— Это уже хамство, — процедил Пауль, не сводя глаз с налетчиков. Главарь направился прямо в их сторону.

— Ты гляди, не ждали, не гадали, пришли гусей ощипать, а тут такая птица заглянула.

— Вы с Леманном с ума сошли, — с брезгливой гримасой произнес Герент.

Бандит ухмыльнулся и сунул руку в карман.

То, что случилось потом, удалось рассмотреть лишь Карлу, и только благодаря тому, что он успел поколдовать. Вот налетчик достает револьвер — и одновременно раздается выстрел. Бандит падает навзничь, в центре его лба красуется дырочка, из опрокинутой чашки вытекает недопитый кофе, а господин Герент, лучший стрелок Аркадии, а может, и всей Вендоры, убирает собственный револьвер.

Еще кто-то выстрелил, не особо целясь, кто-то бросился наперерез, и маг ясно увидел, что может начаться бойня, в которой шальные пули не разбирают правых и виноватых.

Он взмахнул левой рукой, и с кончиков его пальцев сорвался сонм прозрачных нитей. Прежде, чем люди с оружием сумели что-то сообразить, нити окутали их паутинными коконами и обездвижили.

— Леманн очень долго уговаривал убрать его, — зло бросил Пауль, подавая знак своим людям. — Будем считать, что уговорил. Этого берем с собой, а этих оставьте в подарок полиции, — приказал он, небрежно указывая на кого-то пальцем. — Им тоже нужно время от времени выглядеть героически. — Потом он перевел взгляд на Карла. — Полезная штука, магия.

— Полезная, — согласился маг. — Правда, я всегда был за универсализм.

— Это встречается редко. — Он умолк на миг, затем продолжил. — Я не виноват в смерти твоего племянника, Карл. И ничего не имею против тебя или твоих родственников. Но сделка остается в силе. Я по-прежнему готов заплатить за нужную мне вещь.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожал плечами Джарвис.

— Просто запомни.

Карл еще раз осмотрел зал. С момента, как туда ворвались грабители, прошло едва ли пара минут. Прав был бывший начальник полиции: эту бы организованность, да в мирных целях.

И все же, чем больше все меняется, тем больше остается по-прежнему. Даже если мальчишка, который в пятнадцать лет резал кошельки на улицах, нынче возглавляет крупнейшую городскую банду…

Кажется, это он произнес вслух, потому что Пауль посмотрел на него почти сочувственно и сказал:

— Карл, если бы в пятнадцать я еще резал кошельки — сейчас меня бы здесь не было.

Археологический музей

Полночи Андрэ просидел с кружкой кофе над заметками по «делу Джарвиса», так толком ничего не придумал и улегся спать с твердым намерением проснуться не позднее восьми.

Твердые намерения от лукавого, учит церковь, и бог всячески карает грешников. Он проспал.

В десять он ворвался в «Магнат», едва не сбив с ног какую-то пару, перевел дыхание и узнал от портье, что господин Малло с сестрой только что имели счастье избежать встречи с ним. Андрэ составил в уме фразу из сплошь непечатных слов и щелчком подбросил монету в двадцать грошей, которую портье ловко поймал и не менее ловко спрятал.

Сквозь стеклянные двери он успел рассмотреть, как, очевидно, тот самый брат сажает сестру в экипаж, сам садится в другой, и они, помахав друг другу на прощание, направляются в разные стороны. Андрэ сунул два пальца в рот и свистнул самым разбойничьим образом. Тут же возле него словно из ниоткуда появилась коляска с лихого вида бородатым возницей. «За ними!» — скомандовал репортер, указывая на экипаж госпожи Малло.

Движение на городских улицах всегда отличалось оживлением, извозчики и пешеходы равно презирали друг друга и правила дорожного движения, повсеместно возникали заторы, и еженедельно в «Вестях Аркадии» печатали списки пострадавших под общим заголовком «Попали под лошадь».

Экипаж впереди сделал резкий поворот, бородатый возница щелкнул кнутом, и Андрэ вжало в спинку сидения.

Все завершилось в Кривошеем переулке. Госпожа Малло достала из ридикюля бумажку и озабоченно огляделась по сторонам, то ли приходя в себя после поездки (ей достался не менее лихой возница), то ли ища что-то. Андрэ углядел в этом перст судьбы — молодая женщина в этом районе оказалась не случайно.

— Вам помочь, сударыня? — спросил он, приблизившись.

— Благодарю, не стоит, — холодно ответила госпожа Малло, едва одарив его взглядом.

Репортер и ухом не повел.

— Топография этого района довольно любопытна, — сказал он светским тоном, подражая гиду на экскурсии. — Например, нумерация домов здесь совершенно отличается от общепринятой в Аркадии, отголоски правления одного из наших губернаторов, большого оригинала и реформатора. Потом, к великой радости горожан, нумерацию вернули к привычному порядку почти во всех районах…

— А здесь недоглядели? — иронично спросила она, и Андрэ мысленно возликовал — госпожа Малло вступила в беседу, а значит, есть шанс её продолжить.

— Не далее как на прошлой неделе горожан заверили, что всё будет исправлено в самое ближайшее время. Но пока гости города очень удивляются, столкнувшись с особенностью этого района, особенно если по незнанию пытаются найти нужный адрес, переходя от одного дома к следующему. — Он открыто улыбнулся и на волне вдохновения продолжил: — Зато, если пройти до конца этого переулка и свернуть направо — увидите старейший в Вендоре остианский собор. Это короткий путь, о нем знают только здешние жители. Еще отсюда легко добраться напрямик до нескольких музеев, например, до Археологического. Кстати, там сейчас изумительная выставка — старинная керамика. Если вам интересно…

Легкая тень пробежала по лицу молодой женщины. Андрэ понимал, что, строго говоря, он выглядит довольно наглым молодчиком, набивающимся в знакомые, и дал себе слово как-нибудь потом извиниться. Знакомиться он бы предпочел иначе, тем более, госпожа Малло ему понравилась. Строгое лицо, решительный подбородок, красивый разрез карих глаз и длинные черные ресницы… взгляд скользнул вниз по шее, полускрытой белой пеной кружев, моментально охватил разом и высокую грудь, и черную траурную ленту на предплечье, и уже готов был бежать дальше, когда госпожа Малло сказала:

— Если вас не затруднит, сударь, покажите мне дорогу к музею.

Это было сказано просто, без намеков, без жеманства, и молодой человек даже устыдился своего поведения. Если бы обстоятельства сложились иначе…

— Андрэ Бенар, к вашим услугам, — поклонился он.

— Юлия Малло, — представилась молодая женщина.

Археологический музей скрывался в соседнем переулке, в длинном одноэтажном здании старинной постройки. Каменный дом с узкими окнами напоминал скорее амбар, чем музей. По дороге Андрэ несколько раз попробовал завести беседу, но безуспешно, госпожа Малло отделывалась короткими вежливыми фразами. Репортер приуныл и молча открыл перед ней дверь.

Внутри царил полумрак. По стенам просторного холла были развешаны фотографии с раскопок, каждый шаг отдавался гулким эхом.

— Благодарю вас, господин Бенар, — сказала Юлия, — вы отличный проводник. Не смею вас больше задерживать. — По-вендорски она говорила прекрасно, лишь с легким акцентом — смягчая «л» на ольтенский манер.

«А глаза какие!» — подумал Андрэ и выложил козырь:

— Насколько я знаю, архивариус обитает не в главном здании.

В столь восхитивших его глазах вспыхнул недобрый огонек, но с эмоциями Юлия справилась мгновенно и спокойно произнесла:

— Тогда давайте посмотрим керамику?

Выставкой, кроме них, интересовалось человек пять: пожилая пара, гувернантка с мальчиком лет десяти, все норовившем отковырять от экспонатов кусочек, да толстяк, скорее всего, спасавшийся от жары. Реклама выставке очень и очень не помешала бы, это верно, тем более, среди унылых горшков и блюд встречались и совершенно другие вещи, необычные и притягательные.

Юлия остановилась — её и репортера разделила высокая тумба с живописно разложенными под стеклом черепками. По виду черепки не отличались друг от друга, только табличка рядом сообщала, что номера один, два и пять были найдены в Кадации на пятом участке, а три и четыре — на седьмом. Свет вдруг изменился, и черепки вспыхнули яркой глазурью, не утратившей своего цвета за многие века. На самом крупном из осколков можно было различить фрагмент рисунка.