Когда-то этот город отнял у меня всё. И я дал клятву, ещё тогда, когда был подростком с разбитым сердцем и злой душой:

Я никогда не отдам этому месту то, что оно может у меня украсть.

АФИНА

Я думала, что у меня будет сон без сновидений. Дин не просил меня прийти к нему в комнату после ужина, а я не настаивала на этом. Так что я легла спать в своей постели, чему в обычной ситуации была бы рада, если бы не это чёртово письмо.

Я не положила его обратно в стопку других конвертов. Я не хочу, чтобы ребята его увидели, не хочу, чтобы они знали, что за мной могут охотиться. Я не хочу, чтобы они считали меня слабее, чем я есть на самом деле, и чтобы я нуждалась в их защите, даже если это так. Так что я засунула его в рюкзак и попыталась забыть о нём, но это оказалось невозможным, особенно после того, как я сегодня снова увидела эту девушку. Я не могу перестать думать о ней, длинноволосой и немного жутковатой, похожей на ту девушку, которая появляется на телеэкранах в одном из фильмов ужасов.

Вот такой кошмар мне и снится. И даже несмотря на то, что я совершенно выжата и измотана после тренировки, настолько, что засыпаю, как только моя голова касается подушки, она мне снится.

В кошмарном сне я открываю глаза и вижу, что она стоит в дверях моего дома. Вокруг её лодыжек вьётся дым, и я чувствую запах гари, как будто дом охвачен пожаром, хотя я не вижу никакого пламени. Я кричу ей, чтобы она уходила, и она исчезает, но потом оказывается в ногах моей кровати. Она множится, снова в дверях, стоит у изголовья моей кровати в нескольких дюймах от моего лица, пролезает в окно, пока её не становится четыре, пять, шесть, и все эти разные девушки с вьющимися волосами прижимают меня к матрасу за запястья и лодыжки, пока я кричу. Я по-прежнему не вижу огня, но чувствую, как горит моё тело там, где она прикасается ко мне, когда всё в моей комнате начинает превращаться в пепел.

Я резко сажусь в постели, хватая ртом воздух, прижимая руку к груди и пытаясь отдышаться. Моё сердце болит от того, как сильно оно бьётся. Я немедленно включаю лампу рядом с кроватью и дико озираюсь по сторонам, словно ожидая, что она в любую секунду может выползти ко мне через окно или из-под дверцы шкафа.

Порыв ветра снаружи заставляет ветки задеть моё окно, и я, подавив крик, подскакиваю, вцепившись в одеяло. Я чувствую себя совершенно глупо, как только понимаю, в чём дело, но мой пульс всё ещё учащается, и я чувствую, что вот-вот разрыдаюсь.

Я не смогу заснуть здесь одна этой ночью. Эта мысль настолько очевидна, что я знаю, что это правда, что я никогда больше не засну, а даже если и смогу, меня будет мучить тот же кошмар. В кои-то веки я не хочу быть одна в постели, и ирония настолько очевидна, что я чувствую её на вкус. Мне придётся пойти посмотреть, смогу ли я провести ночь с кем-нибудь из парней, если я хочу, чёрт возьми, получить шанс ещё немного поспать этой ночью, но с кем?

Дин ясно дал понять, что ему не нравится, когда я остаюсь ночевать в его постели, и, если я пойду к нему в комнату, я почти уверена, что он подтолкнёт меня к сексу, а это последнее, чего я сейчас хочу. Кровать, в которую я действительно хочу забраться, принадлежит Джексону, но после разговора, который состоялся у нас в спортзале сегодня днём, я не уверена, что мне будут рады. И я также не уверена, что мои эмоции смогут справиться с его потенциальным отказом прямо сейчас. Он может посмеяться надо мной, как только позволит мне спать с ним в одной постели, и, если быть честной, продолжение того, что сближает нас, не принесёт пользы ни одному из нас. Он ясно дал понять, что не собирается спать со мной, и на данный момент мы просто мучаем друг друга.

Остаётся Кейд.

Я тоже понятия не имею, как Кейд относится к ночным гостям. Я также не знаю, означает ли то, что я отправлюсь к нему в постель, секс, но, по крайней мере, если он меня трахнет, это послужит продвижению нашего общего плана. И если я смогу найти какой-нибудь способ преодолеть неприязнь между нами, заключить своего рода перемирие, это может быть даже лучше. Он, конечно, устроит мне разнос за это, но для меня это явно лучший вариант.

Я выскальзываю из постели и тихо иду по коридору к его комнате. Я понятия не имею, спит он или нет, поэтому тихонько стучу и одновременно удивляюсь и совсем не шокируюсь, услышав отрывистое «кто это, чёрт возьми?» с другой стороны двери.

— Это Афина, — тихо говорю я. — Могу я войти?

Я слышу шаги, и секунду спустя Кейд рывком открывает дверь. На нём серые спортивные штаны и ничего больше, его гладкая мускулистая грудь полностью обнажена, и он скрещивает на груди свои мускулистые руки, глядя на меня сверху вниз.

— Какого хрена ты здесь делаешь в такое время? Дин прислал тебя пропустить стаканчик на ночь глядя? Его член сегодня не работает?

Я делаю глубокий вдох. Сейчас или никогда, и если он собирается надо мной насмехаться, то лучше покончить с этим поскорее.

— Мне приснился кошмар, — решительно заявляю я. — Плохой сон. И я не хочу оставаться одна. Дин ненавидит людей в своей постели кроме как ради секса, а Джексон... — Я замолкаю. — Можно мне просто войти?

Кейд фыркает.

— Ночной кошмар? Тебе пять лет что ли? — Он смеётся, но открывает дверь шире для меня. — Заходи.

Я вхожу, всё ещё немного колеблясь, но последнее, что я хочу сделать, это вернуться в свою комнату. Кейд закрывает за мной дверь, приподняв бровь.

— Так ты сказала, что Дин пускает тебя в свою постель только для секса, — ухмыляется Кейд. — Почему ты решила, что со мной будет по-другому?

Я пожимаю плечами.

— Я не знаю. Но я знала, что не смогу пойти ни к одному из них.

— Значит, я – твоя последняя надежда. — Кейд театрально прижимает руку к обнажённой груди. — Это способ заставить парня почувствовать себя особенным, малышка Сейнт.

— Я стараюсь поступать с точностью до наоборот, когда дело касается тебя, — огрызаюсь я в ответ и тут же чувствую себя немного неловко из-за этого, учитывая тот факт, что Кейд позволил мне войти. Совсем чуть-чуть. Он был слишком большим ослом, чтобы я могла чувствовать себя так ужасно из-за того, что дала ему попробовать его собственное лекарство.

Кейд хмуро смотрит на меня, пока я неловко стою посреди комнаты, не совсем уверенная, куда идти. Я вдруг начинаю стесняться своих клетчатых пижамных шорт и черной майки, которые на мне надеты, зная, что Кейд может видеть меня так хорошо. В его комнате прохладно, и мои соски натирают тонкую ткань майки, отчего я неловко краснею и переминаюсь с ноги на ногу.

Он прочищает горло и указывает на кровать и своё рабочее кресло.

— Что ж, выбери место, где можно присесть. Я просто работаю над домашним заданием.

По какой-то причине мысль о том, что Кейд делает что-то такое обычное, как домашнее задание, кажется мне странной. Я не знаю, что именно, он здесь делал. Тем не менее, мысль о том, что он просматривает статьи, пишет реферат или решает математические задачи, кажется мне совершенно нелепой.

— Над каким предметом ты работаешь? — Мне удаётся это сказать, когда я осторожно сажусь на край кровати, боясь отодвинуться слишком далеко и высказать ему свои идеи, понимая, если я останусь, мы будем спать в одной постели.

Я не позволяла себе слишком много думать об этом или о том, что бы я сделала, если бы Кейд решил, что я молчаливо соглашаюсь переспать с ним. Учитывая, что в прошлом он говорил, что хотел бы, чтобы я умоляла его об этом, прежде чем он это сделает, я была готова рискнуть. Но я также знаю, что многое из того, чего хочет Кейд, зависит от его настроения.

— Английский. — Кейд морщится. — Я должен сравнивать и противопоставлять поэтов. На самом деле это чушь собачья.

— Я люблю поэзию, — решаюсь я. — Я могла бы помочь.

— Конечно. — Кейд закатывает глаза. — Кто твой любимый поэт? Роберт Фрост, верно? «Неизбранная дорога» и всё такое дерьмо?