Я мгновенно напрягся, принимая боевую стойку. Адреналин хлынул в кровь, обостряя чувства. Мозг лихорадочно оценивал противника — скорость, сила, возможные слабые места. Кем бы ни был этот синекожий урод, он явно явился не с добрыми намерениями.

Но пока что гуманоид не торопился нападать. Он просто стоял, спокойно наблюдая за мной, слегка наклонив голову, словно изучая интересный образец под микроскопом. В его позе чувствовалась странная отстранённость — ни агрессии, ни страха, только холодный, аналитический интерес.

Мы смотрели друг на друга, кажется, целую вечность. Секунды растягивались в минуты, а минуты, казалось, в часы. Туман вокруг клубился, образуя причудливые фигуры, то сгущаясь, то рассеиваясь, словно живое существо. Наконец, я не выдержал этого гнетущего молчания.

— Кто ты, блядь, такой? — мой голос прозвучал неожиданно громко в этом странном, приглушенном мире.

Синекожий медленно выпрямился, словно моя реакция его заинтересовала. Когда он заговорил, его голос звучал странно: низкий, скрипучий, с металлическим звоном, будто два куска железа терлись друг о друга. В этом голосе было что-то чуждое, противоестественное, что заставляло волосы на затылке вставать дыбом и вызывало тошноту в глубине живота.

— Это не должно тебя волновать, — произнёс он холодно. — Мы вообще должны были встретиться гораздо позже, но этот человек, — он брезгливо махнул рукой, — каким-то образом узнал то, что его примитивный ум понять не способен. Поэтому пришлось вмешаться раньше времени.

Хотя я понимал каждое слово, его речь звучала странно, как будто я слышал перевод с какого-то чужого языка. Смысл доходил до меня, но сами звуки казались чуждыми, будто склеенными из разных голосов.

— О чём ты говоришь? — нахмурился я. — Какие знания?

Синекожий сделал несколько шагов вперёд. Его движения завораживали своей плавностью — каждый шаг точный, выверенный, без единого лишнего движения.

— Ты даже не представляешь, во что ввязался, — произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Этот старик и его культ — лишь маленькая часть проблемы, но именно сейчас они требуют немедленного устранения.

Он сделал короткую паузу, словно подбирая слова.

— Каким-то образом он получил знания о формуле Сафара, — в этот момент его голос изменился, став почти благоговейным. — Это… особый препарат. Очень сложный. То, что создал старик — лишь жалкая, примитивная версия. И все же даже эта подделка опасна.

Он презрительно скривил губы.

— Настоящий Сафар способен на большее. Гораздо большее, — его глаза-провалы странно блеснули. — Но человеку этого не понять.

Синекожий взмахнул рукой, словно отметая ненужные детали.

— Старик решил, что это божественное откровение. Типичная человеческая реакция, — он фыркнул. — Вместо того чтобы просто использовать информацию, он создал культ, объявил себя пророком, нашел последователей.

Его лицо исказилось от раздражения.

— И теперь тебе, Тёмный Лекарь, предстоит устранить эту проблему. Всех их. Старика, его фанатиков — все следы этой дешёвой имитации. Без сожаления. Без жалости. Они опасны.

Он замолчал, изучая меня с каким-то странным интересом, словно оценивая мою реакцию. Затем покачал головой, явно недовольный увиденным.

— Впрочем, я не уверен, что ты справишься с этой задачей в своём нынешнем состоянии, — его голос стал холоднее. — Ты меня разочаровываешь.

Внезапно он оказался прямо передо мной, преодолев разделяющее нас пространство одним неуловимым движением. Я инстинктивно отшатнулся. Его лицо приблизилось к моему, обнажая ряд металлически поблескивающих зубов.

— Я вложил слишком много ресурсов во фракцию «живых» и конкретно в тебя, — процедил он, и я почувствовал странный запах, исходящий от него — что-то среднее между озоном и раскаленным металлом. — Поэтому твоё поведение просто недопустимо. Сидишь на базе, не прокачиваешься, постоянно рискуешь жизнью по делу и без. Это меня категорически не устраивает.

Его чёрные глаза-провалы расширились, а голос стал ещё ниже, почти вибрируя в воздухе.

— Ты должен изменить свою стратегию.

Я застыл, ощущая, как по спине стекает холодный пот. Этот голос… я узнал его. Он звучал в моей голове в моменты, когда тёмная энергия брала верх, когда сознание балансировало на грани безумия, а глаза наливались желтым светом. Тот самый шепот, что всегда подталкивал меня к самым жестоким решениям, самым беспощадным поступкам.

— Кто ты? — повторил я, на этот раз тише. Страх смешался с яростью, создавая гремучую смесь внутри. — Чего ты от меня хочешь? Ты как-то связан с моим возвращением в прошлое? Это ты вернул меня?

Синекожий только больше разозлился от моих вопросов. Его лицо исказилось, костяные наросты словно удлинились, став острее.

— Хватит. Информационная избыточность неприемлема на данном этапе, — отрезал он голосом, не терпящим возражений. — Сконцентрируйся на главном — скоро на Земле появятся Чистильщики и Арбитры. И с твоим нынешним уровнем прокачки у тебя нет ни единого шанса.

Он неожиданно сделал жест рукой, словно прикасаясь к невидимому экрану, и прямо в воздухе перед моим лицом появилось нечто похожее на голографическую таблицу с цифрами и символами. Большинство значков и иероглифов были мне незнакомы — нечеловеческая письменность, состоящая из сложных геометрических фигур и изогнутых линий.

— К примеру, игрок из страны «Бразилия» действует намного эффективнее и уже достиг восемнадцатого уровня, — существо ткнуло длинным синим пальцем с острым чёрным когтем в мерцающие цифры. — А ты даже до жалкого десятого не дотянул.

— Игрок? Уровни? — я покачал головой, пытаясь осмыслить сказанное. — О чем ты вообще говоришь? Какая ещё Бразилия?

Синекожий посмотрел на меня, как учитель на особенно тупого ученика, и взмахом руки заставил голограмму исчезнуть.

— Неважно, понимаешь ты сейчас или нет, — его голос стал холодным, как лёд. — Важно лишь то, что у тебя нет выбора. Нет такого варианта, при котором ты и твои близкие смогут выжить, если вы не будете усиленно развивать свои способности.

Он сделал паузу, наблюдая за моей реакцией, а затем добавил:

— Это касается как тебя, так и твоей подружки-Танка.

Упоминание о Диане словно выключатель щелкнуло в моей голове. Я почувствовал, как внутри нарастает ярость — глухая, слепая, неконтролируемая. Эта тварь знала о ней. Знала о наших способностях, о нашей жизни, о наших отношениях. И говорила об этом, как о какой-то игре, как о статистике в компьютерной программе.

Всё встало на свои места, собираясь в безумную, но понятную картину. Это всё — весь апокалипсис, превращение людей в зомби, появление псиоников — всё это было делом рук его расы? Какое-то больное развлечение для существ, играющих в богов с чужими жизнями? Ставки на то, кто выживет и кто прокачается быстрее?

Не осознавая, что делаю, я бросился на синекожего. Ярость затопила разум, перекрывая инстинкт самосохранения и голос рассудка. Я замахнулся для удара, вкладывая в него всю силу, всю ненависть, всё отчаяние последних лет.

Существо даже не дрогнуло. Оно перехватило мою руку на полпути с такой скоростью, что я не успел заметить движения. Его пальцы сомкнулись на моем запястье, как стальные тиски, безо всяких усилий останавливая удар. А затем последовал контрудар — точный, выверенный, прямо в солнечное сплетение. Меня отбросило назад с такой силой, словно я попал под грузовик на полной скорости. Воздух вырвался из лёгких, перед глазами заплясали чёрные точки.

Я пролетел несколько метров и рухнул в туман, ударившись о невидимую, но вполне твёрдую поверхность. Попытался подняться, но тело будто налилось свинцом. Каждое движение давалось с невероятным трудом, словно я пытался двигаться под водой на глубине в сотни метров. По какой-то причине в этом месте, в этом видении, я был в разы слабее обычного.

— Прекрати, — существо даже не сдвинулось с места. Оно смотрело на меня с холодным раздражением. — Твое сопротивление бессмысленно и только тратит мое время.