— Я попрошу снова, и следующей будет твоя рука.

Кровь стекает с его ног на пол.

— Твой отец, — хрипит он.

Меня чуть не стошнило. Я догадывался, что так оно и есть, но мне нужно было подтверждение. — Он приказал тебе забрать ее?

Он кивает.

— Говори! — кричу я.

— Он думал, что это идеальная возможность - ты подумаешь, что это русские, и тогда она уйдет с дороги. — Он с болью втягивает воздух. — У него не было бы больше власти, — он кивает в сторону Марселло, — и ты не был бы так одержим ею. Это дерьмо с русскими закончилось бы для тебя.

Марселло делает шаг к нему, но я поднимаю руку, и он, к моему удивлению, останавливается.

— Как ты стер записи с того дня, когда напал на нее в ванной?

Он медленно смотрит на меня из-под волос, которые теперь свисают ему на лицо. — Ты не единственный, кто умеет работать с компьютером.

В его голосе слышны горечь и ревность, которых я никогда раньше в нем не улавливал.

— Зачем ты это сделал? — Я не могу сдержать в своем голосе обиду на его предательство.

— Когда босс отдает тебе приказ, ты его выполняешь.

У меня подрагивает челюсть.

— Знаешь, мне было интересно, как именно русские узнали, что мы с Арией были в городе в тот день, когда в нас стреляли, или что мы уехали в Нью-Йорк. Я не был уверен, пока не посмотрел сегодняшнюю запись и не увидел, как Феликс и Игорь забирают Арию, а там, далеко на заднем плане, был ты, наблюдающий за ними, ничего не делающий. А ты написал мне сообщение, чтобы сказать, что она в опасности? Нет. Но ты кому-то написал. Кому?

Он вздыхает, пораженный. — Твоему отцу. Он сказал, чтобы я позволил им забрать ее.

Что-то похожее на лед пробегает по моим венам. Все это время две стороны замышляли против Арии, а я упустил это.

Прежде чем я уговорю себя, прежде чем Сандро попытается выпутаться, я стреляю ему прямо в глаза. Он пытался отнять то, что принадлежит мне. Прямой приказ или нет, но я этого не потерплю.

После выстрела в комнате на минуту воцаряется тишина. Я смотрю на сгорбленное тело кузена, который, как я думал, всегда будет на моей стороне. Как же я ошибался.

— Поехали.

Марселло наконец нарушает мою концентрацию.

Я киваю. — Мы возьмем с собой Сандро и выйдем через черный ход. Пусть русские сами разбираются.

Марселло соглашается.

Я подхожу к ожерелью Арии и понимаю, почему она хотела, чтобы я взял его. Внутри сломанного медальона находится чип флэш-памяти. Такой, какие используют в USB-накопителях. Он был при ней все это время. Покачав головой, я засовываю ожерелье в карман. Я хочу узнать, что в этом чипе такого, что стоило всего этого, но прежде всего. Я должен убедиться, что с моей девочкой все в порядке.

Марселло помогает мне поднять Сандро, и мы поспешно выходим из комнаты по направлению к пожарному выходу.

— Мне нужно увидеть Арию. Я напишу Данте и Антонио, чтобы они помогли тебе с этим и стерли видео. Я просто сотру весь день, это будет быстрее всего и прикроет все наши задницы.

— Когда ты узнал? — спрашивает Марселло, глядя на тело Сандро, пока мы тащим его вверх по лестнице.

— Когда я увидел сегодняшнюю запись. Я понял это, когда увидел заживающий синяк на этом лице.

Я качаю головой.

— Я полагаю, мы собираемся сказать им, что его убили русские? — Он поднимает брови, и я киваю.

Мы больше не разговариваем, пока не доходим до кустов, где бросаем его тело, чтобы скрыть его до прихода двух других парней.

— Есть еще кое-что, что нужно сделать. — Я поднимаю глаза от листвы и смотрю на Марселло.

Он стоит торжественно. — Должно быть, ты действительно серьезно относишься к моей сестре, если просишь меня об этом.

— Я планирую жениться на ней. — Марселло был бы глупцом, если бы думал, что я позволю чему-то встать между нами - ему в том числе. — Когда ты уберешь моего отца, сделай так, чтобы все выглядело так, будто это сделали русские. Используй их визитную карточку и выколи ему глаза. Все будут думать, что это возмездие за то, что здесь произошло.

Я бессердечный ублюдок, и, возможно, я только что убил своего кузена, но я не могу убрать своего отца. Не сам.

Марселло медленно кивает. После того, что он подслушал у Сандро, мой отец уже должен быть в его списке мертвых, но я буду главным, когда отца не станет. Одобрив его поступок, он означает, что между нашими семьями не будет дурной крови.

— Все это останется между нами. Я не хочу, чтобы Ария знала, почему убили моего отца или Сандро. Пусть думает, что это были русские. Она никогда не простит себя, а я не хочу, чтобы она несла это бремя всю нашу жизнь.

Он засунул руки в карманы. — Согласен.

— Тогда я пойду проверю Арию. Я найду Данте и Антонио и скажу им, где тебя встретить.

Я начинаю уходить.

— Витале?

Я медленно оборачиваюсь.

— Признаюсь, я не хотел, чтобы ты был с моей сестрой, но, думаю, вам будет хорошо вместе, раз уж я увидел, на что ты готов пойти ради нее.

Я ухмыляюсь. — Не будь мягким со мной, Коста.

Я отворачиваюсь от него и иду к Римскому дому, к своему будущему.

АРИЯ

Вскакиваю с кровати от тихого стука в дверь. Это должен быть Габриэле или Данте. Я молюсь, чтобы это был Габриэле, потому что если это Данте, которого я в последний раз видела охраняющим мою дверь, то это, вероятно, означает, что что-то пошло не так после того, как я покинула Московский дом.

Отперев дверь, я с силой распахиваю ее. В этот момент что-то во мне дает сбой, и все, что произошло, устремляется вперед. Мои колени подгибаются, но Габриэле хватает меня на руки, поднимает, закрывает дверь ногой и несет к кровати.

— Ты в порядке?

Я обхватываю его за шею, не желая отпускать, когда он наклоняется над кроватью, чтобы положить меня на хранение. Тогда он садится и ложится рядом со мной.

— У тебя мокрые волосы, — шепчу я, хотя и не знаю почему.

Если он был таким же, как я, то, вероятно, хотел как можно скорее смыть с себя кровь. Я скребла и скребла, пока кожа не стала красной.

— Я не хотел приходить к тебе весь в крови. И мне пришлось пойти в свою комнату, чтобы стереть все видео.

Он целует мой лоб, на мгновение задерживая свои губы там.

— Что случилось после того, как я ушла? — Я ищу в его глазах грусть.

— Сандро не выжил. Они столкнулись с нами, когда мы уходили.

Я задыхаюсь и закрываю рот рукой. — Мне так жаль.

Я снова обнимаю его.

— Тебе не за что извиняться. — Его голос звучит жестче, чем я ожидала.

Габриэле обнимает меня и прижимает к своей груди. Я вдыхаю его запах, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо. Он, должно быть, вне себя от горя из-за Сандро, но он кажется почти... принимающим.

— Я думал, что потеряю тебя, bella. Я не могу передать тебе, каково это было.

— Я так боялась, — шепчу я.

Он крепко сжимает меня и снова целует в лоб.

— Ты получил мое ожерелье?

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

Он кивает. — Да. Не могу поверить, что оно было на тебе все это время.

— Я знаю.

Он подносит руку к моей щеке. — Мне придется вставить его в USB, чтобы посмотреть, что на нем. Это всего лишь чип памяти, но меня это не волнует.

Я хмурюсь.

— Прямо сейчас я хочу заняться любовью с женщиной, которую люблю.

Я вдыхаю и борюсь со слезами. — Заняться любовью?

Это так далеко от всего, что мы делали раньше. Мне нравится, как он берет все в свои руки и заставляет меня выйти из зоны комфорта в сексуальном плане, но в этот момент я понимаю, что это не то, что мне нужно. Мне нужно, чтобы все было нежно и медленно. Мне нужно, чтобы он показал мне своим телом, что он чувствует ко мне.

Габриэле проводит костяшками пальцев по моей щеке. Не по той, на которой образовался синяк, а по другой.

— Да, Ария, я люблю тебя. Больше, чем я когда-либо думал, что можно кого-то любить. Больше, чем что-либо или кого-либо еще. Нет ничего, что я не сделал бы для тебя. Ничего.