Я грустно вздохнула. Ладно, черт с ним. Справлюсь. Бывало и похуже.

На пустующей таможне мы пересеклись с девахами, которых ссадили. Я присмотрелась и восхищенно присвистнула: две кобылицы за метр девяносто в армейских ботинках и камуфляже, с шокерами на поясе и в десантных беретах, счастливые, словно им отвалили биллион кредитов. Я против них как–то не котируюсь. Даже в темноте. И даже с плазмоганами в обеих руках.

— Ты вместо нас? — спросила одна, рыжая с косой, меряя меня пристальным взглядом с ног до головы.

— Держись, — сочувственно добавила вторая, пепельная блондинка с бритыми висками и затылком. А внизу затылка вытатуирован номер и рисунок грифона. Ой, девушки–то бывшие элитные грифоны–космодесантницы. И тут до меня окончательно дошло, насколько я влипла…

— Отойди! — оттолкнул меня здоровый бугай в форме спецслужб. — Чего, блин, еще на корабль не села, а уже в космос улетаешь, кобыла⁈

— Проходите, — сладко улыбнулась я, уступая дорогу. — Меня мама учила, что стариков и детей нужно пропускать вперед.

Амбал смерил меня смертоносным взглядом бывалого убийцы, но ничего не сказал. Лишь махнул рукой, подзывая товарищей, которые сопровождали странного мужичка средних лет и подозрительной наружности. Ему надели на голову пиджак сверху, как киношной знаменитости перед судом, и в сопровождении пяти крепких лбов вели на посадку.

Причем у этих самых лбов комбинезоны были самые простецкие, без нашивок или пластинок. Замаскировались, значит. Ну да, как же. А выправка? А строевая подготовка? А браслеты повышенной защиты? А привычка нащупывать оружие при малейшем шорохе или движении? Партизаны, млин.

Это все равно, что на меня напялить парик и дорогущее бальное платье от самого лучшего дизайнера, все в бриллиантах, и запустить на бал пяти планет. И ведь никто сразу не поймет, что я Золушка. Сразу решат — охрана под прикрытием.

И, кстати, потащили этого страшно засекреченного мужика к нужному мне кораблю. Н–да, а поездочка–то моя становится все интереснее.

— Поберегись! — оповестил противным скрипучим голосом робот–погрузчик, проезжая мимо, затаренный по самую крышу. И за ним еще такая же парочка.

Кто ж там такой барахольщик? Столько шмоток на космический корабль притащить… это надо быть или миллиардером, чтобы оплатить перевозку, или… Не–е–е, вот за это «или» мне точно башку оторвут. Так что будем считать, что я об этом даже не думала.

Под сильным впечатлением от встречи, я дошла, печатая шаг, до огромного космического лайнера «Голиаф». Хе–хе, название сразу не впечатляет. Или кто–то плохо учил мифологию, или…

Предъявив вахтенным документы на входе, поднялась на лифте и оставила личные вещи в крошечной личной каюте. Когда с этим освободилась, рванула к капитанской рубке. Там представилась коренастому лысеющему капитану Муру и отправилась искать распорядителя конкурса Харриса, который, в свою очередь, переправил меня к начальнику охраны, мистеру Говарду. Пока искала, прошерстила все судно. Не знаю, что там относительно «мисок», по корабельному распорядку у них была еще ночь и они спали, но такого бардака и неразберихи я даже на самом захудалом грузовике на космических трассах еще не видела.

Пока я шастала по кораблю, мне пять раз предложили выпить, восемь — покурить, четыре — нюхнуть, три раза — закинуться какой–то фиолетовой шевелящейся дрянью и два раза перепихнуться. И то, в эти два раза меня не видели, просто по голосу определили — дама. Ну и, соответственно, вежливо предложили пройти на… член, только больше заковыристо. Не корабль, а бордель в худшем исполнении. Шлюх много, а сервиса никакого.

В общем, как не задалось вначале, так и понеслось…

С утра по местному времени я познакомилась с коллективом охраны, с которым мне предстояло работать, и совсем приуныла: за меня взялась устоявшаяся команда женоненавистников с размером эго в разы больше, чем их фаллосы. Эти мудирующие особи задались целью мне рассказать, доказать и показать на пальцах, как я оскорбляю всем своим бабским видом их почтенное, блин, ремесло. Бабский вид — это грудь и отсутствие члена. А, и наличие мозгов. Видимо, мужиков особенно беспокоил последний пункт. К остальным они придирались по привычке. А подержаться норовили из–за дремучих инстинктов.

Кстати, больше всего мне понравилось высказывание:

— С какой конюшни нам прислали эту кобылу? — пришлось хорошенько лягнуть в челюсть, чтобы оправдать это гордое звание. И как–то им всем моя резвость не понравилась. Но в конечном счете все же разобрались. Довольно мирно, но долго.

Ценой моего выбитого плеча, треснутых ребер, чужих вывихнутого локтя и потерянного зуба (зато сразу у нескольких индивидуумов) в коллективе кое–как установился статус кво и меня перестали шпынять и отправлять на нижние палубы охранять контейнеры с мусором.

Хотя там я познакомилась с интереснейшей личностью.

— Привет! — раздалось сзади, когда я скептически изучала невыносимо воняющий мусорный контейнер, который меня якобы отправили оберегать. Интересно, от кого? Кто же такой любознательный и с голодухи способен покуситься даже на мусор? Тем более, что в мусоре от «миссок», кроме вялых водорослей, использованных тюбиков от косметики и сломанных информационных пластинок больше ничего и не было.

— Здравствуйте, — настороженно повернулась я и уставилась на маленького, желтолицего и узкоглазого, как китаец с Земли Изначальной, человечка. — Вы тот суперзасекреченный объект, который сюда протащили контрабандой?

— Я — Питер Страшилин, — пожал плечами человечек. — Насчет объекта не скажу, но секретов знаю много. Еще вопросы есть?

— Есть, — кивнула я, облокачиваясь на контейнер. — Что, наши спецслужбы не могли вам найти корабль поспокойнее и приличнее?

— Не знаю, — хмыкнул Питер, почесывая себя за ухом. — Но тут хотя бы весело. А то в последний раз меня по кораблю под конвоем двух охранников водили. Пока они не закончились.

— Кто? — не поняла я.

— Охранники, — доверчиво посмотрел на меня мужчина. — Зато персоналу медицинского отсека было чем заняться весь полет.

— Понятно, — кивнула я, осторожно пробираясь к выходу.

Видела я наш медицинский отсек. Там, кроме успокаивающих и отрезвляющих средств, вообще ничего не было. Зато если понадобится кого–то обезболить, то я точно знаю, в каких номерах кают спрашивать. Апартаментов двадцать наберется, а то и все тридцать. И это если обезболивать по–крупному, целый взвод к примеру. А по мелочи можно стучать в каждый второй номер, не ошибешься.

— А вас как зовут? — все же настаивал на знакомстве Питер.

— Элли, — вздохнула я, смирившись. Вдруг пронесет. Нет, про это не надо — нормальных лекарств же нету, только моя личная военная медаптечка, а она мне дорога как память. — Приятно познакомиться!

— Элли, — мечтательно закатил глаза Страшилин. — Вы не соблаговолите выпить со мной по чашечке чая? — подмигнул. — Именно, чая. Кофе я обычно пью с женой.

Так мы и подружились.

И потянулась нескучная служба, потому что почетные военизированные членоносцы были отнюдь не единственной и даже не основной проблемой на этом судне, ведь у нас оставались еще недотрахнутые мисс чего–то там, и вот это и было нашей общей головной болью. Глобальной. Мега–глобальной. Я согласна: пристрелите меня!

«Мисски» выносили нам мозг методично и обстоятельно. Основные требования:

— Охрана, пить!

— Охрана, быстро водоросли для маски!

— Это я не ем, живо принеси пророщенные початки кукурузы. И заодно похудеешь!

— Эти водоросли сами сюда шли? Они уже завяли. Тащи новые!

— Хочу массаж!

— Это не бобы! Я просила кукурузу! Что значит, я это просила? Ты спятила?!! Кто ест такую гадость?!!

— Эта вода без газа! Хочу с газом!

— Это не массаж, а поглаживание! Сделай жестче!

— Это не те водоросли! Они должны быть пурпурные, а эти красные!

— У меня синяки остались от массажа! Дура, как я буду теперь выступать?!!

И вот так целый день.