Он попытался сконцентрироваться, собирая остатки телекинетической энергии. Но третий мертвец нанёс точный, рассчитанный удар по почкам. Волна боли прострелила позвоночник, и концентрация рассыпалась осколками.
Мертвецы атаковали со всех сторон, методично и безжалостно. Каждый удар, каждый толчок были чётко выверены — не для того, чтобы убить, а чтобы подавить сопротивление, причинить боль, лишить воли к борьбе. Они действовали как единый механизм, как сложная машина, управляемая невидимым оператором.
Лёха отбивался, как мог. Его ослабленный телекинез всё ещё мог приподнять зомби над землёй на несколько сантиметров, создать барьер, отклонить удар. Но каждый такой всплеск отнимал энергию, которой и так было мучительно мало. Это была битва на истощение, и он заранее знал исход.
Один из ударов зомби-танка пришёлся в грудь, и Лёха отлетел на несколько метров, врезавшись спиной в бетонную стену супермаркета. Воздух покинул лёгкие, и на мгновение мир потемнел. Когда зрение вернулось, он уже лежал на асфальте, а мертвецы окружили его плотным кольцом.
Тощий мертвец с длинными пальцами нагнулся и схватил его за горло, без усилия приподнимая над землёй. Лёха захрипел, цепляясь за гнилую руку своей культёй — протезы были отброшены при ударе о стену, и теперь беспомощно валялись где-то в стороне.
— Достаточно, — голос Эхо прорезал болевую пелену.
Мертвец разжал пальцы, и Лёха рухнул на колени, жадно втягивая воздух в истерзанные лёгкие. Перед глазами плыло, а во рту чувствовался металлический привкус крови.
Эхо медленно подошла и присела рядом, вглядываясь в его лицо с нездоровым любопытством. В её глазах плескалось что-то тёмное, голодное, бесконечно чуждое человеческой природе.
— Какая жалость, — вздохнула она, и в её голосе прозвучало что-то похожее на искреннее сожаление. — Я надеялась, что ты окажешь больше сопротивления. Где тот зверь, который разрывал зомби голыми руками? Где тот демон, который создавал чёрные дыры?
Её пальцы коснулись его подбородка, вынуждая поднять голову и встретиться с ней глазами.
— У тебя остался последний шанс, Телекин, — произнесла она, и в её голосе звучала та же нота, с которой хозяин говорит с непослушным, но ценным животным. — Я предлагаю тебе выбор.
Она неторопливо сняла свои потрёпанные кроссовки и протянула к нему ногу с удивительно чистой, ухоженной стопой. Изящные пальцы с аккуратными ногтями остановились в нескольких сантиметрах от его лица.
— Поцелуй и признай меня своей хозяйкой, — её голос стал мягче, почти соблазняющим. — И я сохраню тебе жизнь и разум. Ты будешь ценным экземпляром в моей коллекции. Живым экземпляром, с собственной волей и мыслями. В определённых рамках, конечно, — она улыбнулась, и что-то тёмное промелькнуло в этой улыбке. — В противном случае…
Она небрежно кивнула на мертвецов, застывших вокруг, как безмолвные стражи.
— В противном случае ты присоединишься к ним, — она небрежно кивнула на мертвецов, застывших вокруг. — Как очередной труп в моей коллекции. Никакого сознания, никакой воли. Просто мертвая марионетка, которую я буду дёргать за ниточки, пока твоё тело окончательно не сгниёт.
Лёха сплюнул кровь на асфальт. Он ненавидел эту женщину всеми фибрами души. Ненавидел за то, что она поставила его на колени. За то, что смогла победить его. За то, что увидела его слабость.
Но выбора не было. Смерть — не вариант. Не сейчас, когда он только начал раскрывать свой потенциал. Не так, не от рук какой-то психованной суки, возомнившей себя королевой мёртвых.
«Я вернусь,» — подумал он с холодной яростью, которая была сильнее страха и унижения. — «Я стану сильнее. И когда она перестанет быть полезной, я сотру её из существования».
С отвращением, от которого сводило желудок, он наклонился и прижался губами к её стопе. Запах лёгких духов и мыла удивил его среди всеобщей грязи апокалипсиса — она заботилась о себе даже в этом хаосе.
— Умница, — Эхо опустила руку и погладила его по волосам, как хозяйка ласкает послушного пса. — Я знала, что ты сделаешь правильный выбор. Не волнуйся, я хорошо забочусь о своих питомцах. Особенно о таких редких и ценных, как ты.
Она наклонилась, приблизившись к самому его уху.
— Ты не пожалеешь, сладкий… возможно, это было самое правильное решение в твоей жизни…
База Эхо оказалась гораздо больше, чем ожидал Лёха. Жилой комплекс на Гражданском проспекте, окружённый высоким забором, представлял собой небольшую крепость, тщательно защищённую от внешнего мира. Обычная постапокалиптическая община, подумал бы случайный наблюдатель. Но это впечатление рассыпалось бы в прах, стоило только взглянуть на периметр.
Самой впечатляющей частью обороны были не стены или заграждения из колючей проволоки. Этим уже никого не удивишь в мире, где каждый выживший сооружал баррикады из всего, что попадалось под руку. Нет, по-настоящему ужасающим был кордон из мертвецов — около сотни зомби, медленно бродивших по периметру в странном, почти гипнотическом ритме. Они имитировали естественные движения обычных ходячих, покачиваясь и шаркая ногами, но никогда не покидали границ своего патруля, словно невидимая нить удерживала их на месте.
Когда их маленький отряд приблизился к воротам, мертвецы синхронно повернули головы. Это движение — одновременное, точное, совершенно противоречащее хаотичной природе зомби — заставило Лёху внутренне содрогнуться. Он повидал достаточно ужасов в постапокалиптическом мире, но этот противоестественный порядок, эта механическая синхронность, были куда страшнее, чем беспорядочные атаки обычных ходячих.
— Как ты… — Лёха не смог сдержать удивления, глядя, как бесконечная шеренга мертвецов синхронно расступается, пропуская их.
— Контролирую их всех? — Эхо усмехнулась, словно читая его мысли. — Это не совсем контроль в том смысле, как ты думаешь. Я сама не до конца понимаю механизм. Что-то вроде… коллективного сознания?
Она пожала плечами, словно обсуждала незначительную бытовую проблему.
— Они признают меня своей… королевой, если хочешь. Я называю эту способность «аурой мёртвых». Довольно пафосно, но в точку.
Она взмахнула рукой, и ближайшие зомби расступились ещё шире, образуя идеально ровный проход.
— Они видят во мне свою защитницу. И защищают всех, кто со мной. Полезная способность, не правда ли?
Внутри жилого комплекса их встретили люди — настоящие, живые люди, а не марионетки Эхо. Лёха насчитал не меньше двух десятков в одном только дворе. Они занимались обычными делами — кто-то чинил генератор, кто-то развешивал выстиранную одежду, кто-то чистил оружие. Всё выглядело почти… нормально. Но стоило Эхо появиться, как атмосфера мгновенно изменилась.
Люди замирали, прекращая свои занятия. Некоторые кланялись, кто-то крестился, шепча что-то похожее на молитву. В их глазах Лёха видел странную смесь страха, обожания и слепой веры — тот же взгляд, с которым смотрят на божество фанатики-сектанты.
— Сколько вас здесь? — спросил Лёха, когда они поднимались по лестнице в один из корпусов. Протезы, которые ему милостиво вернули, скрипели при каждом шаге — они нуждались в серьёзной чистке после сегодняшних событий.
— Почти шестьдесят человек, — ответила Эхо с ноткой гордости. — Каждого я лично спасла от смерти. Теперь они моя семья. Моя паства.
Она обернулась с улыбкой, которая показалась бы тёплой, если бы не холод, стоявший в глазах.
— Когда-то я упивалась смертью обычных людей. Теперь я упиваюсь их верой. Это… опьяняет гораздо сильнее.
Что-то в её тоне заставило Лёху внутренне напрячься.
— А зомби? — он перевёл разговор на более безопасную тему. — Сколько их под твоим контролем?
— Почти двести, — она пожала плечами. — Но точный подсчёт я давно бросила. Слишком много возни, а толку мало. Одним больше, одним меньше — какая разница? Главное, что они следуют за мной и выполняют приказы.
Квартира, в которую они вошли, оказалась просторной и поражающе чистой. Трёхкомнатная, с минимумом мебели, но очень комфортная — работающий холодильник, мягкий диван с чистым покрывалом, даже настольная лампа, дающая тёплый электрический свет.
