Мы что, только что поссорились? Всё это дерьмо продолжается, и я только что впервые в жизни поссорилась со своей единственной подругой. Мы даже не ссорились друг с другом, когда учились в старших классах. С того дня, когда я внушила ей благоговейный трепет, заговорив с Кейдом Сент-Винсентом, ещё до того, как узнала, кто он такой, мы были неразлучны, что было ещё забавнее, потому что мы всегда были такими разными. Я всегда была смелой, жёстким, шумной, импульсивной. А Мия застенчивая и милая, начитанная и занудная, чрезмерно осторожная во всём. В этом смысле мы всегда дополняли друг друга.

Но сейчас мне нужно сделать что-то смелое, громкое и дерзновенное, и, конечно, Мия считает, что я должна бежать, что судьба других людей здесь – не моё дело. И, конечно, причина, по которой я разозлился на неё, в том, что я знаю, что она права. Никто не просил меня вмешиваться и исправлять то, что происходило сотни лет только потому, что я решила, что это неправильно, но это не так. Такие люди, как Дин и Кейд, и, да, даже Джексон, правили миром слишком долго.

Им пора понять, что не каждую женщину можно сломить. Не все из нас хотят, чтобы ими жертвовали, чтобы мужчины могли стать сильнее благодаря нашей крови, поту и слезам. У некоторых из нас есть свои планы, свои игры, в которые нужно играть. Но я не могу притворяться, что это не эгоистично, что я не хочу отомстить им за то, что они втянули меня в эту игру, что выяснение правды о том, почему мой отец предал свой клуб и свою семью, – это не только моя прерогатива. Это не какая-то история о происхождении супергероя. Меня выбрали не для того, чтобы спасать Блэкмур от махинаций богачей. Чёрт возьми, вероятно, по крайней мере треть Блэкмура хочет, чтобы эти богачи остались у власти, потому что это им на руку.

Я делаю это для себя, и Мия была права, заставив меня признать это.

Я знаю, что должна вернуться и извиниться перед ней. Но я уже довольно далеко от кафе, и мои эмоции переполнены. Я хочу пойти в спортзал и разобраться со своим разочарованием, но там могут быть ребята, а я не уверена, что смогу тренироваться с Джексоном прямо сейчас.

Лёгок на помине. Звук знакомого мотоцикла позади меня становится громче, и когда я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что это не мой преследователь на заднем сиденье мотоцикла её парня? Я снова вижу, что это Джексон, как я и думала.

— Привет, Афина, — говорит он нейтральным тоном, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица. — Тебя подвезти домой?

Так и хочется сказать «да». Давненько я не садилась на мотоцикл Джексона сзади. Я скучаю по этому, по запаху выхлопных газов двигателя и ощущению его мягкой, как масло, куртки под моими пальцами, по теплу его тела, прижимающегося к моему, и по вибрации сиденья подо мной, по раскачиванию байка и по тому, как мне хотелось крепко прижаться к нему, не признавая, что мне это нравится – запах его кожи и мыла и трепет его волос, задевающих мой нос из-под шлема.

Блядь. Это то, о чем говорила Мия. Чувства. Чувства, которых у меня не должно быть и от которых нужно избавиться как можно скорее. Дело не в эмоциях, а в том, чтобы разобраться во всем этом. И Джексон – последний, кому я должна позволить отвлекать меня. Он не хочет в этом участвовать. Сейчас я должна сосредоточиться на Кейде, а потом я подумаю, что делать с Джексоном.

— Нет, — говорю я ему, пытаясь скрыть сожаление в своём голосе. — Всё в порядке, мне бы не помешало размяться. Я прогуляюсь.

Я хочу, чтобы он спорил, настаивал, чтобы я села с ним на мотоцикл, даже приказывал мне, как это сделали бы Кейд или Дин. Но это не в стиле Джексона, поэтому я никогда до конца не пойму, что произошло между нами в библиотеке.

Объяснение Мии всплывает у меня в голове, но я прогоняю его прочь. Я не могу думать, что Джексон попытается защитить меня. В конце концов, это причинит мне ещё больше боли. Он с самого начала говорил мне не полагаться на него, а потом объяснил, почему. Я не могу позволить себе никаких других объяснений, иначе в конце концов будет слишком больно.

— Поступай как знаешь. — Джексон пожимает плечами. — Увидимся дома.

Видишь? Говорю я себе, пока иду, наблюдая, как он исчезает вдали. Ему всё равно. На самом деле ему всегда было всё равно. Он такой же мудак, как и все остальные.

Но от этой мысли у меня внутри все сжимается. Он будет на вечеринке, а это значит, что он не сможет пропустить то, что там будет происходить. И это причинит ему чертовскую боль. На самом деле, я абсолютно уверена, что он возненавидит меня после того, как всё закончится. Что бы ни случилось между нами, какими бы мы ни были в какой-то другой жизни, или что-то в этом роде, всё это исчезнет после этого. Джексон не простит меня, а даже если и простит, то не сможет выбросить это из головы. Он увидит меня по-другому.

Ему придётся.

Я всё ещё планирую соблазнить его, конечно, после того, как вычеркну Кейда из списка. Мне нужно заполучить всех троих парней, чтобы стало ясно, что победителя нет. Если они все меня заполучили, то игра должна быть полностью провалена. Особенно, если очевидно, что я решила трахнуть их всех, чтобы Дин не мог заявить, что это он «отдал» меня им, или ещё какую-нибудь чушь, чтобы сделать это своим выбором, а не моим, и укрепить свои притязания.

Но всё будет не так, как раньше. Когда я, наконец, затащу Джексона в постель, это не будет похоже на ту ночь, когда я пыталась подарить ему свою девственность. Ирония в том, что ничего из этого, чёрт возьми, не случилось бы, если бы он уступил, и он был бы тем единственным. В ту ночь было бы всё, на что я могла надеяться. Теперь это просто очередная махинация, манипуляция Джексоном для реализации моего собственного плана. Соблазнение – это средство достижения цели, а не просто попытка переспать с ним, потому что я хочу его.

И я хочу его. Боже, помоги мне, я всё ещё чертовски сильно хочу его, хотя и знаю, что не должна. Из них троих Джексон мог быть единственным, кто был мне по-настоящему дорог. Тот, кто заставил меня почувствовать то, что я не осмеливаюсь выразить словами. При любых других обстоятельствах, тот, который был бы моим, а я – его.

В данной ситуации, однако, так думать опасно. Это означает, что то, что должно произойти с Кейдом, в равной степени для моего же блага, как и для плана.

Мне нужно выкинуть из головы все мысли о том, чтобы влюбиться в этих парней. И какой лучший способ это сделать?

Трахнуть того, у которого не возникнет проблем с обращением со мной как со шлюхой.

АФИНА

Вечеринка, как обычно, проходит на ура.

Отлично, думаю я, спускаясь по лестнице, одетая в элегантную кожаную мини-юбку для скейтбординга, черный хлопковый топ в рубчик и голографическую жилетку поверх него, а мои густые черные волосы, завитые в беспорядке, обрамляют лицо. На мне те чулки до бедра, которые, кажется, сводят с ума всех парней, а также моя фирменная густая черная подводка для глаз и красная помада. Я одета соответственно случаю и готова к выходу. Я планирую устроить сцену, и на мне одежда, соответствующая случаю.

Впрочем, я не единственная такая. Я мельком вижу Уинтер, облачённую в бледно-розовое мини-платье из латекса, которое, похоже, больше подходит для фетиш-клуба, чем для студенческой вечеринки, хотя, наверное, мне трудно говорить, поскольку я выгляжу так, будто я из готического аниме, а не из студенческого братства. Она тоже выделяется своими огненно-рыжими волосами, обрамляющими лицо. В сочетании с розовым платьем она выглядит как распутная русалочка в свой первый день во дворце.

Если бы Ариэль надела это, она бы сразу завоевала принца, сухо думаю я. Не нужно слов, когда твои сиськи и задница говорят сами за себя. По тому, как она оглядывает толпу, я могу сказать, что Уинтер высматривает парней возможно Дина, в частности. Она ловит мой взгляд, и я вижу, как её блестящие губы изгибаются в язвительной усмешке, брошенной в мою сторону.