Она заметно расслабляется, зная, что в нашей жизни слово - это узы.

Моя грудь может расшириться, если я позволю своему эго думать об уверенности, которую она явно испытывает, что я смогу докопаться до сути. Но без всего моего снаряжения это будет непросто. Мне придется приложить больше усилий, чтобы найти слабое место и пронести сюда свое компьютерное дерьмо.

— Спасибо. — Ее голос мягкий и немного неуверенный. — С чего мы начнем?

— Давай начнем с очевидного. Ты видела, чтобы кто-нибудь выходил из вашей комнаты, слонялся без дела или вел себя странно? Ключ все еще при тебе?

Она кивает. — Ключ при мне. И нет, я никого такого не видела. Когда я вышла из гостиной и поднялась наверх, я столкнулась в коридоре с Бьянкой Аккарди, и мы договорились о планах на пятницу... Черт, это мне напомнило. Я должна написать ей и сказать, что не буду заходить к ней в комнату.

Она наклоняется вперед и достает из заднего кармана джинсов свой школьный телефон, быстро набирая сообщение.

— Что ты собираешься ей сказать?

Она пожимает плечами.

— Я сказала, что от ужина у меня расстроился желудок, поэтому я не смогу прийти.

Ария убирает телефон в задний карман.

— Что Бьянка делала на твоем этаже? Ее комната на втором этаже.

Когда она вскидывает бровь, я добавляю: — Я обязан знать, где чья комната.

— Она сказала, что пришла из моей комнаты. Пришла, чтобы пригласить меня в кафе "Амброзия" в пятницу вечером.

— Ты ей веришь?

Она морщит лоб. — Конечно, верю. Что? Ты думаешь, это она подбросила конверт?

— Я бы не стал ей верить. Аккарды известны своей жаждой власти.

Она покачала головой. — Я так не думаю.

— Почему?

— Не знаю. Просто не знаю. Моя интуиция подсказывает мне, что это не она.

— Ну, твоя интуиция может ошибаться.

Мой голос звучит раздраженно, но серьезно, неужели она еще не поняла, что всегда должна быть начеку?

Она скрещивает руки. — И так будет все время? Ты указываешь мне, кто должен и не должен быть подозреваемым?

Я вздыхаю и забываю о Бьянке. Я сам немного покопаюсь в ней. Как только привезу сюда свое гребаное компьютерное оборудование. — Кто пригласил тебя в клуб в Майами? Ты когда-нибудь узнавала? Они хоть раз давали о себе знать?

Она качает головой.

— Это тот же самый конверт, в котором пришло приглашение? — спрашиваю я.

— Нет. Оно было в стильном черном конверте. Очень официальный.

— Он ведь до сих пор у тебя? — Я уверен, что ответ будет отрицательным, но я все равно должен задать этот вопрос. Когда она колеблется, я наклоняю голову. — Что?

— Я сохранила его.

Она опускает руки на колени и смотрит на них.

— Черт, это отличные новости, Ария. Почему ты выглядишь так, будто это плохо?

— Ничего страшного. — Она встает с дивана. — Хочешь, я схожу за ним?

— Да, велика вероятность, что тот, кто прислал его, - тот же человек, что прислал эту фотографию. Скорее всего, они заманили тебя туда именно для того, чтобы получить эту фотографию.

Ее лицо сморщилось. — Значит, я попала в ловушку? Как наивная маленькая девочка, о которой ты говорил.

Я хмурюсь, желая не согласиться с ней, но она не ошибается. Я думал, что кто-то заманил ее туда, чтобы похитить ради выкупа или убить и отправить сообщение.

Поэтому, вместо того чтобы попытаться утешить ее и сказать, что нет, она не попала в ловушку, я встаю с дивана. — Я пойду с тобой.

Это выводит ее из задумчивости. — Почему?

— Потому что кто-то забрался в твою комнату. Кто знает, что они там еще натворили? Я хочу убедиться, что нигде нет жучков или камер.

— Ты мне для этого не нужен, — огрызается она.

Я скрещиваю руки. Она снова стала прежней. — Ты знаешь, что искать? Где искать?

— Нет, — говорит она сопливым тоном.

Я иду к двери. — Вот именно.

— Отлично.

Она топает ко мне.

Если бы ситуация не была такой, какая она есть, я бы задумался о том, как мило она выглядит.

— Ты поедешь на лифте, а я - по лестнице. Оставь свою дверь незапертой, чтобы я мог быстро проскользнуть внутрь.

Она кивает и без слов проходит мимо меня, открывая дверь, чтобы осмотреть коридор, прежде чем выскользнуть наружу.

Очевидно, она еще не смирилась со всем, что я ей сказал.

И тут я понимаю, что она оставила манильский конверт на моем кофейном столике.

Может, я ей и не нравлюсь, но, судя по всему, она мне доверяет.

АРИЯ

Вхожу в свою комнату и впервые за все время пребывания здесь чувствую себя некомфортно. Я чувствую себя оскорбленной.

Кто-то был в моем личном пространстве и делал бог знает что. Они были здесь долгое время? Недолго? Осмотрелись ли они или бросили конверт на кровать и убежали?

Волоски на затылке встали дыбом. Когда за спиной раздается звук открывающейся двери, я оборачиваюсь и вижу вошедшего Габриэле, который с напряженным выражением лица осматривает мою жилплощадь. Только в этот момент до меня доходит, что он собирается перебрать все мои вещи. Потрясающе.

Думаю, это не более постыдно, чем моя фотография топлесс, которую он рассматривал.

— Что-нибудь кажется неуместным теперь, когда ты смотришь на это через другую призму? — спрашивает он.

Я качаю головой и подхожу к столу, чтобы взять приглашение. Я рада, что он не спросил, почему я его сохранила. Оно должно было служить напоминанием о том, каким ублюдком он может быть - с его маленькой речью в машине, - но вместо этого каждый раз, когда я доставала его, я думала только о том, как он пришел за мной. Подумал, что я в беде, и пришел, чтобы вытащить меня из нее. Кто так поступает с тем, кто ему безразличен?

Я открываю нижний ящик стола, где хранится приглашение, роюсь в глубине ящика и... ничего.

— Оно пропало. — Я отшатываюсь назад и смотрю на Габриэле. На его лице застыло суровое выражение. Я обшариваю ящик - тетради и школьные принадлежности. Несколько книг, которые я планировала прочитать в этом семестре. Черного конверта нет. Я опускаюсь на пятки, плечи обвисают. — Его там нет.

— Очевидно, кто бы это ни был, он не хотел, чтобы ты рассматривала его поближе. Черт возьми.

Я отталкиваюсь от пола и встаю перед ним. — Что нам теперь делать?

— Первое, что мы должны сделать, это убедиться, что в этой комнате нет слежки. Кто знает, что они еще натворили.

Я ошеломленно киваю, гадая, смогу ли я когда-нибудь снова чувствовать себя комфортно в этой комнате.

Габриэле берет меня за плечи. — Иди сядь на диван и расслабься, пока я все сделаю. Мне понадобится время, чтобы сделать все тщательно.

Я слабо улыбаюсь, иду к дивану и устраиваюсь поудобнее.

— Я начну с ванной.

При мысли о том, что кто-то установил там тайную камеру, по позвоночнику пробегает долгая дрожь. Я слышу, как Габриэле открывает и закрывает ящики, перекладывает вещи, и проклинаю себя за то, что в ту ночь в Майами решилась на авантюру. Если бы я только не позволила себе так обидеться на то, что он мне сказал, возможно, я бы не стала так отчаянно доказывать, что мне все равно.

В конце концов он выходит и направляется к моему комоду.

— Нашел там что-нибудь? — спрашиваю я.

Он качает головой, открывая первый ящик. — Ничего.

Пока он вытаскивает несколько свитеров, которые я привезла на конец этого года, я спрашиваю: — Неужели кто-то действительно положит что-то в ящик? Разве это имеет смысл?

— Жучки в наше время маленькие и легко улавливают звуки. Ты удивишься, если узнаешь, что они могут услышать даже из закрытого ящика.

Я перебираю пальцами ожерелье на шее и нажимаю на медальон.

Он переходит от одного ящика к другому, пока не доходит до ящика с нижним бельем, где останавливается. Я смотрю, как он тяжело сглатывает, но продолжает рыться в нем. Даже учитывая обстоятельства, трудно смотреть, как он перебирает мои кружевные стринги, не возбуждаясь от них. Я представляю, как он подносит их к носу и нюхает или стягивает с моих ног.