– Конечно, нет! – возмущенно ответила я. – Я просто шла по улице, отвлеклась и столкнулась с ним. И сбила его с ног. Случайно…

– Ну да, случайно, – хмыкнул он. Выглядел строгим и серьезным, но в глазах заплясали веселые искорки. Я уцепилась взглядом за эти его удивительные глаза и почувствовала, что тону…

– Ты что заснула? – шериф тряхнул меня за плечо.

– А? – вернулась к реальности я. Божечки, как же стыдно-то! Я же взрослая женщина, неужели какие-то там гормоны способны сделать из меня ничего не соображающую куклу?!

– Я спросил, что ты здесь делаешь? – повторил он.

– Я… эээ… – я замялась, поняв, что у меня ровным счетом все мысли вылетели из головы. Захотелось вылить себе на макушку ведро холодной воды. И надавать лещей, чтобы к реальности вернуть. “Соберись, Клеопатра!” – мысленно прикрикнула я на себя. И мне даже помогло. Я вспомнила о цели своего похода.

– Я шла к тебе… вам… ваше благородие, – ответила я. Постаралась еще больше мысленно взять себя в руки и продолжила. – Я пришла подать жалобу.

– Жалобу? – шериф удивленно приподнял бровь.

– Да, жалобу, – кивнула я. – Может быть, мы пройдем в участок, и я расскажу, в чем суть?

Все прошло гораздо легче, чем я боялась. Когда я шла к крыльцу вслед за шерифом (да-да, он оказался настолько беспечен, что повернулся к нарушительнице спиной и пошел вперед показывать дорогу!), я смотрела чуть ли не с тоской на его широкие плечи и с ужасом думала, как сейчас буду краснеть и заикаться, пытаясь одной частью себя объяснить в чем суть, а всем остальным мозгом и телом любоваться “моим благородием” и думать… Ох…

Сначала он поднялся по ступенькам на высокое крыльцо большого трехэтажного здания. Самого большого на этой площади. Карниз этого мрачноватого серого дома был украшен изображениями сов, орлов и еще каких-то хищных птиц. Рядом с массивной деревянной дверью – строгая табличка с изображением раскинувшей крылья пучеглазой совы. А ниже мелкими буковками написано: “Департамент охраны порядка. Город Вейсмар”.

За дверью обнаружился огромный холл с кучей дверей и окошечек. Туда-сюда сновали люди. Одни были в черно-зеленой форме и имели вид весьма грозный, видимо, стража. А другие… Я попыталась выделить у них какой-то общий признак, но не смогла. То есть, это были либо гражданские сотрудники “участка”. Либо посетители.

Долго подумать над этим у меня не получилось, потому что шериф уверенно прошел сквозь людей, распахнул одну из дверей. Мы прошли недлинный коридор, потом открылась еще одна дверь и впустила нас в кабинет.

Огляделась я с нескрываемым любопытством. Комната была просторной, с огромным окном почти во всю стену, правда сейчас его закрывала плотная портьера кремового цвета, такого же, как и стены.

Обстановка была простой, можно даже сказать, спартанской. Но при этом чувствовалось, что у хозяина этого кабинета есть определенный стиль и шик. Из мебели имелся простой массивный стол из темного дерева. Без всяких завитушек и украшений, но работа была основательной. Если бы я была в своем мире, то про такую мебель сказала бы, что она дорогая. А здесь… пока не знаю даже. Еще здесь имелось два стула в том же стиле. Причем, что прямо невероятно подкупало, стул хозяина кабинета был таким же, как и стул для посетителя перед столом. И не в том смысле, что хозяин сидел на неудобной убогой табуретке. Оба стула были отличного качества, с удобной обитой кожей сидушкой. Сбоку от стола стоял узкий и высокий, до самого потолка, шкаф. А в углу рядом с дверью – что-то типа комода. Или, скорее, картотеки. Очень много маленьких ящичков.

Шериф сел на стул, указал мне на второй. Я пристроилась на краешек, перевела дух. Сделала несколько вдохов и выдохов и посмотрела на шерифа.

И неожиданно легко изложила суть своей жалобы. И даже показала все документы, которые с собой притащила.

Шериф меня очень внимательно выслушал. Сначала на его лице была снисходительная ирония, мол, ну что там опять с вами, неугомонные? Но довольно быстро лицо его стало серьезным, он даже открыл журнал и принялся в него что-то записывать.

Я даже залюбовалась.

Как удивительно он все-таки смотрится! С внешностью Кхала Дрого, но при этом сидит за столом и сосредоточенно водит стилусом.

– Это все? – спросил он, просматривая документы Горбуна.

– А? – встрепенулась я, поняв, что в какой-то момент опять залипла на созерцании шерифа.

– Да, – кивнула я и смутилась. Щеки тут же вспыхнули, я опустила глаза и сжалась. Но потом решительно подняла взгляд на шерифа. – Нет.

– У Горбуна есть еще какие-то проблемы?

– Нет, не у Горбуна, – я покачала головой. – У меня!

“Ой, как глупо! – тут же возбух в голове мой вредный внутренний голос. – Ты еще на цвет одеяла ему пожалуйся!”

– Внимательно тебя слушаю, Клеопатра! – шериф подался вперед и положил руки перед собой.

Я зажмурилась, снова сделала несколько вдохов-выдохов, унимая снова заколотившееся сердце.

– Я опасаюсь за свою жизнь, – решительно сказала я. – Три моих предшественницы пропали при невыясненных обстоятельствах. Не знаю, имею ли я право просить себя защитить, но мне все равно.

– Так-так… – шериф подался вперед еще сильнее, а взгляд моментально стал цепким. – Продолжай!

И так он это сказал, что мне захотелось вывалить на него вообще всю правду. И про то, что я себя не помню до того момента, как ехала в ковре, и про Мойдодыра-Горгона, с которым могу разговаривать, и про видения, как каждая из девушек – Донна, Марушка и Кларисса, красовались в этом самом платье. И Горбун каждую из них в нем видел. И даже про то, как я наделила статуэтку магическими свойствами, и она устроила поджигателям веселую жизнь. От пожара нас это, конечно, не спасло, но…

“Возможно, этот пожар как раз пойдет тебе на пользу”, – внезапно подумала я. Голосом того самого ехидного внутреннего голоса, который обычно меня подкалывает и шпыняет.

– Что ты молчишь? – и тут шериф вытянул руку и коснулся моих пальцев.

Воздух заискрился. На мгновение мне показалось, что я, кружась, падаю куда-то в бездну. И весь мир исчез, реальными остались только его глаза. В которых я тонула, и тонула, и тонула…

Конрад Марон

Когда он сегодня понял, что источник шума рядом с департаментом порядка – опять эта странная новая помощница Горбуна, Клеопатра, то первым позвали было закрыть поплотнее дверь и сделать вид, что ничего не услышал. Подумаешь, уличный скандал.

Но это малодушие продлилось меньше секунды. Особенно, когда он услышал тот, второй голос.

Кассель Марон, его старший брат.

Кассель занял княжеское кресло совсем недавно, и всё ещё не наигрался во власть. То процессии устраивает, парализуя движение в половине города, то слоняется почти без охраны по не самым благополучным районам, то и дело применяя свою власть к месту и не к месту. По факту, с княжеской магией он был совершенно неуязвим для возможных нападений простаков. Обычное оружие, да и большая часть заклятого, не способна пробить силу княжеских регалий.

Но, как оказалось, от позорного падения магические регалии не защищают.

И скоро о том, как князя сбила с ног девчонка, от горшка два вершка, разнесут по всем тавернам, лавочкам, переулкам и салонам. Как раз, когда шериф вышел на крыльцо, то увидел, как спешно разбегаются с площади горожане. И с какими глумливыми ухмылками они это делают.

И Кассель тоже это видел.

Так что если не вырвать Клеопатру сейчас из его рук, то жить она будет недолго.

Самое странное в этой ситуации было то, что девчонка совершенно не боялась. Ни тени страха на глуповатом миловидном личике. Ее два мордоворота держат, ее жизнь, можно сказать, на волоске висит. А она смеётся. Не вслух, понятное дело, но эти искры в ее глазах…

Шериф не знал, поняла она или нет, в какой опасности только что находилась. Но просвещать ее он не собирался.