- Госпожа, вы побледнели, - тронула мою руку Силли, с беспокойством заглядывая мне в глаза.

- Все в порядке, - ответила я. - Просто от жары дурно. Да еще и укачало.

К горлу подступила тошнота, и я крикнула солдату, что правил телегой, чтобы он остановился. Спрыгнула почти на ходу, кинулась к кустам. Меня рвало. Может действительно от жары, а может кролик оказался не таким свежим, как заверял нас хозяин. А может я так отвыкла от такого количества еды, что желудок не выдержал.

Послышались шаги, и я оглянулась через плечо. Ко мне подошел Ильстан.

- Ты заболела?

Он сжал мое плечо, и я накрыла его ладонь своей. Прильнула щекой к его руке, мечтая, чтобы он никогда не убирал ее.

- Укачало, - ответила негромко.

- Пойдем к реке, тут недалеко есть спуск. Умоешься, и станет легче.

- Нет, в бурдюке есть вода, я попью, и все пройдет. Нельзя медлить, ты сам говорил.

Ильстан помог мне вернуться, залезть в телегу, и мы продолжили путь. В этот день тошноты меня больше не беспокоила, и я успокоилась: значит, действительно перегрузила свой желудок. Этим вечером решили остановиться ночевать в таверне, и я понимала, что все из-за моего недомогания. Но все были только рады спать не под открытым небом. К ужину я на всякий случай не притронулась, лишь пила много воды и угощалась яблоками.

А на следующее утро, уже в дороге, мне вновь стало плохо. Останавливаться не пришлось, но меня несколько часов подряд мутило и кружилась голова. И на следующий день все повторилось. Дорога, и так нелегкая, стала настоящей пыткой.

- Привал, - сдался Ильстан, глянув в очередной раз на мое изможденное бледное лицо. - Остаток дня проведем у озера, оно недалеко, пусть женщины отдохнут. Переночуем, а завтра в путь. Это палящее солнце никому на пользу не идет.

И я, и Силли, и солдаты ужасно обрадовались. Мужчины заметно повеселели, кинулись собирать кострище, едва мы остановились, и готовить себе лежаки на ночь. Мы же с Силли ушли искупаться к озеру, оставив маленького Ильси с нянькой-солдатом.

Чуть зеленоватая вода покачивалась, маня нас серебряными искорками. На вид она была такой прохладной, такой живительной, что без всяких раздумий мы скинули одежду и кинулись к воде. Мы купались до посинения, пока кожа не покрылась мурашками, а губы не начали трястись. Только тогда мы вылезли на берег, прилегли, чтобы насладиться последними сегодня солнечными лучами.

- Как вы, госпожа? - спросила девушка, откидывая назад голову. Она прикрыла глаза и улыбнулась.

- Мне стало лучше. Уверена, я просто перегрелась. Остыла в озере и чувствую себя теперь прямо живой.

Я легла, раскинув руки, пока солнце сушило мою кожу и согревало, разгоняя мурашки. Все-таки я любила тепло, даже жару. Я ведь южанка, в Сайдехе мне всегда было неуютно.

Сайдхе.

Ровах Сайдех.

От воспоминаний о муже, желудок свело. Я приподнялась, села, задумчиво посмотрела в сторону леса за озером.

Ровах придет за мной. И из-за меня уничтожит все, что сможет уничтожить. А мой отец, возможно, ему поможет.

Остро уколола мысль, внезапное понимание того, что я должна делать. Я должна бежать, найти способ вернуться к мужу, чтобы предотвратить беду. Я такая эгоистка… Спасаю свою шкуру, отдавая на смерть тысячи жизни ни в чем невинных людей. Разве так воспитывали меня, возможную правительницу юга? Меня учили, что властитель должен сделать все для того, чтобы уберечь народ. А я… что я сделала?

- Госпожа? - обеспокоенный голос Силли вернул меня из размышлений.

Я глянула на девушку, она выглядела обеспокоенной.

- Опять? - спросила она, имею ввиду мою тошноту.

- Нет, со мной все хорошо. Но…

Я тяжело сглотнула, ощущая, как сильно пересохло горло. Руки потянулись к коленям, я обняла их, прижалась подбородком. Хотелось спрятаться от всего, но от собственной совести бежать некуда, она всегда идет за тобой по пятам.

- Я должна вернуться в Сайдех, Силли, - с горечью сказала я, ощущая металлический привкус во рту. - Должна вернуться к мужу.

- Нет, что вы! Он же вас будет мучать!

Я кивнула.

- А так он будет мучать сотни и тысячи других. Так не должно быть.

- Господин Ильстан вас на пустит!

- Я и не собираюсь его спрашивать.

- Вы сбежите? Нет, вы же его так… расстроите.

Силли замолчала, печально посмотрела на меня и вдруг сказала:

- Вы правы. Вы не сможете жить потом, зная, что стали причиной новой войны. Вас совесть замучает, я знаю.

Я улыбнулась, хотя хотелось заплакать. Или закричать, кинуть чем-нибудь тяжелым в гладь холодного озера.

- Поклянись, что никому не скажешь, - потребовала я от девушки.

- Клянусь, - без промедлений сказала она.

Я встала, подняла с земли одежду.

- Идем, пора возвращаться. Мужчины тоже хотят искупаться.

Надев на еще мокрые тела одежду, мы молча побрели по тропе обратно к лагерю.

Вечерело. Солдаты уже разожгли костер, и языки пламени весело плясали, пуская в воздух снопы искр. Над ним установили палки, прицепили крюк и повесили котелок.

- А вот и наши дамы! - воскликнул один из мужчин.

Он кинулся в сторону, схватил поваленное дерево и подтащил ближе к костру, предлагая нам сесть.

- Сейчас похлебка будет, горяченькая!

Мы с Силли сели. Другой солдат принес ребенка, за которым он все это время приглядывал.

- Малой уже совсем вырос, - сказал он, протягивая матери ее малыша. - Папку бы ему, а то негоже…

И он тут же смущенно кашлянул, словно сказал что-то лишнее. Отошел в сторону. Силли улыбнулась, беззлобно подшутила:

- Не ты ль часом отцом ему хочешь быть?

- А может и я, - пожал он плечами, но сам стал еще краснее от смущения. - Только у меня уже четверо, один правда не от жены - от девки из деревни…

- Шельмец! - не дала ему закончить Силли. Она в притворной обиде закатила глаза и поцокала языком. - Все вы, восточные мужчины, такие!

Стражники посмеялись, стали сально шутить, подначивая своего все больше краснеющего товарища. Я улыбнулась, наблюдая за ними.

- Полно, - сказал подошедший Ильстан. - Будто сами не имеете по паре лишних нагулянных детей в разных концах Айневии.

- А и правда, - басовито сказал солдат с красно-рыжей бородой. Не типичный цвет для востока. - У меня и на севере парочка найдется, я в походе не скучал. Да и сейчас не желаю! Чего все приуныли? Нейтан, доставай свою дудочку, ты же взял ее?

Стражник, над которым все подшучивали, кивнул. Он расстегнул куртку, достал из внутреннего кармана дудочку, сел на пень и начал играть. Красивая айневская мелодия потекла, словно теплый ручеек. Все затихли, стали рассаживаться вокруг костра. Из мешка с провизией достали деревянные плошки, стали черпать в них похлебку. И нам с Силли протянули по миске.

Нейтан то играл, то прерывался на перекус, а мы слушали прекрасную музыку и отдыхали.

- Нет, это ж с тоски подохнуть можно! Давай что повеселее! Надо растрясти наетое!

И музыкант заиграл веселую быструю мелодию, от которой тут же захотелось пуститься в пляс.

- Ну! - гаркнул рыжебородый. - Разве не любим мы, айневцы, песни и пляски! Вперед парни, хватит рассиживаться как старухи у фонтана в жаркий день!

Он вскочил с места и начал плясать. На удивление, несмотря на его крупную и тяжелую фигуру, танцевал он так пластично и грациозно, что я залюбовалась.

- Чего сидишь, любушка? - он протянул Силли руку. - Молодая, а расселась!

- У меня Ильси, я не могу…

- Дай его сюда, - с улыбкой протянул к ней руки Ильстан, забирая мальчика.

Рыжебородый дернул девушку на себя и громко рассмеялся, когда она почти упала ему в руки. Он закружил ее в танце, не давая ни на секунду собраться.

- Да погоди ты, демон! - запыхавшись кричала она. - Я ж не поспеваю!

Но танцор только хохотал, подхватывая ее, когда она спотыкалась. Я не могла сдержать смеха при виде этой картины.

- Можно вас пригласить?

Я повернулась. Ко мне подошел Рийсан, молодой воин, и протянул руку. Я глянула на Ильстана, и тот одобрительно кивнул. Я приняла приглашение.