На меня смотрит Габриэле, сидящий с кучкой других людей из семьи Витале. Он выглядит очень хорошо в своей школьной форме.

Я не видела его с тех пор, как он высадил меня у отеля в Майами. После того как он вывалил на меня всю эту чушь, расколов хрупкие стены моего эго, когда дело касалось его, я выскочила из машины и поднялась в свой номер, не сказав ни слова.

Почему он вообще на меня смотрит? Он же ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего.

Заставив себя отвести взгляд от его лица, я направилась к столу Коста - по его словам, там мое место.

Мира замечает меня и поднимает руку с широкой улыбкой.

— Ты готова к первому дню? — спрашивает она, когда я сажусь напротив нее.

Все парни за столом приветливо здороваются со мной и возвращаются к тому, о чем говорили. Как правило.

— Готова. Хотя немного нервничаю, если честно.

— Все будет хорошо. — Она сжимает мою руку. — Несколько дней, и ты будешь знать это место как свои пять пальцев.

— Просто держись подальше от неприятностей, — говорит мой брат, сидя рядом с ней. Я думала, что он обращает внимание на историю, которую рассказывает Николо, но, наверное, он всегда следит за тем, что происходит вокруг.

Я сужаю глаза. — Зачем мне это делать, если так забавно наблюдать, как ты ведешь себя как занудный старикашка по поводу всего, что я говорю и делаю? Не знаю, когда ты превратился в моего отца.

Марселло сжимает челюсть и собирается что-то сказать, но Мира перекладывает руку со своих колен на его бедро. Вместо этого он возвращает свое внимание к истории, которую рассказывает Николо.

Мира подмигивает. Она сказала мне, что постарается, чтобы мой брат не вел себя как властный родитель, пока я здесь, но посмотрим, насколько ей это удастся. Я не задерживаю дыхание.

Я не пытаюсь ничего есть - мой желудок слишком неспокоен. Мне стоит огромных усилий удержаться от желания посмотреть на Габриэле. Это бесит меня после того, как он разговаривал со мной в последний раз, когда я его видела. Я должна ненавидеть его, ненавидеть, желать ему смерти. Он особенно ясно дал понять, что чувствует ко мне в Майами, но все равно я чувствую на своей спине его взгляд цвета жженой меди. Возможно, он больше всего раздражен тем, что я нахожусь в его присутствии.

— Я пойду искать свой первый класс. Увидимся позже.

Я встаю из-за стола.

— Хорошего дня, — говорит Мира.

Все ребята полушутя прощаются со мной и возвращаются к своим разговорам.

Я машу Софии и Антонио за столиком "Ла Розы" и направляюсь к выходу.

Не знаю почему, но я не могу не бросить взгляд через плечо на столик Витале. У меня замирает дыхание, когда я снова встречаюсь взглядом с Габриэле. Его выражение лица пустое, лишенное каких-либо эмоций. В нем нет ничего, что указывало бы на интерес или желание. Но, протискиваясь в двери, я не могу не задаться вопросом: если он не хочет иметь со мной ничего общего, почему он все время смотрит на меня?

Я выхожу из класса информатики, когда меня окликает девушка.

— Подожди!

Я поворачиваюсь и жду. У нее светло-каштановые волосы чуть ниже плеч, голубые глаза, и хотя я не уверена, из какой она семьи, по цвету ее юбки я поняла, что она итальянка.

— Ты сестра Марселло Коста, верно? — говорит она.

Я не могу не нахмуриться. Это то, чем я буду известна здесь?

— Прости, прости. Она — машет рукой перед собой. — Я просто не знаю твоего имени. Я Бьянка.

— Ария. Приятно познакомиться. Из какой ты семьи?

— Из семьи Аккарди. Я двоюродная сестра Данте.

Данте Аккарди учится на последнем курсе Академии Сикуро и является следующим в очереди на управление юго-западным квадрантом страны. Я не знаю Данте, но я знаю о нем. Все знают. Не знаю, как мне удалось не встретиться с ним на свадьбе Антонио и Софии, если не считать того, что там было пятьсот гостей.

— Это твой первый год здесь? — спрашиваю я.

Она кивает.

— Да. Я знаю людей из нашей семьи, но они не очень любят то же, что и я. Я хотела узнать, не хочешь ли ты потусоваться как-нибудь. Ходят слухи, что ты умеешь веселиться.

Я замираю на мгновение. Неужели она знает о Майами? Но почти так же быстро расслабляюсь. Никто не знает о Майами. Ну, кроме одного. Если бы о Майами было известно всем, мой брат уже держал бы меня под домашним арестом.

Заставив себя расслабиться, я натягиваю улыбку. — Время от времени я люблю повеселиться. В нашем положении свобода дается с трудом.

Бьянка закатывает глаза. — Расскажи мне об этом. Слава богу, у меня есть только сестры, но все же Данте может распутничать, но не дай бог мне или моим сестрам даже заговорить с парнем.

— Вот именно!

Мы идем вместе, и разговор идет легко и не принужденно.

Дружить с людьми из других итальянских семей - не так, как с ирландцами, русскими или картелями, - не запрещено, но есть негласное правило: нельзя сближаться слишком близко. Доверие с другими итальянскими семьями заходит так далеко. То есть не так уж далеко.

Тем не менее Бьянка мне нравится. Она веселая и очень похожа на меня.

Я люблю Миру и Софию, и здесь есть еще несколько девушек, которых я знаю из своей семьи, но для меня часть моего пребывания здесь - это понять, кто я есть вне своей семьи. Мне очень хочется иметь своих друзей, свою индивидуальность.

Вполне вероятно, что в какой-то момент брат сведет меня с кем-то из нашего мира, и если к тому моменту я не буду знать, кто я, как я вообще смогу это понять? Меня впишут в роль, которую выберет Марселло, и я просто вживусь в образ.

Мы доходим до развилки, и Бьянка поворачивает направо. Я собираюсь зайти в кафе "Амброзия" перед "Римским домом".

— Хочешь пойти со мной?

Я качаю головой. — Я пойду обратно. Я хочу сделать домашнее задание до ужина, чтобы вечером делать то, что хочу.

— Хорошо. Звучит неплохо. Хочешь потусить сегодня вечером?

— Конечно. Звучит весело. — Я достаю из сумки свой школьный телефон. Тот самый телефон, который не имеет связи с внешним миром и годится только для переписки с другими студентами и администрацией кампуса. — Вот, добавь себя сюда.

Она берет телефон, вводит свои данные и отправляет смс. — Вот. Теперь у меня есть и ты. Я напишу тебе после ужина.

— Хорошо, звучит неплохо.

Мы расходимся в разные стороны, но всю оставшуюся часть пути до "Римского дома" у меня в груди было легкое чувство. Конечно, мы с Бьянкой никогда не станем подружками, поскольку не принадлежим к одной семье, но мы можем быть друзьями. Это именно то, чего я хотела, когда приехала сюда, - место, где я смогу построить свою собственную жизнь, открыть свою личность.

ГАБРИЕЛЬ

Зайдя в лифт в "Римского дома", чтобы подняться в свой номер на четвертом этаже, я обнаружил там Данте Аккарди.

— Витале, — говорит он.

— Данте.

Я киваю ему в знак признательности, но в остальном молчу и отхожу в дальний угол. Мне не нравится этот парень. Он слишком броский. Слишком "посмотри на меня". Слишком назойливый.

И я не настолько глуп, чтобы позволить ему стоять у меня за спиной в замкнутом пространстве. Даже если в кампусе существует политика "ноль насилия".

— Так, так. Что тут у нас? — бормочет он про себя. Двери лифта начинают закрываться, но он нажимает на кнопку, чтобы они снова открылись. — Привет, красавица. Не думаю, что мы официально знакомы.

Я не вижу, к кому он обращается, пока девушка не заходит в лифт. Моя челюсть сжимается, когда взгляд Арии встречается с моим, но она поворачивается ко мне спиной и встает рядом с Данте.

— Мы не встречались, но я определенно знаю, кто ты.