– Так, я поняла, – бормотала я себе под нос, водя пальцем вдоль идеально ровных с четким наклоном букв. – Он записал то, что я сказала, на страницах, где заметки про Горбуна. Вот тут сбоку ярлычок – Дикон Вирби… Но кто все эти люди? Что это вообще?

“Соберись, Клеопатра!” – скомандовал внутренний голос.

И я собралась. Ну, насколько смогла. Вспомнила школьные годы, листнула журнал на середину, обрадованно обнаружила там двойной листочек, отсутствие которого вот так сразу и не заметишь, только если взяться страницы перелистывать. Аккуратно его вытянула, схватила стилус… Или что это? Тонкая золотистая палочка с изящным узором. Один конец заострен. Пишет сама? Или нужны чернила? Шериф писал без чернил…

Я коснулась кончиком этой штуки бумаги и поводила, как будто расписываю.

На листке появились темно-фиолетовые линии.

О, отлично!

Так…

Я старательно переписывала то, за что цеплялся мой взгляд. Незнакомые имена, какие-то названия заведений, адреса… Ну, вроде бы, это адреса.

Писала торопливыми каракулями, даже было как-то неловко за свой почерк по сравнению с тем, какими идеальными буквами заполнен журнал шерифа.

Стоп! Шаги?

Я швырнула волшебную ручку на стол и метнулась обратно к своему стулу. Старательно запихав сложенный вчетверо листок себе под блузку. Карман на юбке у меня тоже был, но искать его сейчас в складках – это было так себе решение.

– Парки, ты хорошо меня понял? – строго спросил шериф, стоя на пороге.

– Да, ваше благородие, – отозвался тот, кого он привел.

Я чуть не застонала. Это был тот самый подозрительный тип, который считал, что склад нашей с Горбуном барахолки я же и подожгла.

– Повтори, чтобы я слышал, – потребовал шериф.

– Проводить Клеопатру до ее дома, убедиться, что никаких злоумышленников ее там не поджидает, – голосом ленивого школьника сказал Парки.

– И? – прищурился шериф. – Ты кое-что забыл!

– Ну да, ну да, – Парки сморщил нос. – Дать понять Горбуну, что Клеопатра теперь под нашим тщательным надзором.

– Ты уже назначил, кто будет дежурить ночью? – спросил шериф.

– В каком смысле – дежурить? – вмешалась в разговор я.

– А ты разве не за этим сюда пришла? – шериф перевел на меня взгляд. – Ты сказала, что опасаешься за свою жизнь. Я тебя услышал и собираюсь приставить к тебе охрану.

– А, да, точно… – я прикусила губу.

Теперь я испытывала досаду. Получается, если я попытаюсь заняться расследованием сама, то о моих действиях немедленно доложат шерифу. А он…

Не знаю, что он.

Вообще не знаю, воспринял ли он серьезно то, что я сказала. Или просто троллит меня и выводит из себя.

По приколу.

Ну нравится ему, как у меня на лице эмоции меняются.

А то, что они меняются, я ни капельки не сомневалась. Это мое новое юное тело было чертовски темпераментным. И весь мой богатый жизненный опыт никак не помогал обуздать “эскадрон ее мыслей шальных”. Ну, точнее, конечно, моих мыслей… Потому что она – это я.

Просто я пока еще полностью к этому не привыкла.

– Пойдем, – сказал Парки, бесцеремонно ухватив меня за предплечье. – И постарайся вести себя прилично по дороге.

– А то что? – я с вызовом вздернула подбородок. И бросила взгляд из-под ресниц на шерифа. И успела уловить тень улыбки на его губах. До того, как он успел снова свести брови и сделать грозное лицо.

– Пойдем, – хмуро повторил Парки, проигнорировав мой вопрос. Почти насильно выволок меня из кабинета шерифа, и мы пошли к дому.

По дороге я вела себя паинькой. Мне очень хотелось как-нибудь поддеть Парки. Но под блузкой лежал листок бумаги, который при каждом моем движении шевелился, щекотал мне ребра. И, не ровен час, Парки его заметит. Он бесцеремонный, с него станется – засунуть мне руку под одежду и вытащить с таким риском добытую информацию. Так что я шла молча, осторожно, и изредка поглядывая на него.

Интересно, почему я ему так не нравлюсь?

Так и подмывало задать этот вопрос, но я напрягла всю свою силу воли, чтобы промолчать.

Горбун оказался дома, никуда пока что не ушел. А еще дома оказался Дарий и два его молчаливых помощника. И куча досок и столярных инструментов. Сосед начал превращать половину склада в симпатичный магазинчик в стиле лофт. О котором в этой реальности даже не подозревают, разумеется.

Парки честно осмотрел все помещения. Всюду сунул нос, даже в крохотную кабинку туалета. И громко, так чтобы слышал и Горбун, и Дарий, и еще половина квартала, сообщил, что за нашим домом с сегодняшнего дня устанавливается усиленное наблюдение. Чтобы мы вели себя хорошо. И потенциальных злоумышленников и поджигателей предупредили.

Горбун слушал Парки, периодически бросая на меня недобрые взгляды. Ну да, так-то он меня послал к шерифу, чтобы я нажаловалась на недобросовестных жуликов, которые тележку забрали, потому что… Ой, я так до конца и не разобралась, почему. Вроде как, чтобы заняться какой-то работой в этом городе, нужно получить лицензию. Она, как правило, стоит довольно много денег, так что ее дают в кредит. Причем это все не городские власти делают, а что-то типа профсоюзов… И если вовремя платеж не внести, то может произойти вот что-то такое. И документы, которые я носила, вроде как доказывали, что цех-профсоюз, выдавший Горбуну его лицензию, превысил свои полномочия, когда забрал тележку.

– Я подала жалобу! – выпалила я, когда Парки, наконец-то, нас покинул. Сообщив, что ближе к закату на пост заступил некто Берри. На что Горбун изобразил такую улыбку, будто перед этим сожрал лимон целиком. И закусил стаканом клюквы.

Пока он не успел опомниться, я вывалила на него кучу подробностей моего визита к шерифу, опустив при этом свое новое столкновение с князем.

Дурацкая ситуация.

Я вообще не собиралась с ним сталкиваться. Я бы его вообще с удовольствием никогда больше не видела. Я же не виновата, что он сам лезет под ноги…

Так что я болтала, активно жестикулировала и всячески отвлекала Горбуна от размышлений о том, почему это к нашему дому вообще вдруг приставили какую-то там охрану. Ну да, поджигатели недавно были. Но наша барахолка ведь не княжеский дворец…

– Да помолчи ты уже! – прикрикнул Горбун, когда я принялась на второй круг рассказывать, как шериф все записывал, как я показывала документы, и что я все сделала, как надо. – Зря мы это все устроили. Толку от этого, чую я, никакого не будет.

Горбун посмотрел на меня исподлобья. Из глаз снова как будто бы высунулись черные змейки.

– Так, Клепа, – задумчиво сказал он. – Поможет нам с тобой шериф или нет – это дело еще неизвестное. Но сидеть, сложа руки мы с тобой не будем. Этот вертлявый сказал, что дом охранять будут, да?

– Да, – кивнула я.

– Вот и хорошо, – хмыкнул Горбун. – Значит я могу со спокойной душой тебя тут на два-три дня оставить одну. Могу же?

– Конечно, – уверенно заявила я. – Я у нас девушка ответственная.

– Ха-ха, не смешите мои тапочки, – криво ухмыльнулся он. – Ответственная она… Хуже, чем есть, все равно не сделаешь.

– А ты далеко поедешь, хозяин? – спросила я.

– К братьям, – ответил Горбун. – Не люблю обращаться к семье за помощью, но тут без этого уже не обойтись. Не забоишься одна оставаться?

“Со мной же Горгон останется”, – чуть не ответила я, но вовремя прикусила язык. Горбун не знает, что я умею разговаривать с нашим “умывальников начальником”. Он-то сам не умеет…

Собрался Горбун на удивление быстро. Ушел с одной только тряпичной сумкой. Хлопнула дверь, и вот я уже дома одна. Ну, если не считать Дария и его молчаливых помощников.

Но они работали, не обращая на меня ни малейшего внимания.

Тем не менее, пока они здесь, не стоило болтать по душам с Горгоном и включать “магическое зрение”. Вдруг сосед захочет поделиться с кем-то информацией о том, как проводит досуг новая помощница Горбуна.

Так что я нетерпеливо слонялась по дому. И удивлялась, с какой скоростью Дарий и его помощники работают. Когда я объясняла ему, что именно мне нужно для магазина – полки, ширма, прилавки, стойки, – я честно представляла себе, что работы тут не меньше, чем на неделю. Но часть инструментов Дария тоже были не то, чтобы простые. Так что новые предметы мебели возводились прямо-таки неприлично быстро.