Из-за пустовавшего прежде стола поднялся молодой парень в голубой рубашке с закатанными рукавами, стройный, ладный, с приятным лицом и аккуратной стрижкой. Что ж… Марго будет в восторге.
— Здравствуйте, — механически ответила она.
Заварить чай, пока не началась планерка у редактора, Лава уже не успевала. Как же хочется есть! Она устало села за стол, но тут стажер выступил снова.
— А я вас только что видел в интернете! — радостно сказал он. — Из вашей квартиры девушка хотела выпрыгнуть!
— С интересом посмотрю, что же со мной произошло, — не без иронии заметила Лава и открыла «Новости Кроткова».
Но первые же кадры сюжета разметали весь ее насмешливый настрой: хотя она просила замазать ей лицо или хотя бы в титрах написать просто «хозяйка квартиры» без имен и подробностей, телевизионщики выдали крупный план и подписали «Лава Кирьянова, официальный представитель хозяина квартиры». Какой к бесу официальный представитель⁈ И зачем ее так крупно показывать — лохматую, ненакрашенную? Лава с экрана говорила спокойно и с умеренным сочувствием в голосе: «К девушке у меня никогда не было претензий, она тихая, скромная, соседи не жаловались. Надеюсь, она придет в себя и у нее будет все хорошо».
А на самом деле Лава лично оттаскала бы эту студентку за волосы и заставила ремонтировать спальню, где на светлой чистой стене была нарисована огромная кривая ромашка. Сердцевина цветка имела глаза, нос и рот, который скалил клыки в глумливой ухмылке. Под рисунком на полу лежало и орудие преступления — тюбик китайской несмываемой помады ядовито-малинового цвета со смятым от сильного нажима стержнем. А она еще переживала из-за крови на ламинате!
Родители Кристины примчались в тот момент, когда девушке делали успокаивающий укол. Они вежливо извинились перед Лавой за неудобства, заверили, что оплатят ремонт, и забрали дочь домой. Хватит, нажилась самостоятельно. Момент эвакуации героини дня Лава пропустила, осматривая квартиру, и сейчас мрачно наблюдала, как на экране девушку ведут к машине, закутав в покрывало. Покрывало, кстати, позаимствовали без спроса, но сейчас это было даже хорошо: есть повод связаться снова, потому что накопились вопросы…
— Народ, вам особое приглашение надо⁈ — в кабинет заглянула секретарша редакции Тамара. — Данилов ждет!
Стажер, который до этого с интересом наблюдал, как Лава смотрит сюжет про себя саму, и, видимо, очень хотел об этом поговорить, сразу вскочил.
— Моя первая планерка! Там обычно интересно?
Лава пожала плечами.
— В сравнении с посадкой картошки — очень.
В кабинете редактора мебель была лишь немного новее, чем у остальных сотрудников, а вдоль сразу двух стен тянулся потертый серый угловой диван. Журналисты хаотично рассаживались на нем, а те, кому места не хватило, несли свои стулья.
— Лава, я заняла на тебя! — крикнула с дивана высокая рыжая валькирия в изумрудном балахоне и многочисленных браслетах — культурный обозреватель Маргарита Баранова, она же Марго Баранская. Лава втиснулась между нею и фотографом и тихо сказала:
— Дай конфету, умираю с голода.
— Бедняжка, такие шоу с утра, — низким голосом прогудела Марго ей в ухо. У нее всегда были с собой мятные леденцы, и она сунула Лаве в руку парочку. — А это что за красавчик?
— Стажер.
