Она сделала шаг вперёд, и Лёха машинально отступил, чувствуя, как слабость разливается по телу ядовитой волной. Каждое движение отзывалось тягучей болью в мышцах, словно он пробежал несколько марафонов подряд. Но хуже всего была неестественная пустота внутри — та самая, которая возникала после использования его самых мощных способностей. Будто бы из него выкачали всё до последней капли, оставив лишь пустую оболочку.
— Как тебе удаётся контролировать их всех одновременно? — он кивнул на неподвижных мертвецов, напряжённо вглядываясь в их фигуры. Шесть отожранных зомби — это уже впечатляло, но синеватое мерцание силового поля вокруг одного из них заставило его внутренне содрогнуться.
Псионик-зомби. Суля по едва заметной энергетической ауре — Танк. А вокруг крайнего справа тоже что-то мерцало, но иначе… Телекин? Твою мать, она держала под контролем не просто мертвецов, а зомби-псиоников!
Он знал, сколько энергии тратят Кукловоды на контроль всего одного зомби. А эта сука управляла шестью отожранными, двое из которых ещё и обладали способностями — и всё это без видимых признаков усталости или напряжения. Бежать сейчас — не вариант, но если отвлечь её разговором, возможно, он успеет хоть немного восстановиться и понять природу её силы.
Эхо рассмеялась. Она издала хриплый, глубокий звук, странно мелодичный в своей надломленности. Её смех напоминал треск ломающегося льда на весеннем озере — опасный, но завораживающий. Смех женщины, потерявшей рассудок, но обретшей что-то иное взамен. Было в этом звуке что-то завораживающее, почти гипнотическое, заставляющее забыть об опасности и прислушаться к тёмной музыке безумия.
— Контролировать? Нет, это слишком примитивное слово, — она приблизилась к ближайшему зомби, огромному мертвецу с серой кожей, похожей на бетон, и провела рукой по его щеке с той неестественной нежностью, с которой сумасшедшая могла бы гладить ядовитую змею. — Я бы сказала, что мы… понимаем друг друга. Правда, мой хороший?
Мертвец медленно повернул голову, подставляя лицо под её ладонь, словно чудовищная пародия на домашнего кота. Его глаза, затянутые белёсой плёнкой, не выражали ничего, но в самом движении было что-то настолько противоречащее всему, что Лёха знал о зомби, что к горлу подступила тошнота.
— Это мои маленькие питомцы, — продолжила Эхо, оглаживая изуродованную шею мертвеца. — И они очень, очень послушные.
Лёха перевёл взгляд с мертвеца на женщину, пытаясь понять природу её контроля над зомби.
— Среди них два псионика, — Эхо указала на массивного мертвеца. — Этот был Танком при жизни. Дрался до последнего, защищая своих друзей. Такая трогательная верность, — она покачала головой. — А его друзья всё равно сдохли. Правда, это забавно?
Она перешла к следующему зомби — тощему, с неестественно длинными пальцами, похожими на птичьи когти.
— А этот — Телекин. Не такой впечатляющий, как ты, конечно. Но для моих целей вполне сгодится. Его я нашла в подвале супермаркета, где он прятался с остатками припасов. Цеплялся за жизнь, как утопающий за соломинку, — она вздохнула с притворной грустью. — Швырнул в меня коробку с консервами, представляешь? Разозлил моих малышей. И они за это разорвали его на куски…
Пока она говорила, Лёха незаметно просканировал местность. Силы возвращались, но мучительно медленно, каплю за каплей. Прямо сейчас ему не справиться с ней и её марионетками. Нужна еда, калории, что угодно, чтобы подстегнуть метаболизм. Его взгляд метнулся к супермаркету — наверняка там ещё осталось что-нибудь съедобное. Масло, майонез, сахар — всё, что содержит калории, которые так жизненно необходимы псионикам.
Эхо перехватила его взгляд и улыбнулась.
— Я бы на твоём месте даже не думала об этом, — её тон стал острым, как бритвенное лезвие. — Мои малыши очень не любят, когда кто-то пытается сбежать. Они становятся… неаккуратными, — она мягко погладила Танка по щеке. — Правда, дорогой?
Мертвец оскалился в жуткой пародии на улыбку, обнажая гнилые зубы и почерневшие дёсны.
— Я потратила столько усилий, чтобы найти тебя, — продолжила Эхо, шагая по кругу и не сводя с Лёхи внимательных глаз. В её движениях была грация хищника, выслеживающего добычу. — Мои люди перехватили разговоры по рации. Там говорили о неком психопате-Телекин, который способен создавать миниатюрные черные дыры и превращать зомби в фарш. Психопат, который в одиночку вычищает целые районы. Психопат, который наслаждается процессом.
Она остановилась, наклонив голову набок.
— Сначала я подумала, что это преувеличение, — её губы растянулись в улыбке, открывая слишком белые, слишком ровные зубы. — Но потом увидела тебя в действии. Как ты раздавил этого вожака, словно виноградину… — она причмокнула губами. — Это было прекрасно.
Внутри Лёхи нарастала паника — холодная, расчётливая, совсем не похожая на обычный человеческий страх. Его загнали в угол, его выследили, его переиграли. Его мозг лихорадочно просчитывал варианты, выискивал лазейки, конструировал планы побега, но каждый раз упирался в жёсткую реальность — сейчас он слишком слаб.
— Чего ты хочешь? — процедил он сквозь зубы, стараясь потянуть время.
Эхо сделала ещё шаг вперёд. Теперь они стояли так близко, что он мог видеть каждую деталь её лица — чересчур правильные черты, словно вылепленные талантливым, но безумным скульптором, и глаза — серые, с неестественно расширенными зрачками, в которых плескалась тьма.
— Тебя, — просто ответила она, словно это было самой естественной вещью в мире. — Я коллекционирую редкие экземпляры. А ты, мой дорогой, — она протянула руку и почти коснулась его щеки, но остановилась в миллиметре от кожи, — очень, очень редкий экземпляр. Самый сильный Телекин, которого я встречала. Творец чёрных дыр. Потрошитель зомби.
Её голос стал низким, почти интимным.
— В моей коллекции ты будешь самым ценным приобретением. Живым или мёртвым — мне, в общем-то, без разницы. Хотя, — она облизнула губы, — живым было бы интереснее.
Зомби за её спиной синхронно сделали шаг вперёд, словно марионетки, которых дёрнули за невидимые нити. В их пустых глазах не было ни мысли, ни воли — только отражение воли их хозяйки.
— Пошла на хуй, — выплюнул Лёха, концентрируя остатки энергии.
Он выбросил руку вперёд, фокусируя телекинетический импульс — жалкое подобие того, на что был способен в полную силу. Воздух между ними слегка исказился, как над раскалённым металлом, но Эхо даже не покачнулась. Лишь её волосы слегка всколыхнулись, словно от лёгкого ветерка.
— Это всё? — она изогнула бровь с наигранным разочарованием. — И это после всего, что я о тебе слышала? После того, что видела своими глазами?
— Дай мне время, — прохрипел Лёха, чувствуя, как пот стекает по виску от напряжения, — и я покажу тебе всё, на что способен.
— Не сомневаюсь, — она улыбнулась, и что-то хищное промелькнуло в этой улыбке. — Но времени у тебя нет.
Эхо повернулась к своим мертвецам и щёлкнула пальцами — тихий, почти неслышный звук.
— Возьмите его, — скомандовала она, и её голос внезапно изменился, стал ниже, резче, словно трансформировался в другой инструмент. — Только не сломайте слишком сильно. Я хочу, чтобы он мог встать на колени.
Шесть зомби двинулись вперёд с механической точностью, которая не имела ничего общего с обычной шаркающей походкой мертвецов. Лёха попытался отступить, но ноги подкосились от слабости, подогнувшись в самый неподходящий момент. Он покачнулся, и этой заминки хватило, чтобы зомби оказались рядом.
Первый удар пришёлся ему в живот — тяжёлый кулак Танка, похожий на бетонный блок, вышиб весь воздух из лёгких. Лёха согнулся пополам, хватая ртом воздух как выброшенная на берег рыба. Перед глазами вспыхнули чёрные точки.
Второй зомби, тот самый тощий мертвец с длинными пальцами, схватил его за волосы и резко дёрнул, запрокидывая голову. Лёха вскрикнул от неожиданной боли — не столько физической, сколько от унижения. Ему, способному крошить черепа и разрывать внутренности одним движением мысли, приходилось терпеть издевательства каких-то ходячих трупов.
