Его ухмылка говорит о том, что они оба знают, что она права.

Я смеюсь, а мама улыбается им, пока они нежно, но коротко целуются. Их тошнотворная привязанность заставляет меня бросить быстрый взгляд на стол Габриэле. Я затаила дыхание, глядя, как он стоит. Я никогда не смогу смириться с его ростом. Он встает из-за стола, чтобы поговорить с Софией и Антонио. Они с Антонио, должно быть, обходят гостей, благодарят их и рассовывают по карманам конверты с деньгами. Настало мое время, которого я ждала с момента прихода на церемонию.

— Извините, мне нужно в туалет.

Я отодвигаю стул и встаю с небольшой улыбкой, уходя прежде, чем кто-либо из них успевает ответить.

Я заставляю себя не бежать через всю комнату. Габриэле наклоняется и целует каждую из щек Софии. Не успеваю я подойти к ним, как Антонио заканчивает разговор с отцом Габриэле, Анджело Витале, и присоединяется к ним. Чем ближе я подхожу к ним, тем больше мне кажется, что в моем животе пирует миллион балерин. Несмотря на нервы, я поднимаю подбородок и делаю шаг навстречу им. Сегодня я получила достаточно комплиментов, чтобы понять, что выгляжу хорошо. Осталось только, чтобы Габриэле заметил.

— Привет, ребята.

Я преодолеваю последние несколько футов расстояния, и они все поворачиваются в мою сторону.

Антонио и София улыбаются, но у Габриэле челюсть отвисла, как будто он выточен из камня. Его раздражает, что я здесь?

— Привет, Ария. Тебе нравится? — спрашивает София, обнимая меня.

— Да. Мои мама и брат так заняты тем, что разговаривают со всеми, что я почти могу заниматься своими делами.

Так и было до обеда.

— Я начинаю понимать, почему ты с Мирой так хорошо ладишь. Вы очень похожи, — говорит Антонио.

Мы все вчетвером смеемся, зная, что мы с Мирой не любим авторитетов и склонны не подчиняться.

— Твоему брату придется несладко в Сикуро, — с улыбкой добавляет София.

Я чувствую, что мои щеки пылают, и украдкой смотрю сквозь ресницы на Габриэле. На его лице нет никаких эмоций.

Как только наши глаза встречаются, Габриэле говорит: — Я собираюсь вернуться к своему свиданию. — Придурок. — Еще раз поздравляю вас двоих.

Он поворачивается и идет к своему столику, где облокачивается на спинку стула блондинки.

Весь воздух покидает мои легкие. Как я могла пропустить, что он кого-то привел? Где она была в церкви? Теперь я чувствую себя маленькой глупой девочкой, которая бегает за ним... снова.

— Пойду посмотрю, можно ли украсть немного вина со стола, — говорю я, поворачиваюсь и протискиваюсь в толпу, прежде чем София или Антонио успевают отреагировать.

Я отказываюсь дать волю слезам, заливающим мои глаза. Я тону в смущении, уворачиваясь от людей направо и налево в поисках места, где можно спрятаться. Габриэле сделал все возможное, чтобы дать мне понять, что я его не интересую. Пришло время мне прислушаться.

ГАБРИЕЛЬ

Господи Иисусе. Почему она должна выглядеть так чертовски сексуально?

Я весь день избегаю Арию. У меня нет выбора. От нее одни неприятности. Она ясно дала понять, что хочет, чтобы я ее преследовал, и я признаю, что заинтригован. Но она вне зоны доступа. Она не только младшая сестра Марселло Коста, но и слишком молода. Она слишком невинна. Она слишком неопытна для такого человека, как я. И последнее, что мне нужно, - это начать войну с Коста из-за того, что я развратил младшую сестру Марселло.

Ни одна киска не стоит гнева Марселло Коста.

Но перед ней трудно устоять. Каждый раз, когда мой взгляд падал на нее сегодня, я заставлял себя отвести глаза. Но когда она присоединилась к нашему разговору с Антонио и Софией, это оказалось невозможным, и я застрял рядом с ней. Вдыхать запах ее духов и впитывать его.

На ней шелковое платье глубокого красного цвета, длинные блестящие волосы волнами свисают по обнаженной спине. Золотой медальон, без которого она редко обходится, висит у нее на шее, примостившись между ее декольте. Добавьте к этому ее большие темные глаза лани, смотрящие на меня с ожиданием, и кто мог ожидать, что я проигнорирую ее?

Именно поэтому мне пришлось выкручиваться из ситуации, оправдываясь тем, что у меня свидание. Почему Ария Коста не могла быть кем-то другим? Потому что любая другая уже была бы в моей постели.

Блондинка рядом со мной - не моя спутница. Я солгал. И я был бы еще большим лжецом, если бы притворился, что обида, промелькнувшая в глазах Арии, не разорвала меня на части несколько минут назад. Стефани - дочь одного из помощников моего отца, которая случайно оказалась рядом со мной на этот вечер. Но все это не имеет значения. Я болтаю со Стефани так, как будто мне это интересно только для Арии, если она за мной шпионит.

Когда Стефани отходит в туалет, отец наклоняется ко мне. — Знаешь, поскольку Антонио уже женат, а Марселло уже на подходе, возможно, пора найти тебе невесту.

Вены на моих руках напряглись. Опять этот бред. Я подавляю смешок и заставляю себя не реагировать.

— Они укрепляют свои союзы, а мы остаемся в стороне.

— Я уже сказал тебе, что не заинтересован в поиске невесты. У меня есть годы, прежде чем вам придется беспокоиться о пополнении семейного рода.

— Возможно, но пока ты сидишь за своими компьютерами, наши конкуренты сближаются друг с другом. Я только что узнал, что Марселло регулярно поставляет Ла Роза оружие, чтобы они продавали его на своей территории.

Мой отец всегда считал, что тот, у кого больше мускулов, - самый сильный, но я с ним не согласен. Человек, обладающий наибольшей информацией, способен подчинить других своей воле. Не говоря уже о том, что он должен быть счастлив, что воспитал во мне уважение, иначе я бы рассказал ему, сколько раз я спасал его задницу с помощью своих компьютеров.

— Ты ведешь себя так, будто у нас ничего нет, — говорю я.

— Всегда можно получить больше, Габриэле. Когда-нибудь ты это поймешь.

Я делаю большой глоток своего напитка. Мой отец всегда хотел, чтобы я был таким же, как он. Он не говорит прямо, что я его разочаровываю, но я чувствую это по его суждениям. Точно так же, как я чувствую, что этот проклятый галстук душит меня.

Не то чтобы я никогда не перерезал горло человеку ради интересов своей семьи, но слишком часто мужчины в нашем мире позволяют своим низменным инстинктам управлять ими, вместо того чтобы использовать свою голову для определения наилучшего образа действий.

— Даже не думай устраивать брак за моей спиной.

— Я не могу этого обещать, но могу обещать, что это будет не Ария Коста. Кто бы ни уговорил Марселло жениться на ней, он только даст ему еще больше власти, чем уже имеет, - если это будет не член их семьи.

— Хорошо.

В прошлом году, когда мне назначили Арию в качестве ориентационной студентки, Марселло предостерег меня от своей сестры, и я не солгал, когда сказал ему, что меня не интересует ребенок, и именно такой Арией она для меня и является. Милый, невинный, неопытный ребенок. Какой бы соблазнительной она ни стала для меня, я должен помнить, что она никогда не справится со мной. Не настоящим мной. Именно поэтому я предпочитаю более взрослых и опытных женщин.

— Это не имеет значения. Он ясно дал понять, что она должна закончить обучение в Академии Сикуро, прежде чем он рассмотрит ее кандидатуру.

Я не понимаю, почему моя грудь разжимается от осознания того, что Ария не будет продана за бесценок в ближайшее время.

— Теперь дочь Аккардиса...

— Это в прямом смысле ребенок. Ей четырнадцать.

Я опрокинул в себя остатки своего напитка.

— Ей не будет четырнадцать вечно.

Вены на моей шее вздуваются. Но прежде чем я успеваю что-то сказать, Стефани садится на свое место. По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что мой отец попытается устроить ее брак. Ее семья недостаточно влиятельна для того, чтобы она могла стать вариантом.