Мне нужно уметь защитить себя.

В старших классах я много занималась спортом. Я посещала занятия по боевым искусствам, боксировала, поднимала тяжести. Мне нужно было быть самой крутой девчонкой в округе, и у меня были мускулы, чтобы это поддерживать. Тот парень, который получил скейтбордом по лицу, на собственном горьком опыте убедился в этом.

Но после окончания школы я забыла об этом. С тех пор как я пришла сюда, я действительно перестала заниматься спортом. Я кое-как тренировалась на пресс и отжималась от пола, но это ничто по сравнению с тем, что я делала раньше. И теперь я сожалею об этом.

Это значит, что независимо от того, как ребята отнесутся к тому, что я вернусь домой позже, я не собираюсь возвращаться прямо сейчас.

Я иду в грёбаный спортзал.

Я знаю, где он находится на территории кампуса, даже если я там никогда не была. Я направляюсь прямиком туда, радуясь, что сегодня выбрала штаны для йоги и майку под толстовкой с Vans вместо своих обычных джинсов и DrMartens. В этом, по крайней мере, я могу тренироваться.

В тренажёрном зале освежающе пахнет чем-то знакомым, потными матами и металлом, и я чувствую, как напряжение понемногу покидает меня, когда я вхожу внутрь. Я ещё даже не начала, но уже чувствую, что понемногу возвращаю себе контроль над собой. Здесь, по крайней мере, я могу принимать собственные решения.

По крайней мере, я так думаю, пока не вхожу и не вижу, что все трое парней стоят прямо там, вокруг стойки для приседаний, и разговаривают между собой.

Блядь.

АФИНА

Все трое поднимают головы, когда я вхожу.

— Афина? — Дин смотрит на меня недоверчиво. — Какого чёрта ты здесь делаешь?

С таким же успехом можно просто встретиться с этим лицом к лицу. Я надеялась, что не увижу их здесь, чтобы единственное, что я могла сделать, чтобы позаботиться о себе, не превратилось для них в ссору или ещё одну возможность наказать меня. Но теперь я здесь, и они тоже, и мне действительно ничего не остаётся, кроме как постоять за себя и объяснить, почему я здесь.

— Зачем кто-то ходит в спортзал? — Я сбрасываю рюкзак и расстёгиваю толстовку, снимаю её и бросаю поверх сумки. — Я здесь, чтобы позаниматься спортом.

— Нет. — Дин качает головой. — Иди займись пилатесом или чем-то ещё дома, Афина. Это наше место.

Я стискиваю зубы, заставляя себя сохранять спокойствие.

— У тебя нет тренажёрного зала. Я могу позаниматься здесь, если захочу.

— Здесь нет учителя йоги, — ухмыляется Кейд. — Так что я не думаю, что ты сможешь здесь чем-то заняться.

Я свирепо смотрю на него.

— До того, как вы трое меня практически похитили, я не занималась йогой.

— И чем же ты занималась? — Дин скрещивает руки на груди.

Я замечаю, что Джексон не присоединяется к разговору. Он просто стоит и наблюдает, как и за многими другими разговорами, которые происходят в последнее время. Я не могу смотреть прямо на него, не уставившись на синяки на его лице, не понимая, откуда они взялись, поэтому вместо этого я отвожу взгляд и смотрю на Дина и Кейда.

— Вероятно, многим, — вызывающе говорю я, скрещивая руки на груди в отражении Дина. — Я поднимала тяжести, занималась боевыми искусствами, ходила на занятия по боксу. Тренировалась на тренажёре для кардио.

— Ага, блядь. — Кейд ухмыляется. — Ни за что на свете не поверю. Ты ни хрена подобного не делала.

— Хочешь, я покажу? — Вызывающе смотрю на него в ответ. — Я ничего не выдумываю.

— Нет, я хочу, чтобы ты убралась нахуй из нашего спортзала, — огрызается он.

— Позвольте ей остаться, — перебивает Джексон, и я поворачиваю голову в его сторону, удивляясь, что он вообще ввязался в спор.

— Что? — Дин поднимает бровь. — Ты хочешь, чтобы она была здесь, отнимала у нас время, нарушала нашу атмосферу?

Джексон пожимает плечами.

— Я не вижу в этом ничего плохого, правда. Она просто потерпит неудачу. И на это будет забавно посмотреть, верно? Она не собирается поднимать больше, чем сколько? В лучшем случае, десятифунтовые гири?

Кейд ухмыляется.

— Тогда ладно. Давай посмотрим, что у тебя есть, маленькая Сейнт. Детские утяжелители там, на конце.

Это заставляет меня пожалеть, что я позволяла себе расслабляться, потому что когда-то давно я, вероятно, действительно впечатлила бы их тем, что умею делать. Но я не настолько не в форме, чтобы не поднимать приличный вес.

Я более чем раздосадована, тем, что меня, по сути, заставляют проходить прослушивание, чтобы получить место в тренажёрном зале, когда всё, чего я действительно хотела, – это прийти, позаниматься и прочистить мозги. Но если это то, что я должна сделать, то так тому и быть.

— Она просто собирается сесть на штангу, — бормочет Дин себе под нос, когда я направляюсь к тренажёрам. Я не обращаю на него внимания, укладываю тарелки на штангу для жима лёжа, располагаю руки и делаю глубокий вдох.

Честно говоря, мне всё равно, впечатлятся ли они тем, сколько я могу поднять. Я просто не хочу, чтобы они меня выгнали. Впервые с тех пор, как я проснулась в своей постели в доме Блэкмур, я чувствую, что, возможно, у меня есть способ вернуть себе свободу воли. Поэтому вместо того, чтобы выпендриваться перед ними, я просто сосредотачиваюсь на своей тренировке, как если бы я была одна. Я делаю несколько повторений для жима лёжа, перехожу к тренажёру для приседаний и жима ногами, а затем перехожу к упражнениям со свободными весами, делая несколько махов и сгибаний. Когда я чувствую, что мои мышцы горят, я переключаюсь на мешки, ускоряя сердцебиение и нанося серию ударов руками и ногами, напрягая память в поисках подходящих комбинаций.

Когда я делаю шаг назад и смотрю на них троих, это, пожалуй, самое приятное, что случилось со мной с тех пор, как я попала сюда, – видеть удивление на лицах всех троих. Может быть, даже лучше, чем оргазм, если быть честной.

— Кто из вас выйдет со мной на ринг? — Я бросаю вызов, уперев руки в бока и смахивая прядь волос с лица

— О, нет. Нет. — Говорит Кейд, качая головой. — Ты не будешь драться.

— Чёрта с два, это не так. — Я свирепо смотрю на него. — Это одна из причин, по которой я пришла сюда. Я хочу быть в состоянии защитить себя. И раньше я так и делала. Как я уже сказала, я занималась боевыми искусствами и боксом. Не то чтобы я была новичком в этом деле. — Я скрещиваю руки на груди, полностью готовая к тому, что это будет холм, на которой я умру. — Кроме того, в контракте нет ничего, что запрещало бы мне тренироваться или драться.

— Этого нет в контракте, — соглашается Кейд. — Но я вношу поправку. Я не думаю, что тебе следует делать что-либо, что может привести к удару или травме. У тебя симпатичное личико, и я хочу, чтобы так оно и оставалось. И в остальном ты тоже не так уж плоха, — добавляет он с ухмылкой. — Так что, я не думаю, что у тебя есть какие-то причины подвергать себя опасности. Верно, ребята? — Он смотрит на двух других, ожидая, что они его поддержат.

— Согласен, — говорит Дин, пристально глядя на меня. — Абсолютно нет причины.

Они оба смотрят на Джексона, который, что характерно, пожимает плечами.

— Я думаю, это здорово, что она хочет драться, на самом деле. — Он бросает взгляд на меня. — Я думаю, мы должны позволить ей потренироваться. Чёрт возьми, пусть тренируется, если хочет. Чему, чёрт возьми, это может навредить?

— Ей, — недоверчиво говорит Дин. — Это может причинить ей боль. Ты что, совсем спятил? Посмотри на себя!

— Я чертовски хороший боец, — небрежно говорит Джексон. — Так что я буду тренироваться с ней. Я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось, чтобы она не пострадала или, по крайней мере, не получила серьёзных повреждений. — Он улыбается мне. — Нет ничего плохого в девушке, которая знает, как нанести пару ударов.

— Если только эти удары не направлены на нас, — бормочет Кейд.

Конечно. Не имеет значения, насколько я хороша, у меня нет ни единого шанса победить Кейда в бою. Он, наверное, весит вдвое больше меня, я в лучшем случае легковес, но я ценю комплимент.