— А вы сами знаете их имена, игумен? - прошипел Грандмейстер.

– Афанасий, Павел, Василий, – ответил Мефодий без задержки.

– Мне нужны воины для последней битвы против ликантропов, уважаемый игумен, – Шварц вернулся к деловому тону. — А вы ослабляете мой отряд и выгоняете за стены монастыря прямо в пасть врага. Наши смерти будут на вашей совести – так и знайте!

— Не пытайтесь столкнуть свои вины на меня, потому что я несу собственные грехи, — сказал Мефодий. - Троица останется, а вы должны покинуть монастырь завтра до обеда. Все понятно?

— Непонятно, почему вы называете себя людьми веры! Такие же неверные интриганы!

— Странно слышны наивные слова от опытного мужчины. Неужели ваша легендарная слава оказалась раздутой?

Отто вышел, яростно хлопнув дверью.

Он сразу бросился в келью раненых, но его не пропустили — двое заранее выставленных на чаты монахов не позволили Отто даже постучаться. Тогда он нашел Руслана и приказал немедленно собрать остатки отряда.

Весть о продолжении похода борзые восприняли молча. В их взглядах мерцала холодная пустота. Никаких протестов, никаких вопросов. Никто кроме Руслана не сел чистить оружие.

На следующее утро, когда отряд собрался у ворот, не досчитались Илька с Лаврином. Часовой монах сообщил, что близнецы покинули монастырь ночью.

– Почему вы не задержали их? – крикнул Отто.

- По какому праву? - удивился привратник. — Гости свободны идти, когда захочется.

Шварц был готов разорвать свою шляпу на лоскуте. Бог с этими ранеными предателями — но эти двое оболтусов нужны! Он рассчитывал на близнецов, на самых крепких воинов, а они сбежали, как последние трусы!

— Это все Мефодий устроил, не правда ли?

- Идите с миром, братия, - отозвался игумен из открытого окна. — Надеюсь, собранные вам припасы пригодятся. Бог в помощь!

Удар за ударом. Измена за изменой. Если братья-паломники малодушно отвернутся и уйдут — знай, что рядом остались верные.

Отто скрежетнул зубами, повернулся на каблуках и вышел из ворот скита, бормоча под нос все известные бранные слова. В этом монастыре они должны были отдохнуть и набраться сил, а потеряли еще пятерых!

Он стремительно шагал вперед, и даже не услышал, как его упорно зовут.

– Позвольте предложить, – Руслан осторожно коснулся плеча.

– Что такое?

Отто развернулся до восьми мрачных мужчин, оставшихся от бесчисленной армии божьих воинов.

– Нас осталось меньше, чем апостолов Спасителя, – Руслан вздохнул и решительно продолжил: – Необходимо восстановиться для продолжения борьбы. Найти желающих и пополнить наши ряды.

– Ты говоришь за всех? – спросил Отто.

- Он говорит за всех, - ответил один из борзых.

Как его зовут? Кирилл? Бочонок? Неважно. Зачем запоминать имена, когда их владельцы могут исчезнуть в любой момент...

– Что вы предлагаете?

— Следует отправиться в ближайшую железную дорогу, а оттуда двинуться в западные паланки, — остальные отряды кивками поддерживали своего командора. — Найти убежище там или временно уехать за границу. Собрать новые отряды.

Восстановлены черные реки, от которых нет спасения. Очаги, на которых корчатся последние ликантропы. Возможно, им действительно стоит отдохнуть. Эта дорога оказалась гораздо длиннее, чем Отто себе представлял...

– Хорошо. Но мы вернемся и завершим начатое.

Его решение было встречено радостными криками. Неисповедимы пути твои, Господи.

Руслан доложил, что от ближайшей железной дороги их разделяет два дневных перехода. Борзые, вдохновленные новым будущим, забыли о весе на плечах и чуть не бежали вперед. Руслан развернул вычищенный флаг со Святым Юрием — черное полотнище казалось слишком большим для такого маленького отряда. На мгновение Отто привели последние крестоносцы, преодолевающие пустыню на пути к родному замку; малочисленные, но непобежденные, идут с прямыми спинами, не покинув освященного оружия, а мечта о новом походе поит их лучше воды оазы...

На ночевку вошли в трактир на развилке. Другие постояльцы смотрели на борзых искоса, однако Отто привык к таким взглядам. Утром кабаки разбудили испуганные крики — во двор подбросили трупы двух одинаковых мужчин, имевших на обнаженной груди кровавые резьбы «SO».

— Недалеко скрылись, — пробормотал Руслан.

- Предатели получили свое, - Шварц не имел к беглецам ни капли сострадания.

Илька с Лаврином оставили на похоронах испуганному трактирщику, добавили ему за хлопоты несколько таляров, а сами двинулись дальше. Фобос и Деймос беспрестанно вертелись, вынюхивая ловушки.

– Только они никогда не изменят мне, – прошептал Отто.

Убийство близнецов развеяло дух вчерашней радости. Борзые хмурились, Отто наполняла горечь. Втайне он надеялся, что после недельного затишья ликантропы исчезнут, но те шли следом.

Как случилось, что их гнали прочь, как испуганный скот? Победа была так близка! А теперь, словно жалкие недобитки, они вынуждены отступать и начинать все снова: искать новобранцев, учить, снабжать оружием, выискивать проклятые души среди лесов и степей... Разве не проще пролистать эту страницу? Вернуться наконец к стенам родного имения, которые покинул более двух лет назад, оставить эту страну на ее сыновей — пусть Руслан все возглавит...

Нет! Шварц узнал соблазнительное подвох, ревностно перекрестился и разбил малодушные мысли вдребезги. Он устоял - значит, отряд тоже устоит! Неважно, что их всего девять. С ними Бог и это не просто красивые слова. Они не будут убегать!

Отто высмотрел нужное место, а потом решительно сошел с дороги. Остановился на безлюдном пригорке у ручья, огляделся вокруг. Фобос и Деймос вынюхивали добычу. Борзые смотрели на великого мастера с мрачным ожиданием.

— Мы готовы идти дальше без привалов, — сказал Руслан. — Должны спешить, чтобы успеть к железной дороге до наступления темноты.

Отто разрубил воздух рукой.

— Разве вы не понимаете, что мы убегаем, словно пугающие крысы? Или вам, гордым божьим воинам, не отвратительно от такого? — слова лучились священническим пламенем. — Мы избраны Господом среди тысяч других. Мужественные, ожесточенные, закаленные! Разве Святой Юрий убегал от врага, когда убивали его собратьев? Нет! Он бился до последнего, и так же мы, его борзые, дадим ожесточенный бой! Готовьте оборону. Ставьте частокол. Мы разобьем ликантропов раз и навсегда, а потом двинемся на заслуженный покой! Бог с нами, братия! Бог с нами.

Никто не подхватил его лозунги. Взглянули на Руслана, несколько секунд молчавшего, а затем загнал древко флага в землю. Борзки неохотно сбросили сумки и достали топоры. Взялись за работу, но работали вяло и задерживались в гайке, где рубили молодые деревца. Беседовали между собой больше, чем готовились к бою.

— Хватит говорить! Мы тратим время! – призвал Отто. - Быстрее!

Они словно не слышали его.

Отто встал на колени. Помолился о будущей победе, важнейшей победе в его жизни. Когда открыл глаза, то увидел, что восьмерка с топорами в руках окружила его. Шварцевой спиной пробежал морозец.

– Что произошло? – Он поднялся на ноги и оглянулся. — Лагерь до сих пор не готов!

Никто не ответил.

- Фобос! Деймос!

Отто свистнул, но псы куда-то завеялись.

- Руслан, - Отто вернулся к командору и нахмурил брови. — Что здесь происходит?

— Есть досадные новости, — ответил Руслан.

В затылке хрустнуло, и Отто провалился в беспамятство...

Боль.

БОЛЬ.

Все, что он считал болью, оказалось ничем.

Каждая часть тела вопила, раскаленная адской мукой. Неужели человеческая плоть способна выдерживать такие страдания? Его прохромило огненным копьем, его подняло на нем. Всепронизывающий, неумолкающий спазм пульсировал от зада до макушки, разрывал живот, бил фонтаном и катился горячими волнами, словно оживший вулкан.