— Не понимаю, — сказал он. — Сын хана Менгу был сильным магом и покончил с собой в плену. Что здесь не так?

— Вам, сударь, доводилось видеть, как умирают маги? — ехидно поинтересовался Ференц.

— Неоднократно, — в тон ему ответил Пауль.

— Бестактный вопрос был, извини, — вздохнул Джарвис и продолжил: — Хотя, ты наверняка заметил, что и их убить сложнее… — Герент снисходительно улыбнулся. — Суть в том, что магия не хочет умирать. А если умереть хочет маг — ему нужно сначала избавиться от своей силы, а потом, желательно, найти вариант вроде пули в лоб. Чтобы смерть была максимально быстрой. Поэтому мой коллега-профессор и выразил сомнение в возможности столь тихой смерти сына хана Менгу.

Пауль, прищурившись, побарабанил пальцами по столешнице.

— Почему же это никого не обеспокоило, за столько веков? — спросил он.

— Фольклор, — неопределенно махнул рукой Марк.

— Нет, не в этом дело, — вмешался Андрэ. — Магом считали отца, а не сына. А Менгу умер, как и полагается завоевателю, в битве, где полегли десятки тысяч с каждой стороны. Всё списали бы на ярость битвы.

— Хорошо, господа, тогда будем принимать во внимание только факты, — сказал Ференц и начал загибать пальцы. — Сын Менгу — могущественный колдун…

— Факт, — согласился Карел.

— …Он умер в плену…

— Тоже факт, — сказал Пауль.

— …но этого не могло случиться без выброса энергии…

— Факт, — с удовольствием выговорил Марк Довилас.

— …а точно не было никакого катаклизма? — закончил Ференц. — Может, его отнесли к природным явлениям или последствиям военных действий.

Карел, Пауль и Андрэ задумались, и репортер в очередной раз мысленно обругал себя за недостаточную внимательность при изучении материалов. Хотя, кто мог знать, что всплывет подобный вопрос? Но он неплохо знал историю в школе, хоть и было это давно.

На этот раз стороны поменялись ролями: ольтенцы по понятным причинам вряд ли могли участвовать на равных в обсуждении истории Вендоры. Оставалось лишь завистливо следить за дискуссией. Это было проще — вендорским владели все.

Перебрав с дюжину возможных вариантов — Юлия искренне посочувствовала соседям, на долю которых выпало столько катастроф — спорщики забраковали их все.

— Мы вернулись к началу, — вздохнул Карел.

— Не совсем, — возразил Марк. — Если маг умер по своей воле, а разрушительных последствий не было — значит, он избавился от магии. Вероятнее всего, перед этим сотворив очень мощное заклятие, на которое и ушли все силы.

— Однако, если Джарвис утверждает, что тюрьма сдерживала его…

Мысль пришла к ним одновременно, руки взлетели над столом и потянулись с двух сторон к шкатулке, но оба — и профессор Довилас, и Пауль Герент — опоздали. Джарвис придвинул вещицу к себе.

— Занятно, — пробурчал он, проявляя несколько магических потоков. — Но ничего, на первый взгляд, особенного… Пауль, — позвал он, — у тебя, случайно, ножа нет?

Герент достал нож из чехла и протянул его взломщику рукояткой вперед. Джарвис покрутил его в руках, поморщился и с явным сожалением вернул хозяину.

— Великоват, — пояснил он.

Пауль сунул руку за отворот рукава куртки и извлек другой нож, похожий на древесный лист, только выросший на ветке из холодной стали.

— А вот это уже гораздо лучше, — одобрил взломщик, втыкая его острием в столешницу. — Еще один есть? А лучше бы два.

— Я похож на человека, который носит с собой столько ножей? — Джарвис укоризненно взглянул на Пауля, и бандит сдался, выкладывая на стол остальные метательные ножи. — Только будь добр, обращайся с ними аккуратней. Мне этот набор делали на заказ.

— Непременно, мальчик мой, непременно…

Герент патетически закатил глаза, но уже через пару секунд даже привстал от любопытства.

Карл Джарвис воткнул три ножа в столешницу вокруг шкатулки и провел кончиками пальцев между рукоятками, словно рисуя в воздухе. Следы вспыхнули серебром: горящий пустой треугольник с равными по длине сторонами, зависший невысоко над столешницей, был отчетливо виден даже немагам. Из каждого угла устремился вперед новый лучик, коснулся противоположной стороны треугольника и рассек её надвое. Точка, в которой встретились лучики, засветилась сперва золотистым, а потом — рубиновым, и выпустила в свою очередь новые лучи во все стороны — тонкие, как волоски. Они касались основного контура, отражались от него и отбивались назад, но уже под другими углами.

Магический треугольник над шкатулкой больше не был пустым: его словно затянуло изнутри морозным кружевом.

Джарвис покачал головой, то ли с сомнением, то ли с удовлетворением (по лицу его мало что можно было понять), осторожно провел пальцем по крышке шкатулки и тщательно изучил подушечку — на этот раз было совершенно ясно, что он недоволен.

— Нужен лоскут ткани примерно вот такого размера, — он показал в воздухе, — и желательно, не имевший контактов с магией.

Андрэ полез в карман, нащупал носовой платок — по размерам он вполне подходил, но выносить на глаза публики перепачканную чернилами и оружейным маслом ткань было неимоверно стыдно. Пауль извлек свой, идеально чистый, отглаженный и сложенный вчетверо, и протянул Джарвису. «И только попробуй высказаться!» — ясно читалось в его глазах. Взломщик кивком поблагодарил, разложил ткань на столе под треугольником, поставил на неё шкатулку и открыл её.

Гребень, зеркало и игла внутри сияли. Это сияние усиливалось и расширялось, постепенно поднимаясь выше, будто в шкатулке забил неведомый магический источник. Но, не достигнув краёв, свет потускнел и как будто впитался обратно.

Карл поморщился и почти с угрозой посмотрел на зачарованные вещицы. Профессор привстал со своего кресла и потянулся к заклинанию, но взломщик отрицательно покачал головой.

— Пауль?

— Что на сей раз?

— Запонки у тебя платиновые?

— Да, — вздохнул Герент и, не дожидаясь дальнейших просьб, принялся их отстегивать.

— Хватит и одной, — проявил щедрость Джарвис.

Теперь реликвии лежали на платке, образовывая новый треугольник. В пустую шкатулку, стоящую в его центре, Карл положил запонку и выровнял все предметы, чтобы они находились на одинаковом расстоянии. Новые магические линии соединили их друг с другом и с вершинами магического контура в воздухе. Юлия подалась вперед и быстро чиркнула над ним ладонью — повинуясь её жесту, загорелись ярко-синим две новые линии между гребнем и зеркалом.

— Вот спасибо, — искренне поблагодарил племянницу Карл. — Поддержи-ка вот здесь.

Юлия перехватила край накрывавшего предметы узора.

— Господин Герент, — позвала она. — Можно ваш перстень?

Тот сразу снял украшение и положил на стол. Юлия забрала его и спрятала в карман.

— Это для заклинания? — полюбопытствовал Пауль.

— Нет, — мило улыбнулась Юлия. — Он мне просто нравится. Поэтому я заберу его в качестве компенсации.

— За что?

— За похищение.

Прежде чем Герент нашелся с ответом, Джарвис вскинул обе руки. Вспыхнул ярко-зеленым контур в воздухе, таким же свечением ответил «треугольник» на столе, две геометрические фигуры устремились навстречу друг другу, встретились и идеально совпали. Вокруг шкатулки с шипением взлетели ярко-красные искры.

Старый взломщик откинулся на спинку кресла, обмахиваясь платком, который вытащил из-под шкатулки.

— Невероятно! — восхищенно выдохнул Ференц. — Это же клубок!

— Он самый, — кивнул профессор Довилас, рассматривая полностью открытое заклинание. Оно и впрямь походило на плотно смотанную нить без видимых кончиков, за которые можно было бы потянуть. — Снимаю шляпу, Джарвис, мне бы его искать и в голову не пришло!

Карл улыбнулся, накрывая ладонью руку Юлии.

— Талант у тебя наш, — с гордостью произнес он. — А если еще и силу развить…

— Благодарю, дядя, но в продолжательницы твоего дела я не сгожусь, — усмехнулась племянница.

— Жаль, — покачал головой взломщик.

— Господа, — подал голос Бенар, — а теперь можно пояснить не владеющим ольтенским языком и магией, что вы обнаружили?