Ещё я узнала, что помощниц себе Горбун начал брать не больше года назад. До этого работал один.

А ещё раньше работал его отец. А до его отца – некий Кадар, у которого отец Горбуна купил это место…

Мысли в голове не укладывались. Крутились, толкали друг друга, сталкивались.

“Я одаренная, что это значит? – думала я. – У меня, получается, есть магия?”

– Между прочим, это платье принадлежало Донне, – вдруг сказал Горгон.

– Это одна из помощниц Горбуна? – заинтересовалась я. – А разве простушкам полагается носить такие красивые платья?

– Вот и я удивился, – пророкотал Горгон. – Она в тот вечер точно как и ты крутилась в нем перед зеркалом.

– Наверное, кто-то ей его подарил, – сказала я, украдкой посмотрев в зеркало. Нет, я конечно понимала, что это платье кто-то раньше носил. Но почему-то когда Горгон сообщил имя той, кто надевал это платье до меня, стало как-то… неприятно.

– Она пропала на следующий день, – сказал Горгон.

– А давно это было? – зачем-то спросила я, борясь с желанием снять это платье немедленно.

– Дюжину дней назад, – уверенно сообщил Горгон.

– Знаешь, наверное, поищу себе другое платье, – я решительно двинулась обратно в комнату с коробками и стеллажами.

В этот раз искать пришлось недолго. Как-то сразу мне попался на глаза ящик, из которого торчал подол длинной зелёной юбки. И узорчатый широкий рукав премиленькой блузки. Этот комплект был обычным. На изнаночной стороне были видны уверенные, но не всегда ровные строчки. Сшито все было от руки. В паре мест имелись заплатки.

Я взялась за подол красного платья, чтобы его стянуть. И в этот момент раздался призрачный шепот.

Будто в шелесте шелковой ткани зазвучали слова.

– Найди меня, найди меня… – шелестело платье. – Мне так холодно, так одиноко!

Я замерла, держа платье на вытянутых руках. И с удивлением увидела, как с кончиков моих пальцев соскальзывают полупрозрачные искорки. Как когда в темноте снимаешь шерстяной свитер. Только здесь было светло. И бледное пламя лилось с моих пальцев.

– Где тебя искать? – прошептала я.

И, словно испугавшись моего голоса, магическое наваждение рассеялось.

Поддавшись внезапному порыву, я сказала красное платье в рулончик и сунула под самый дальний из стеллажей. Затолкала поглубже под нижнюю полку.

Если я правильно все понимаю, то любая из этих старых вещей может быть в любой момент продана. А мне теперь уже стали любопытно…

– Клеопатра! – позвал меня рокочущий голос Горгона.

– Уже иду! – отозвалась я, быстро натягивая юбку и блузку. – Горгон, я хотела спросить…

Я так и застыла с открытым ртом. Шагов было почти не слышно, я их скорее почувствовала.

Шарк-топ, шарк-топ.

Горбун возвращался.

Внешняя дверь едва заметно замерцала, по косяку пробежали искорки.

И я уже знала, что мне не показалось. Из болтовни словоохотливого Мойдодыра я не то, чтобы многое успела усвоить. И точно далеко не все принять. Тот факт, что в этой реальности есть магия, меня пока что вводил в некоторый ступор. Но стадию “отрицание” я явно уже прошла.

– Совсем другое дело! – проскрипел Горбун, оглядев меня с ног до головы. – Сообразительная девочка на этот раз попалась!

Горбун прошел в помещение, бесцеремонно и совершенно бесстрашно отодвинув меня в сторону. Даже кольнуло досадой. Неужели он настолько меня ни в грош не ставит? А вдруг я его со спины кирпичом двину?

– Ты? Меня?! – Горбун

бросил на меня смеющийся взгляд. И обидно расхохотался.

Так, я что это вслух сказала?!

Когда я подумала, что Горбун может читать мои мысли, меня чуть Кондратий не хватил. И даже не в том дело, что я думаю что-то особенно неприличное. Просто…

“Просто твои мысли – это все, что у тебя есть”, – закончил внутренний голос.

– Со стола хлам всякий убери, – не обратив на мои душевные терзания никакого внимания, начал распоряжаться Горбун. – Я нам тут с тобой пожрать сгоношил. Только ты не привыкай, я это в виде исключения. На рынок потом сама будешь ходить, поняла?

Горбун чуть суетливо хромал между стеллажами, указывая, что и куда убрать. И чем больше он говорил, тем легче становилось у меня на душе.

Не читает Горбун мысли.

И вообще не имеет никакого понятия, что я… гм… одаренная. Несколько раз назвал меня простушкой. Я в какой-то момент чуть было не сболтнула, что общалась с Мойдодыром-Горгоном. Но вовремя прикусила язычок.

Не знает – и хорошо. Меньше знает – крепче спит. Не очень понимаю, почему, но мне ужасно хотелось сохранить пока что в тайне от Горбуна то, что я знаю теперь чуть больше, чем когда он меня оставил.

“Чем, интересно, Горбун так доволен?” – думала я, освобождая стол. Уродливое лицо моего хозяина прямо-таки лучилось самодовольством и радостью. Он даже выглядеть стал менее зловеще, чем обычно.

– Значит так, Клепа, – Горбун с грохотом придвинул к столу табурет и принялся выкладывать их полотняной сумки свою “добычу”. Не дожидаясь, пока стол полностью освободится. У меня было желание просто снести все вещи кучей на пол. Тем более, что именно кучей они и были свалены.

Но делать я этого, конечно же, не стала. Взяла с ближайшей полки пустую коробку и принялась аккуратно все туда складывать.

– Значит так, Клепа, – повторил Горбун. – Работа наша с тобой состоит в следующем… – на столе появилось кольцо упитанной жирненькой колбасы, неровная коврига серого хлеба, пара луковиц, свёрток промасленной бумаги… – Раз в неделю, по вторникам, мы с тобой берём повозку и обходим наш участок. Собираем хлам и своим сюда.

– Так мы мусорщики? – уточнила я.

– Но-но! – Горбун поднял вверх узловатый палец. – Хлам и мусор – это совсем даже не одно и то же!

В моей голове мелькнула мысль насчёт сортов… эээ… продукта пищеварения. Но говорить не вслух я не стала. И так многовато болтаю лишнего, кажется.

– Мы привозим все сюда, сортируем на ветошь, хлам и барахло…

Я фыркнула, едва сдержав смешок.

– Это что ещё был за звук? – встрепенулся Горбун. – Ты что, чихаешь? Заболела?

Лицо его снова стало подозрительным, а из разных глаз снова как будто выскочили змейки.

– Нет-нет, – поспешно замотала головой я. – Хотела спросить, по каким критериям мы… эээ… сортируем хлам.

– Не твоя забота! – отрезал Горбун. – Твоя – выполнять мои указания! Сразу и без вопросов. Поняла?

– Поняла, – кивнула я, уложив в коробку последнюю из вещей со стола. Это оказалась потёртая бархатная жилетка с замысловатой вышивкой. Похожая на элемент костюма тореадора.

– Повтори! – требовательно воскликнул Горбун.

– Выполнять твои указания, – сказала я, едва заметно вздохнув.

Горбун пошарил рукой в сумке, проверяя, не осталось ли там ещё чего-нибудь. Потом вперёд в меня взгляд своих разного размера глаз.

– Ну и что ты стоишь столбом? – спросил он. – Хватай, что-нибудь, жри, и пойдем.

И чтобы показать мне пример, он отломил кусок колбасы и принялся с с энтузиазмом жевать.

Я нахмурились.

Ладно, один раз я могу схомячить хлеб с колбасой, похрустывая неизвестным шишковатым корнеплодом. Но все время так питаться…

– Кгхм, – я покашляла, привлекая внимание Горбуна, увлеченно жующего колбасу.

– Что?! – недобро прищурился он. – Ты не поняла моего указания?

– Поняла, – кивнула я, отщипнув от ковриги кусочек. – Но у меня есть… эээ… предложение.

Горбун приподнял одну бровь. Я сочла это знаком, что можно продолжать.

– Мистер… эээ… – он точно называл свое имя! И это было похоже на название какого-то пылесоса.

– Называй меня хозяин, – хмыкнул Горбун.

– Ладно, хозяин, – сказала я, и судя по недовольной гримасе на лице Горбуна, звучало это в моем исполнении довольно саркастично. – На одном из стеллажей я видела коробку с посудой. Может быть, вы позволите мне накрыть на стол, чтобы мы поели как приличные люди?