– Вот мы и пришли, – сообщила мисс Оливия, остановившись перед открытой дверью. – Зайдем?

– Как пожелаете. Это был ваш дерзкий проект.

– Так и есть, – сказала она и решительно шагнула в комнату.

Торн вошел следом, едва сдерживая смех. Его очень веселила ее решительная манера. У нее, по крайней мере, хватило ума пройти в дальний угол, где их трудно было заметить из коридора.

Мисс Оливия поставила бокал с шампанским на стол, где уже стояли в канделябре зажженные свечи. Затем раскрыла ридикюль и извлекла оттуда маленькую коробочку с немалым количеством крохотных флаконов.

– Господи, что это?

– Нюхательная соль, румяна и пудра для маман. В ее сумочке для них не нашлось места, – сообщила мисс Оливия и, раскрыв один из флакончиков, высыпала на ладонь белый порошок. – Это и есть бикарбонат натрия. Хорошо помогает при несварении.

– И, очевидно, сводит пятна от вина.

– Именно так, – подтвердила мисс Оливия и улыбнулась ему.

У Торна перехватило дыхание. Улыбка превращала ее из хорошенькой девушки в восхитительную богиню. Она переставила канделябр, подвинув его ближе к себе, и Торн увидел, что глаза у нее зеленые, цветом похожие на нефрит, того же теплого золотистого оттенка. У нее был крупный рот, бархатные, словно персик, щеки и чуть вздернутый нос. Все это в совокупности Торн находил пленительным.

– Простите меня, – сказала она, по всей видимости, не замечая того, что он не сводит с нее глаз, – но я должна просунуть ладонь под ваш жилет, чтобы как следует его очистить.

– Может, вы бы предпочли, чтобы я его совсем снял? – спросил Торн, вполне отдавая себе отчет в том, что вопрос его звучит почти неприлично. Как же она на него отреагирует?

Мисс Оливия просияла.

– Конечно! Так будет гораздо проще!

Ее явно не смутил тот факт, что приличия не были соблюдены подобающим образом. Торна это сильно позабавило. Он сбросил фрак, после чего снял жилет и вручил его мисс Оливии. Подложив под подкладку жилета носовой платок, отважная мисс принялась за дело. Вначале сбрызнула пятна шампанским, затем присыпала расплывшиеся кляксы бикарбонатом натрия. Перед его удивленным взором пятна покрылись густой пеной.

Мисс Оливия, протянув руку, попросила его передать ей носовой платок, что он и сделал. Этим носовым платком мисс Оливия собрала пену.

Торн был потрясен: от пятен ничего не осталось, лишь влажные следы – словно на жилет плеснули чистой водой.

– Где вы этому научились? – спросил Торн.

Мисс Оливия подошла к камину и принялась размахивать жилетом, чтобы тот поскорее высох.

– От своего дяди, – ответила мисс Оливия. – Он химик.

Какое странное семейство. Надо полагать, благодаря своему родственнику она знает множество способов химической чистки. Если верить Гвин, женщинам полагается все это знать и уметь, даже если им не придется заниматься этим лично.

Мисс Норли подошла и вручила Торну жилет.

– Держите. По крайней мере, до конца вечера вы в нем продержитесь. А потом отдадите его слуге, и он займется им всерьез.

– Надо не забыть отдать слуге поручение, – тем же серьезным тоном, что и она, сказал Торн. – Чем я могу отплатить вам? Глаз тритона подойдет? Или лягушачья лапка? Чем вы заполняете ваши склянки?

– К чему мне тритоньи глаза и лягушачьи лапки? Для меня они совершенно бесполезны.

Должно быть, она не читала «Макбета». Или забыла ту сцену, где ведьмы варят зелье.

Посмеиваясь, Торн застегнул жилет.

– Тогда, пожалуй, я приглашу вас на танец.

Лицо ее исказил самый неподдельный ужас.

– Даже не думайте! Хуже меня во всем королевстве никто не танцует. И, поскольку юным леди не полагается отказывать джентльменам…

– Разве? Я не знал о существовании такого правила. Но это многое объясняет. Теперь я понимаю, почему мне никто тут не отказывает, – сокрушенно заметил Торн и, подмигнув ей, добавил: – А я думал, это потому, что я так необыкновенно хорош собой.

– Вам никто не отказывает, потому что вы герцог, сэр. Поэтому, пожалуйста, не приглашайте на танец меня, а не то все кончится тем, что в дураках окажемся мы оба. И вам это не понравится, уверяю вас.

Торн покачал головой.

– Вы очень необычная леди, мисс Норли, – со всей искренностью заявил Торн.

Когда он, поправляя шейный платок, слегка сдвинул узел, мисс Оливия, нахмурившись, сокрушенно покачала головой.

– У вас и на шейном платке пятна. Мне придется…

– Не беспокойтесь. Пятно легко замаскировать, перевязав узел. Я бы и сам легко смог это сделать, если бы нашлось зеркало…

– Я помогу, – сказала мисс Оливия и принялась деловито возиться с его шейным платком. Немного подтянула тут, ослабила узел там. К Торну вернулись его изначальные подозрения относительно истинной цели его привода сюда.

– У вас очень хорошо получается, – похвалил ее Торн. – Должно быть, вы много практиковались.

– У моего дяди нет камердинера, и потому мне иногда приходится ему помогать, когда он ждет гостей.

– Признайтесь, мисс Норли, вы ведь привели меня сюда не только ради того, чтобы почистить мой жилет и перевязать мой крават.

Взгляд ее взметнулся вверх.

– А для чего же еще? – чуть запальчиво спросила она.

С улыбкой он взял в ладони ее лицо.

– Хотя бы для этого.

Он нежно поцеловал ее, и она испуганно отстранилась.

– О боже…

Он тихо рассмеялся и вновь ее поцеловал.

На этот раз она обхватила его руками за талию и, привстав на цыпочки, подставила губы под его поцелуи. И какими сладкими оказались эти губы! Сладкими, как спелые вишни. И дерзкими. Словно проделывала она все это не в первый раз.

Не то чтобы он имел что-то против ее предполагаемой опытности. Вероятно, именно опыт превратил ее в ту чувственную и от этого еще более желанную женщину, которую он готов был целовать всю ночь напролет. Целовать ее все равно что пить лучшее шампанское, только еще вкуснее.

Кровь его кипела. Поцелуев ему было мало. Она застонала и прижалась к нему еще крепче. Торн вдыхал ее запах – запах каких-то экзотических цветов. Ему хотелось утонуть в этом запахе. Он уже совсем было решился положить руку на такую полную, такую упругую и манящую грудь, как вдруг его резанул по ушам чей-то чужой и противный голос. Голос был женский.

– Оливия Джейн Норли! Чем ты, черт возьми, занимаешься?!

Оливия отскочила от него как ошпаренная. Она выглядела растерянной, слегка растрепанной и хмельной. Кажется, она еще не вполне осознала, что произошло. Но Торн все понял сразу. Его застигли на месте преступления, и, кажется, теперь ему не отвертеться.

Торн повернулся лицом к обладательнице визгливого голоса. Элегантно одетая женщина средних лет не могла быть никем иным, кроме как мачехой мисс Оливии. Как она могла их застукать, если Оливия действительно пряталась от нее? Из-за спины почтенной матроны выглядывали ее приятельницы, что означало – у преступления есть очевидцы. Дела Торна были плохи. Очень плохи.

И в этот момент он вдруг вспомнил, где слышал фамилию Норли. Барон Норли был членом того же лондонского клуба, завсегдатаем которого являлся Грей. Торн несколько раз бывал там, но так и не решил, хочет ли он стать его членом. Таким образом, мисс Норли была дочерью английского аристократа и при этом охотницей, одной из тех, о которых его предупреждали. И еще она была куда умнее, чем казалась с первого взгляда.

– Все совсем не так, как кажется, мама, – принялась оправдываться мисс Норли. – Его светлость пролил негус на жилет, и я выводила пятна.

За спиной миссис Норли раздался смешок – так ее подруги отреагировали на слова Оливии.

Леди Норли при этом не смеялась.

– Оливия, выйди в коридор. Я должна поговорить с герцогом один на один.

– Но…

– Выйдите немедленно, юная леди, – с металлом в голосе повторила миссис Норли.

Понурив голову, Оливия подчинилась. Леди Норли вытолкала в коридор и своих подруг заодно. Торн остался наедине с грозной дамой.

– Леди Норли… – начал было он, но его перебили: