И все это на полном серьезе.

— То есть, — нахмурилась Хосита, — ты хочешь сказать, что всех несчастных куриц… девушек дрессировали просто так, от нечего делать? И все эти институты оболванивания созданы, чтобы время занять?

— Ну почему же, — откинулся на спинку кресла сиятельный. — Когда женщина без мозгов, то кого она может родить и воспитать? Такого же отморозка. А, значит, им легко управлять. Вся средняя прослойка должна быть полностью подконтрольна. А для высших всегда можно найти достойные пары. — Он помялся и добавил: — Ну, кроме того, постельные игрушки тоже весьма разнообразят семейную жизнь мужчины…

— Счас стукну! — пообещала я на полном серьезе. — Не посмотрю, что высший. Втопчу в пол — и будешь низшим! Я, блин, в вашей академии чуть не отупела! Нет! Чуть не опупела от уроков послушания! Я, вашу медь, до смерти буду помнить, какая поза для медитации самая лучшая! И, поверь мне, что ты ее точно на себе попробуешь!

— Элли! — негромко окрикнул меня То–от. — Погоди буйствовать. — И уставился на Лайона посветлевшими холодными глазами. Прищурился: — Если я тебя правильно понял, то верхушка начала баловаться генетическими мутациями? И ты подозреваешь, что кто–то заменил твоего отца на мутанта?

Весь зал замер. Даже люди принца сидели не дыша.

— Я подозреваю, — сжал челюсти наследник, — что его не подменяли… Его просто генетически видоизменили до такой степени, что затронули глубинные личностные качества, а это уже мутация высшей пробы. Других предположений у меня просто нет. Как и надежных доказательств. Поэтому я и хочу встретиться с Галактическим Советом, чтобы получить политическую неприкосновенность и затребовать проверку. Слишком уж все поменялось за последний год. И я откровенно стал лишним на этом празднике жизни. Моему отцу больше не нужны наследники–конкуренты. У меня вообще создалось впечатление, что он собрался жить вечно.

— Ты еще даже не знаешь, насколько лишним, — пробурчала я, не прекращая злиться. Справедливости ради заметила: — Впрочем, все тираны полагали, что поймали Бога за бороду и обычная человеческая смерть им не грозит. И все ошибались. К счастью… — Вернулась к нашим баранам: — Все же возвращаясь к мужской проблеме… Ты оградишь меня от своих цепных псов, или мне самой их на поводки сажать?

— Попробуй, кошечка, — хитро улыбнулся мне Лайон. — Когда сточишь коготки — приходи, я буду ждать.

— Когда я приду, — встала я из кресла, махнув рукой в сторону начавшего подниматься вслед за мной Ингвара, — ты уже облезешь! И я, как честная женщина, предупредила!

— Дурак ты, сиятельный, — с ехидцей заметила Хосита. — Все на личико смотришь, а что за ним — не видишь. Эта девочка всю твою команду через распылитель пропустит и глазом не моргнет. А я помогу, если надо будет. Чисто из принципа. Потому как нефиг вместо утренней физзарядки руки распускать…

Дальше я уже не слышала, потому что побрела в свою старую каюту, которая на удивление уцелела при побоище. Ну и на том спасибо.

Для начала я решительно стащила с себя осточертевший костюм медика и, еще раз проверив, что дверь заперта, потопала в душ. Была мысль снять со стоп пластыри, но что–то мне подсказывало не торопиться. У меня все еще оставался запас под ногтями, а, значит, я не была совсем безоружной. Но этого никто не знал, и это грело душу и разжигало чувство мести.

Честно говоря, мстить хотелось всем и оптом. За пережитое унижение, за потерянное время, за страх и за попытку насилия. А также за шантаж, бездействие и… просто так. Особенно хотелось просто так. Потому что могу. Потому что хочу.

Я с испугом потрясла головой. Откуда настолько несвойственные мне мысли? Нет, в рыло дать за дело — это святое и засчитывается за разминку, совмещенную с удовольствием, но чтобы до такой степени? Все же Айт–Древе оказала на меня губительное влияние, от которого нужно срочно избавляться, пока я чего–нибудь страшного не натворила.

Высушившись, я влезла в один из своих рабочих комбинезонов и занялась волосами. Может быть, длинные лохмы — это и красиво, но совершенно непрактично. Поэтому недопустимо для моей профессии. И, ухватившись за собранный у основания шеи хвост, я поднесла к нему нож…

— А–а–а! Адмирала курхузов да через колено! — Разнеслось по всему кораблю через пять минут. — Что за черт!

— Ты в порядке? — начала ломиться в мою каюту Хосита. — Я счас тому засранцу все, что нужно, выдерну и куда не нужно вставлю! Элли, погоди, пока дверь выломаю!

— Не ломай, — мрачно сказала я, отодвигая эту ни в чем не повинную дверь. — Тут никого, кроме меня, нету.

— А чего тогда орешь, как кукла под прессом? — рявкнула рассерженная Хосита, врываясь в каюту. — Я, блин, думала, что тебя тут всем кораблем к замужеству склоняют, а ты выбираешь безбрачие.

— Лучше бы склоняли. Как по мне, всегда легче отбиться, — еще мрачнее сказала я, тыкая пальцем в кучу волос на полу. — Во, видела?

— Ты что, парик решила себе сбацать? — уставилась на это безобразие (с моей точки зрения) Айрон, потирая шею, как будто у нее от воротничка образовался мозоль. — Тебе своих лохм не хватает?

— Это тоже мои, — набычилась я, злобно пиная белое богатство, устилающее ковром пол. — Смотри. — И, снова зажав волосы в кулаке, отхватила их ножом. Встряхнула головой и… неприятно зазудела кожа головы, волосы на голове будто выстрелили, мгновенно вырастая до прежней длины. Как в ускоренной перемотке. Короткие — бац! — и сразу длинные.

— Ни фига себе! — от удивления приоткрыла рот десантница. — Первый раз такое вижу.

— Ты только видишь, — вздохнула я, откладывая нож и заплетая свежеотрощенную гриву в косу, которую плотно умотала под бандану, — а я все это на себе испытываю.

— Похоже на мутацию, — почесала лоб под маской напарница. — Но тебя проверяли на наличие мутаций. И не выявили, потому как иначе ты бы ко мне не попала….

— Плохо искали, — покосилась я на громадную кучу волос, которую успела откромсать до сего момента. — Чего–то пропустили. Не могут у нормального человека так быстро расти волосы. Это неестественно.

— Забей, — посоветовала мне Хосита, усаживаясь на краешек койки и небрежно стягивая маску. — Это самая мелкая из всех насущных проблем. Ты же прекрасно понимаешь, что тебе придется определиться с одним из двух мужиков, чтобы мы не положили в лазарет весь экипаж. И уж, наверное, лучше выбирать из двух, чем из пятнадцати?

— Почему тебя это так волнует? — сложила я на груди руки, настороженно рассматривая женщину. — Какой у тебя в этом интерес?

— Червовый, — откровенно рассмеялась Железный Дровосек, показывая белоснежные зубы. Улыбка преобразила ее лицо, сделав моложе. — Я заберу оставшегося. Как утешительный приз. — Она откинулась назад на вытянутые руки. — Мне они нравятся оба, но поскольку на меня никто из них претензии не предъявляет, то, как только ты определишься с выбором, я захомутаю оставшегося под предлогом утешения несчастного деточки, а на самом деле буду утешаться сама. Вот такая у меня коварная задумка.

— Мне все это не нравится, — прошипела я сквозь зубы. — Почему я должна кого–то выбирать? Почему нельзя оставить меня в покое?

— Ты вроде бы головой не ушибалась, — фыркнула Айрон, закидывая ногу на ногу и начиная покачивать носком ботинка, — а глупости порешь одну за одной. От тебя, что, убудет, если ты переспишь несколько раз с понравившимся мужиком? И учти, это я сегодня добрая и даю тебе право выбора…

— Ух ты! — вломилось ко мне блондинистое шкафообразное недоразумение с расширившимися от возбуждения зрачками и загребущими ручками. — Какая тут курочка, оказывается…

— Мля, тебя–то нам и не хватало! — бодро ответила ему бывшая элитная космодесантница, делая приглашающий жест головой, как обычно вояки поступают в барах, подзывая для драки.

Договорить блонди просто не успел. Потому что у меня не было настроения слушать очередной бред обожравшегося тестостерона самца. Поэтому я просто кинула в его сторону зернышко из–под ногтя и мысленно приказала согнуть в пене в «позу медитации». Вот мужик и уткнулся лбом в пол, замерев в пенной массе безмолвным тараканом.