Вжух – и стеллаж с полками! Вжух – и секция ширмы…

Ну, не настолько. Но близко.

– Ну что, принимай работу, – вытерев со лба воображаемый пот, сказал Дарий. И с гордостью обвел рукой разом преобразившееся помещение. – Тут вот несколько дощечек лишних осталось…

– Оставляйте, если они не нужны! – быстро сказала я. Я как раз на них смотрела и думала, что из одной можно соорудить отличную вывеску и повесить над входом. А две другие покрасить, соединить книжкой и поставить на тротуар. Чтобы писать на них мелом зазывные надписи.

– Теперь дело за тобой, Клеопатра! – Дарий хитро подмигнул. – Завтра, как договаривались?

– Конечно-конечно! – быстро закивала я. – И как раз хозяин уехал, так что не застукает, что я в чужом доме готовлю…

Дарий явно был настроен поболтать, но у меня были другие планы. Так что я вежливо, но бесцеремонно выставила его за дверь. Кажется, он даже чуть-чуть обиделся, но мне было не до того.

У меня на этот вечер были другие планы. Я закрыла засов, вприпрыжку пробежала через склад и распахнула дверь в ванную.

– Горгон? – спросила я, входя. – Горгон? Ты как? Можешь говорить?

Несколько секунд Горгон выглядел безжизненным истуканом. На пару секунд я даже засомневалась, а не приснилось ли мне наше общение? Ну, так-то неудивительно, если задуматься, что у меня немного кукушечка того… этого… У меня так-то вся реальность поменялась, включая тело, социальный статус и, что вообще немыслимо в голове уложить, возраст. Можно в таких обстоятельствах сон с явью перепутать?

Да запросто!

Я даже почти морально приготовилась расплетать узлы того, что мне привиделось, а что на самом деле было. И даже успела чуть-чуть запаниковать по этому поводу.

Но тут бутылочные глаза Горгона засветились. И раздался его нечеловеческий голос.

– Приветствую, Клеопатра!

– Ты больше на меня не обижаешься? – спросила я, погладив шершавую поверхность руки на краю латунной ванны.

– Обида – это чисто человеческое чувство, – с достоинством и некоторой спесью ответил Горгон. – Големам такое не свойственно.

“Ну-ну!” – подумала я, но вслух не стала ничего комментировать. Вместо этого обняла Горгона за плечи, как близкого друга, по которому очень соскучилась. И вдруг поняла, что и правда соскучилась. Как-то так вышло, что Горгон из всех был самым “нормальным”. И только с ним мне удавалось поговорить по душам. Почти как с подружкой…

И тут на меня накатила волна грусти.

Подружка. Как-то так резко вспомнились девчонки из моего видения, те самые, которые крутились в красном платье перед зеркалом. Почему-то представилось, как мы с ними вместе сидим за столом и пьем из кружек вот тот самый удивительный напиток со вкусом какао и мяты. Сплетничаем, смеемся…

– Грустные мысли? – понимающе пророкотал Горгон.

– Вроде того, – я вздохнула, но тут же взяла себя в руки. И почувствовала еще большую решимость размотать этот непонятный клубок, в который я попала. Вдруг получится найти девчонок? Если подружками не станем, так хоть просто…

Что именно “просто” я додумывать не стала. Потому что в голову тут же начали лезть непрошенные мысли о невнятном социальном статусе этих девчонок. Да и меня самой. Что Горбун на самом деле какой-то жулик. И что купчая на меня ненастоящая. И что я вообще-то одаренная, и мне неплохо бы найти своих родственничков-аристократов. И что вообще понятно только то, что ничего непонятно.

– Горгон, мне нужно позаниматься всякими магическим делами, – сказала я. – И я надеюсь на твою помощь.

– Чем же я могу тебе помочь? – удивленно пророкотал Горгон. И даже светящиеся глаза замигали.

– Составишь компанию, – я погладила его по плечу. – Ну и может быть посоветуешь что-то.

– Понял, – отозвался голем с нотками самодовольства.

Я притащила к нему поближе все те шмотки, которые и составляют наш с Горбуном “начальный капитал”. И опять мне показалось, что краем глаза я видела ту самую полуголую статуэтку. Еще подумала, что надо ее тоже взять и “потестировать”, но когда вернулась обратно в склад, чтобы ее найти, то у меня ничего не вышло. Вроде бы, она стояла рядом с одним из новых стеллажей. Но нет, ее там больше не было. Или мне с самого начала показалось…

Но я махнула рукой. Подумаю об этом потом.

Лоскутное одеяло я сначала отложила в сторонку. Куча товара сразу же стала еще более до обидного маленькой, чем с ним. Я вздохнула и вернула его на место.

Если все получится, то закажу себе такое же. Или даже лучше.

“Когда все получится! – неожиданно поправил меня внутренний голос. – Правильно говорить не “если”, а “когда”. Ну, если ты реально хочешь, чтобы у тебя что-то получилось, а не поныть потом, что ты очень старалась”.

Надо же, в кои-то веки мне не захотелось свой ехидный внутренний голос заткнуть. По делу ведь высказался.

Действительно. Когда у меня все получится, тогда я и закажу себе лоскутное одеяло. В магической мануфактуре Марши Бланко.

А сейчас…

– Что ты собираешься со всем этим делать? – с любопытством спросил Горгон. – Если ты хочешь, чтобы я это очистил, то хочу сообщить, что все загрязнения с этого уже давно были удалены…

– Нет-нет, идея моя совсем не в этом, – я покачала головой и задумчиво взяла в руку один из подсвечников. Тяжеленький такой. С петелькой, за которую его нужно держать. Он сразу же вызывал ассоциации с каким-то старым фильмом, где по темному дому идет мужик с ночной сорочке и белом колпаке. Или вообще с мультфильмом “Остров сокровищ”. Когда Джим бурчит что-то о том, что мама ему всегда говорила…

Блин, да как вообще вызвать это магическое зрение теперь?!

В прошлый раз все получилось как-то само собой, а сейчас я крутила в руках эту чугунную штуку, и ничего не происходило. Я уже почти открыла рот, чтобы сказать, что мне нужно снова “поправить прицел” и подержать Горгона за блестящий на его затылке имерит, но не успела.

Реальность как будто мигнула. И сознание раздвоилось. Я все еще сидела на полу рядом с Горгоном и кучей хлама, который нужно было превратить в дорогостоящий и уникальный товар. А другая я будто бы шла по темному коридору с этим вот самым подсвечником в руках. Вокруг трепетали тени, пламя свечи плясало на сквозняке. Под босыми ногами – холодные каменные плиты. И еще я чувствовала, как слезы обжигают мои щеки.

– Ой, – от неожиданности я выронила подсвечник, и он с грохотом покатился по полу.

– Что-то случилось? – участливо спросил Голем.

Я описала ему, что только что видела.

– Похоже, что этот предмет связан с каким-то печальным событием, – пророкотал Горгон. – Может быть, если ты досмотришь до финала, то сможешь понять, в чем там соль?

– Там что-то страшное, – призналась я и с недоверием посмотрела на подсвечник на полу. Брать его в руки не хотелось. И тут меня осенило. – Так вот в чем дело! Похоже, что именно про эту “грязь” говорил Горбун!

– На нем не должно было остаться никакой грязи… – слегка обиженно проговорил Горгон.

– Это другая грязь, – объяснила я и снова потянулась за подсвечником. – Она не по твоей части.

– А по чьей? – ревниво спросил Горгон.

– Надеюсь, по моей, – я коснулась холодного металла. И в душе как по волшебству вспыхнула тревога, страх и нервное напряжение.

Я шикнула мысленно на непрошенные чужие эмоции и снова попыталась “посмотреть кино”. Теперь это получилось быстрее. Подсвечник с готовностью вернул меня в темный коридор, по которому шла незнакомка. Ощущение было такое, что шла она бесконечно долго. И главный ее страх крылся там, в самом конце. За невысокой полукруглой дверью.

Вот она распахнулась.

Туманная фигура на фоне света фонарей.

Шевеление… шепот… Неразборчивые слова…

И тут мне снова захотелось отшвырнуть подсвечник прочь, потому что меня накрыло волной ужасной тоски, прямо таки черной и беспросветной.

Это не было похоже на кино. Скорее на театр эмоциональных теней. Не знаю, что там такое произошло с этой девушкой. Кстати, не факт вообще, что это девушка. По этому коридору вполне могла идти и взрослая женщина. И вообще бабушка. Но когда она открыла дверь, ее ждала самая плохая новость в ее жизни.