— Дальше история известна, — закончил Пауль Герент. — Менгу взял Донат и почти дошел до столицы Маркфурта, где его остановило объединенное войско. Крови за этот поход мести пролилось больше, чем за сто лет завоеваний до него. А шкатулку он назвал своим главным сокровищем.

— Занятная история, — вздохнул Марк Довилас, — но совершенно нереалистичная.

— Профессор, — мягко произнес Ференц, — это же легенда! Проявите снисхождение!

— Да уж, — кивнул маг, — фольклор, как говорит один мой коллега. Ференц, вы-то меня не расстраивайте! Как мог спокойно умереть волшебник такой мощи? Законы природы никто не отменял даже четыреста лет назад. Это не говоря уж о том, что половину замка должно было выбросом снести!

Аркадия, академия имени Гернгольца

Профессор Мартин Дейтмар потер шею, расправил затекшие плечи и потянулся за кофе. На бумаге остался след от чашки в виде бледно-коричневого полумесяца.

За окном сгустились сумерки. Кофе остыл. Сидеть в кабинете дольше не было смысла: опыты он закончил, выписки из книг сделал. Надо проверить, все ли приборы выключены, все ли окна закрыты, погасить свет и запереть за собой дверь.

Профессор еще раз перелистал записи. Ровные столбики значков и чисел, карандашные пометки на полях, на последней странице аккуратно выписанные формулы, окончательные цифры, обведенные в рамочку, и три восклицательных знака рядом.

Еще студентом он пару раз пытался проникнуть в Майердол. Такая аномалия под самым носом, как не поддаться научному искушению! Но тогда поместье охранялось, причем серьезно, так что молодому магу пришлось любоваться потоками на довольно приличном расстоянии. Впечатлений хватило на добрых два десятка лет, и эмоции ничуть не ослабели. И уважаемый в научных кругах профессор коршуном накинулся на образец из Майердола, предоставленный коллегой-ольтенцем.

О том, что творилось в соседнем государстве в прошлом году, маги знали, несмотря на все усилия обеих сторон обеспечить секретность. Просто скрыть столь мощные магические игры было невозможно. Были известны и имена участников тех драматических события, и роли, ими сыгранные. В глубине души многие мечтали если не оказаться на их местах, то хотя бы понаблюдать с близкого расстояния. Забавно, как иногда судьба исполняет тайные желания.

Правда, уж на что, а на судьбу Мартину Дейтмару жаловаться никогда не было нужды — плодотворная научная карьера, уважение в обществе, во всех отношениях благополучный брак.

В крупнейшем южном городе, что вполне мог бы стать столицей Ведоры — возникни такая идея — первым вопросом всегда был «Какую выгоду это принесет?». Потом — «Сколько это мне будет стоить?» Только после уточняли подробности. Людей с магическими способностями измеряли аршином практичности.

Магов охотно нанимали для страховки при заключении самых разных сделок: они прекрасно проверяли, не смухлюет ли компаньон, а потом обеспечивали совершенно непробиваемые договора для обоих сторон. Маги работали в портах и на вокзалах, как хорошие ищейки выискивая запрещенные к ввозу и вывозу товары, а то и не особо щепетильных пассажиров. Магов ценили и по другую сторону закона: снять охранные чары, убрать человека на тот свет, не оставив следов, найти и доставить по заказу артефакты…

Торговля, криминал или наука — такой выбор делал каждый студент академии, если намеревался остаться в Аркадии и зарабатывать магией на жизнь. Мартин Дейтмар по окончании учебы счастливо избежал участи, уготованной в этом городе почти любому мало-мальски сильному магу, выбрав науку и втайне мечтая совершить великое открытие.

С возрастом стало ясно, что ты либо занимаешься наукой, либо получаешь титулы и почести. Совмещать эти два занятия мало кому удавалось. И он снова выбрал науку, уже не мечтая об открытиях, переворачивающих сами основы мироздания, но хотя бы стремясь найти ответы на некоторые вопросы.

На какое-то время он почти поверил, что настоящие дела все равно выпадут на долю другим, а ему останется разве что экспериментировать с рецептами домашних наливок. Но магия в лице профессора Довиласа вознаградила его за верность.

Они с Довиласом были знакомы уже полтора десятка лет. Встречаться доводилось нечасто, но переписывались регулярно, обмениваясь как соображениями о последних научных достижениях, так и байками из жизни. Кое о чем, конечно же, умалчивали, но слухи и сплетни в ученой среде распространяются быстрее, чем в дамских клубах

Завершив исследования, ради которых ольтенцы явились к нему в лабораторию, Дейтмар отослал результаты в гостиницу, но удовлетвориться этим не захотел: поднял материалы по Майердолу, сопоставил расчеты, кое-что прикинул на бумаге, кое-что додумал. Утром заехал в «Магнат», чтобы переговорить с Довиласом, и с удивлением узнал, что ольтенец оставил за собой номер, а сам отбыл в неизвестном направлении.

«В Майердол», — однозначно решил для себя профессор Дейтмар.

Магограмма Довиласа не застала его врасплох. Чего-то подобного он и ожидал. Только подивился аппетитам ольтенского коллеги — тот затребовал чуть ли не половину лаборатории. Некоторых предметов, упомянутых в списке, даже в Академии не было, как не было и времени на поиски и доставку, поэтому список пришлось сократить. Ну да незаменимых вещей не бывает, и плох тот маг, который не умеет импровизировать.

Собрав все, что мог найти, Дейтмар заперся в лаборатории и начертил схему, приняв за аксиому душевное здравие профессора Довиласа и требуемое оборудование. Судя по всему, коллега собрался колдовать уровне этак на десятом, и это минимально. Ну, тем любопытнее, тем интереснее…

Допив остатки кофе одним глотком, Дейтмар поднялся, одернул пиджак, сунул в карман листы с расчетами и вышел из лаборатории. Правильность его предположений можно будет проверить очень скоро.

* * *

Майердол

Темнели окна проклятой усадьбы. Ветер, пробравшийся сквозь выбитые местами стекла, гонял по полу мусор от одной лунной дорожки до другой. Случайному наблюдателю, буде такой оказался бы столь неосторожен или безрассуден, что решился навестить Майердол ночью, в глаза бросились бы лишь печальные признаки запустения. Обычное заброшенное поместье, коих в Вендоре после войны и трех попыток государственного переворота появилось предостаточно.

Мрак в углу сгустился, глянцевито блеснул и выбросил толстые щупальца, тыкая ими в пространство, как слепец, ощупывающий путь перед собой. Где-то в недрах дома была энергия, сладкая и такая желанная…

Коридор, поворот, еще один поворот, совсем рядом, щупальца разделялись, истончались и удлинялись, стремясь проникнуть в мельчайшие трещинки и добраться до цели… В ответ вспыхнуло ослепительное сияние ажурного кружева, и лишь когда последний фрагмент черного тумана растаял в огне, кружево потускнело в ожидании нового незваного гостя. Серебристая горошина застыла в море живой голодной тьмы.

Внутри горошины шел научный диспут.

— Положим, снести половину замка — это вы, Довилас, погорячились, — сказал Карл Джарвис. — Если там и впрямь держали пленных магов, то позаботились о защите от стихийных выбросов.

— Допустим, — согласился Марк. — Значит, по поводу незаметной смерти мага вопросов нет? Разумеется, наличествует вариант, и я бы не сказал, что маловероятный, при котором мы просто имеем дело с выдумкой, а способности ханского сына вовсе не были выдающимися.

— Нет, — покачал головой Карел. — Этот шестнадцатилетний мальчишка уничтожил около пяти тысяч солдат и несколько сильных магов. Но это же и позволило его захватить — его свалил эффект отдачи. У сына Менгу не было нужного опыта.

— Перестарался, значит, — хмыкнул Ференц.

Пауль Герент, которому уже поднадоели попытки выхватить хоть крупицу из оживленной беседы на ольтенском языке, кашлянул, привлекая внимание спорщиков, и адресовал им красноречивый взгляд, под которым на миг смутился даже Джарвис. Карел, с молчаливого разрешения брата, вздохнул, и кратко перевел для вендорцев суть обсуждения. Глаза репортера блеснули в предвкушении, Пауль только пожал плечами.