“А может это компьютерная игра какая-то особо реалистичная?” – пискнул голос рассудка. Уже не особо на что-то рассчитывая, впрочем. Просто продолжал гнуть свою линию. Типа, все как в той телепрограмме. Приехал фургон, меня схватили, сунули внутрь, предварительно усыпив хлороформом. А потом поместили в капсулу виртуальной реальности… Артем как-то рассказывал, что такое, вроде как, уже возможно. Что ощущения полностью реальные, хотя все вокруг игра.

Только это оборудование стоит как самолёт.

Нет, как два самолёта.

Так что даже если на том дурацком сайте действительно продавалась виртуальная реальность, то моих накоплений все равно не хватило бы, чтобы…

– Эй, ты что, говорить не умеешь?! – Горбун грубо тряхнул меня за косу, снова возвращая к реальности.

– Ай-ай! Больно же! – вскрикнула я.

– Звать тебя как, спрашиваю! – прямо мне в лицо заорал Горбун.

Тут я на несколько секунд зависла.

А действительно, как?

Ну, то есть, по паспорту меня зовут Маргарита. Но сейчас это вроде как не совсем я. У меня никогда не было таких идеальных ног и такой гладкой кожи. И уж точно меня никто не продавал на торгах этому Горбуну, как какую-то породистую овцу.

– Она что, блаженная? – с интересом спросил “мое благородие”. – Может ее надо в Башню Дураков, а не к тебе в служанки?

– Мамку свою в Башню отведи, – огрызнулся Горбун.

И как-то он очень цепко меня рассматривает. Будто пытается что-то важное высмотреть. Какой-то знак, какую-то метку… Во всяком случае, я вдруг совершенно отчётливо поняла, что происходит здесь что-то странное. Горбун и шериф пререкались, перебрасываясь злыми фразочками. Шериф топил за то, что Горбун врёт насчёт того, что это именно я - та девка, которая у него убежала. Потому что, во-первых, он меня сразу не узнал, а во-вторых – имя, вот, спрашивает. В общем, надо бы детальнее разобраться, что я вообще такое. И откуда взялась.

И пока они ругались, Горбун сжимал и разжимал пальцы на моем затылке. Незаметно, словно пытаясь подать мне какой-то знак…

– Клеопатра! – громко выпалила я.

– Что?! – оба спорщика синхронно посмотрели на меня.

– Меня зовут Клеопатра, – заявила я.

Ну а что?

В конце концов, что бы там сейчас ни происходило – суперсовременная игра на все на свете органы чувств, непонятно как устроенный розыгрыш или вообще сон – это вовсе не повод тупо сидеть и ничего не делать. А если это и правда другая реальность и новая жизнь?

И эта новая жизнь началась для меня в ковре. Прямо как у Клеопатры, когда ее доставили к Цезарю. Как раз ролик об этом смотрела, прежде чем оказаться в этой нелепой ситуации.

Так что…

– Клепа, значит, – деловито кивнул Горбун и, наконец-то отпустил мой затылок. – Значит так, девка, надо тряпки эти непристойные на какое-нибудь приличное платье поменять… И вставай уже, что расселась?

– В ведь я так и не видел купчую… – задумчиво произнес шериф, потер ладонью щеку, покрытую щетиной трёхдневной небритости. И наградил меня долгим взглядом, от которого я инстинктивно попыталась натянуть подол рваного платья на голые коленки. Ткань от этой попытки затрещала и расползлась, обнажая одну мою ногу во всю длину.

– Ой, - пискнула я и покраснела, кажется, до кончиков ушей.

– А ну-ка немедленно прекращай пялиться на мою собственность! – воинственно выпалил Горбун, смело вставая между мной и шерифом. Чтобы меня, по всей видимости, от непристойных взглядов защитить.

Странно, что меня слово “собственность” не возмутило. Восприняла это, как будто так и надо.

Ну да, ничего ведь необычного в том, что один человек купил другого на торгах!

Что за это ещё за реальность такая? Куда меня занесло, а главное – почему? И что мне теперь со всем этим делать?

Как выбираться?

“Правильный вопрос не “как”, а “зачем”, – назидательно проговорил в голове внутренний голос.

В том смысле, что точно ли я уверена, что мне нужно отсюда выбираться. Меня же в детстве всегда возмущала эта фигня, когда Элли после всех приключений в Волшебной стране, возвращалась в свой скучный Канзас. Каждый раз перечитывала и вздыхала в конце, что вот я бы никогда! И обещала себе, что если когда-нибудь я окажусь в настоящей волшебной стране, то точно найду способ там остаться, а не буду ныть всю дорогу, что мне надо домоооой…

“Так дома же дети”, – с укоризной напомнил внутренний голос.

“Эти дети к жизни получше меня приспособлены”, – мысленно вздохнула я. Ну да, ужасно горжусь ими, но как-то до сих пор грустно, что я стала им не очень-то и нужна…

Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и снова вернулась в не особо просторную комнату с одним окном, деревянным полом и парой грубых дощатых лавок вдоль стен.

Тем более, что тут, кажется, собиралась решиться моя судьба. И зависела она от того, кто победит в гляделках – жуткий Горбун, который явно что-то скрывает, или невероятной красоты шериф, от вида, звука и запаха которого мое тело предательски дрожит и плавится как шоколадная стружка на горячих коржах пирога “Сказка”...

– Ладно, – “мое благородие” сдался первым и отступил. А я, внезапно, с облегчением выдохнула. Неожиданно для себя. Просто представила, что сейчас останусь наедине с одним из этих мужиков – божественно-волнующим красавцем и престарелым уродом – и поняла, что со вторым как-то проще что ли. Да, он жуткий, он что-то явно мутит непонятное, лицо это его кривое… Но вот шериф… Он совершенно сбивал меня с толку. Я не могла на него спокойно смотреть, у меня внутри как будто начинала порхать крылышками целая ферма бабочек. А я как-то отвыкла уже от этих крылышек. Да что там, кажется я никогда вообще ничего похожего не ощущала. Разве что в старших классах, когда мы с подружкой с ума сходили по какому-то из “сладких мальчиков” постсоветской эстрады.

– Вот и ладненько! – засуетился Горбун, как бы невзначай оттирая шерифа к двери. – Спасибочки, значит, ваше благородие! За оперативность, понимание и эту… как ее?

– Завтра зайдешь ко мне, – бросил напоследок шериф. – Купчую покажешь, а то что-то ты темнишь, Горбун.

И шериф перевел на меня долгий задумчивый взгляд. Одна половина моего мозга отлично понимала, что этот горячий красавец смотрит на меня сейчас, пытаясь понять, что же там такое рассмотрел во мне Горбун. Взгляд пристальный, внимательный, но разглядывал он меня, как вещь. Зато другая половина мозга от этого взгляда вскипела, разбрызгивая ошмётки мыслей. Жар хлынул к щекам, пальцы сами собой метнулись к равному подолу. И я даже не могу на все сто сказать, задать они его хотели немедленно или всё-таки прикрыть непристойно-совершенные коленки.

– Не любишь ты меня, шериф! – просмотрел Горбун и приглашающе распахнул дверь. Недвусмысленно изображая всем собой, как он несчастен, что шериф наконец-то уходит.

Шериф бросил на меня прощальный взгляд, от которого меня снова накрыло волной трепета. И шагнул за порог.

Дверь захлопнулась.

В один и тот же момент я почувствовала и невероятное облегчение от того, что источник такого неожиданного поведения моего организма ушел. Я даже на секунду расслабилась и чуть было даже шумно не выдохнула. Но вовремя вспомнила, что так-то у меня есть и другой “источник беспокойства”! У которого вроде как есть на меня некая купчая, который снарядил за мной погоню. И который прямо сейчас бесцеремонно разглядывал меня своими жуткими разными глазами.

– Что?! – чуть нервно спросила я и наконец-то выпрямилась. И осмотрела себя, насколько это было возможно без зеркала.

Черт, а ведь в другой ситуации я бы, наверное, запрыгала от радости, вдруг обнаружив у себя вот такое тело! Странное, кстати, это было ощущение. Вроде бы, я ещё помнила, что мне только что исполнилось пятьдесят, что у меня не все в порядке с поясницей, что правое колено напоминает о себе каждый раз, когда ему холодно, жарко, мокро или магнитно. А идеальный вес и тонкая талия давным-давно остались в несбыточных мечтах. Это была моя реальность, я в ней нисколечко не сомневалась. И не сказать, чтобы как-то особенно переживала по ее поводу. Ну да, бывали время от времени уколы сожаления, то я так и не стала звездой, что в моей жизни так и не случилось головокружительных и крышесносных страстей, что… Зато дети у меня получились всем на зависть!