— Странное ощущение, — произнесла Юлия вслух. — Еще сегодня утром смерть была так близко, что я почти её рассмотрела — и вдруг она оказалась далеко. Теперь даже мир кажется другим.

— Так всегда бывает, — заверил её Пауль.

— Значит, вы тоже подобное чувствуете? Я думала, уж вы-то к подобному привыкли…

— К такому никогда не привыкнешь, — серьезно ответил Герент. — Сколько бы свиданий с ней не выпало на твою долю. В противном случае ты уже мертв.

Юлия кивнула с понимающей улыбкой и протянула руку. На раскрытой ладони сверкал драгоценным камнем перстень.

— Возвращаю вам.

— Зачем? — удивился Пауль. — Вы ведь говорили, он вам нравится? Оставьте себе на память.

— Это невозможно, — покачала головой Юлия. — Женщина не может принимать подобные подарки от мужчины, который ей не родственник или супруг. Это неприлично.

— В вашем Ольтене всегда всё усложняют! Это ваш военный трофей. Разве не так?

— Даже если и так… всё же, это невозможно. Кроме того, я в любом случае не смогла бы носить этот перстень. Он не подходит мне по размеру, и явно мужской.

— Весомый аргумент, — согласился Пауль, забрал украшение и надел на безымянный палец. — Но в таком случае, возможно, вы примете от меня другое кольцо? — Юлия подняла брови в недоумении. — Выходите за меня замуж, госпожа Малло.

— Это весьма лестное предложение, — она опустила глаза и улыбнулась. — Не боитесь, что я соглашусь?

— Вот уж чего не боюсь, так этого, — усмехнулся в ответ Пауль. — Я обдумал этот вариант, он меня тоже устраивает.

— Задали бы вы мне этот вопрос неделю назад, — фыркнула Юлия.

— Я опоздал, и ваше сердце уже занято? — с любопытством спросил Герент.

Юлия задумчиво посмотрела в сторону и ничего не ответила.

— Правильно говорят, задержишься — упустишь, — пробормотал Пауль и полез в карман. Пробежали пальцы по узору на крышке шкатулки, набирая комбинацию, щелкнули невидимые замочки, и он протянул Юлии гребень.

— Прошу вас принять эту реликвию в память о нашем приключении. Надеюсь, я правильно сформулировал просьбу.

— Нет, — засмеялась Юлия. — Но этот подарок я приму. Только…вы ведь столько усилий приложили, чтобы найти шкатулку и узнать её секрет…

— Секрет я как раз и узнал. К тому же, я в любом случае не смог бы использовать этот артефакт. Ума не приложу, где в моем доме посадить лес. К тому же, у меня остается меч хана Менгу, предмет, более подходящий человеку моего положения.

— Весомый аргумент, — с показной серьезностью произнесла Юлия, забирая гребень. — Я приму ваш подарок от лица всего нашего семейства.

Пауль удержал её руку.

— Значит, если бы я задал вопрос лишь на неделю раньше, вы бы его обдумали?

— Очень глубоко, серьезно и всесторонне, — сказала женщина.

Андрэ Бенар почти закончил упаковывать пластинки в чемодан с фотоаппаратом. Наверняка где-то есть и более сенсационные материалы, например, в тайных архивах Государственной Безопасности, но на сей раз именно репортер «Дня» привезет главную сенсацию. Он представил себе лицо Большого Бена, когда выложит перед ним все материалы…конечно, если главный редактор не успеет испепелить его своим начальственным гневом, как только он переступит порог редакции.

— Что же, пора и честь, — негромко сказал Джарвис.

Андрэ еще раз пересчитал снимки: сорок шесть. Должно быть сорок восемь. Пришлось снова выгружать уже упакованное оборудование и искать. Пропажа обнаружилась в небольшом кармашке.

Он взял их в руки и задумался: почему-то сама мысль о том, чтобы возвращаться домой с сенсацией и двумя неиспользованными пластинками казалась ему если не кощунственной, то почти на грани этого.

— Господа! — позвал он, — Может быть, сделаем общий снимок? — И он погладил черный бок фотографического аппарата.

— Для репортера вы весьма сентиментальны, — усмехнулся Ференц.

— Горжусь этим, — отозвался Бенар. — И вам рекомендую. Представьте себе: промозглый осенний вечер, вы сидите в кресле и пьете яблочный сидр…

— Не пью сидр, — перебил его Ференц.

— …глинтвейн, — тут же нашелся Андрэ. — А с каминной полки на вас смотрит фотография, память о нашем летнем приключении.

— Довольно, — засмеялся Ференц.

— А вы не против, господа?

Джарвис грыз травинку, наблюдая, как Карел собирает в корзину остатки завтрака. На этот вопрос оба согласно кивнули.

— А вы, господин Герент?

— Вы полагаете, мое присутствие на фотографии украсит ее? — усмехнулся Пауль. — Впрочем, я не против, если только профессор Довилас тоже согласится.

— Как раз хотел отказаться, — сказал Марк. — Не люблю фотографироваться.

— Бросьте, профессор. Господину репортеру пришла в голову действительно неплохая идея. — Пауль поднялся. — Я готов.

Пока Андрэ колдовал над камерой, устанавливая нужную линзу, Джарвис расставил всех для общего снимка. Процедура сопровождалась ехидными комментариями профессора Дейтмара и критическими замечаниями Герента. Установив автоматический пуск, самозваный фотограф поспешно занял свое место перед объективом.

В центре группы была, разумеется, Юлия Малло. Справа и слева от нее встали Герент и профессор Довилас. Рядом с Марком нашлось место Дейтмару, а возле Пауля оказался Джарвис. Ференц, Карел и Андрэ присели на корточки на первом ряду. Раздался щелчок.

— Как только доберусь до лаборатории — проявлю и напечатаю снимки, — пообещал Андрэ, поднимаясь. — Надеюсь, успею их отдать вам до отъезда.

Джарвис отозвал Марка в сторону и о чем-то горячо зашептал, указывая на озеро. К ним присоединились Герент и Дейтмар. Юлия отошла в сторону, любуясь степным пейзажем. Ветер играл складками её длинной юбки и широкими вышитыми рукавами крестьянской сорочки, а когда она обернулась на зов — подхватил и темные пряди волос. Андрэ решительно шагнул к ней.

— Юлия.… У меня осталась последняя пластинка, и я бы хотел сфотографировать вас.

Помедлив секунду, она кивнула.

— Момент! — репортер склонился над чемоданом.

Ференц подошел к сестре, приобнял за плечи и тихо спросил:

— Устала?

— Немного. А чем там занят дядя?

— Прячет концы в воду. Причем в буквальном смысле. Маскирует чары. Ты же понимаешь, скоро сюда слетятся мои коллеги-стервятники из местной Службы безопасности…

— Как ты нелестно их назвал.

— Я не питаю иллюзий касательно нашей работы. Эй, господин репортер, что там у вас? Нужна помощь? — и Малло, поцеловав Юлии руку, подошел к Андрэ.

Вдвоем они наладили камеру, и репортер не удержался от вопроса, всех ли магов учат обращаться с фотографическими аппаратами. «Только избранных», — отозвался Ференц.

— Я вам не мешаю? — подала голос Юлия со смешком.

— Уже готово, — сказал Ференц. — Прими какую-нибудь позу! Желательно поторжественнее, дабы соответствовать окружению.

Юлия театрально оглянулась вокруг, словно в поисках означенного окружения, которым, похоже, выступали зеленые стебли травы, поднимавшиеся выше колен, осмотрела свой простой наряд, засмеялась и королевским жестом откинула назад волосы, принимая требуемую торжественную позу.

Ференц поднял аппарат на плечо, подкрутил какой-то винтик и обернулся к Андрэ Бенару:

— Вы чего стоите, господин репортер? Я прекрасно справлюсь без вас. Идите к Юлии, я сниму вас обоих. Будет чудесная фотография на память.

Репортер удивленно взглянул на мага, тот чуть заметно улыбнулся и кивнул.

Андрэ подошел к Юлии, её пальцы коснулись его ладони. Время замерло. Потом она мягко улыбнулась и повернулась к объективу, беря спутника под руку, как на обычных курортных снимках, занимающих потом место в бесчисленных альбомах. И лишь они будут помнить, насколько особенной была эта фотография….

Раздался щелчок.

— Господин репортер, сворачивайте ваше ателье! — скомандовал Джарвис. — По коням!

Село Красная горка

Мартин Дейтмар, сославшись на неотложные дела, поспешил в город. На вокзале его должны были встретить люди Герента и помочь доставить аппаратуру и самого профессора обратно в Академию. Пауль почти разрядил переговорное зеркало, передавая указания Тобиасу — тот никак не заканчивал беседу, будто опасался, что ему чудится. В конечном итоге зеркало отобрал Джарвис, пообещав собственноручно зарядить магическую батарею.