Хмарь приняла мои беды близко к сердцу.

— Слушай, а тебе же еще за уборку всего дома платить? Ну раз мы там все истоптали? Давай мы с Олич поможем? Хоть что-то сэкономим?

— Котик мой яблочный, — поцеловал я ее в нос. — Спасибо тебе, но нас это не спасет. Уборка стоит сущую мелочь по сравнению со всем остальным.

— Чего это я котик? — возмутилась Хмарь. — И никакой не яблочный. Я видела у тебя в таблице. Или ты у папы попросишь?

— Не попрошу, — прищурился я. — Одно попросишь, другое, а потом раз — и шахтами управляешь. Внезапно и незаметно. Не хочу.

— Правда, что ли? — засмеялась Хмарь. — Прямо шахтами?

— Ну не знаю, чем-нибудь скучным, где надо следить, чтобы что надо складывалось бы куда надо.

— Да ты и так управляешь. Вон у тебя сплошные цифры, да люди, да вообще. Да и кристаллы надо куда-то грузить.

Я вздохнул. Хмарь была совершено права. Я неожиданно втянулся во все эти дела. Кое с чем помог Баклан, у него была очень славная программуля для сбора предстоящих трат в одном месте. И результаты ее работы изрядно портили мне настроение.

А тут еще эти соревнования! Нет, биокристаллы надо было срочно пристраивать, чтобы до следующего года у меня голова о них не болела. А мы бы пока спокойно организовали бы себе провал на первом туре. Про это команде я пока, конечно, не говорил.

В особняк еще два раза ломились неизвестные личности, но безуспешно. Безуспешно для них. Во второй раз я прибыл почти к развязке, когда полицейский и наш младший охранник пытались догнать какого-то парня с аэроранцем на плечах. Почему он сразу не взлетел, я не понял, но спросить было не у кого — вся эта компания со свистом промчалась мимо меня в сторону набережной.

Я посмотрел им вслед и пожал плечами, решив, что они и без меня разберутся. Хотел сразу спуститься вниз, но отвлекся на охрану, которая увлеченно следила за погоней через мониторы. Ничто не завораживает так, как чужая работа, и я присоединился к ним.

Аэроранец у грабителя был какой-то дефектный, и тот смог запустить его только ближе к набережной. И даже слегка поднялся в воздух, но зацепился ногой о парапет и рухнул в воду. Предварительно ударившись лбом о гранит.

Команде охраны пришлось переквалифицироваться в команду спасателей, чтобы вытащить незадачливого грабителя из реки.

Вскоре прибыли настоящие спасатели, скорая помощь и та-дам, комиссия по моральному бизнес-климату. У которых мы теперь на карандаше. Пострадавшего увезли в больницу, а через час вся эта толпа заявилась к нам в особняк поговорить на предмет, не сами ли мы завлекли бедное создание в наши сети. Я прямо представляю, как они себе это видят: сидят такие люди в центре Москвы и заманивают к себе разных дураков, чтобы потом вышвыривать их в речку. Делать нам больше нечего.

Наша охрана тихо поздравила сама себя, что никто этого парня и пальцем не тронул (потому что не смог дотянуться в прыжке), и грохнулся в реку он совершенно самостоятельно. А то агрессорами были бы мы. Зато оконную раму на первом этаже он нам попортить успел, и вот ее мы радостно предъявили городским властям.

Пока мы телепались вокруг дома, раздувая собственный ущерб и огорчение, пострадавший пришел в себя в больнице и заявил, что он просто тестировал собственное устройство: ни в какой особняк не ломился, никого не знает, ничего не помнит, а также ни от кого не убегал. Невинен как дитя.

Врачи обещали исследовать этот случай и проверить, нет ли у больного потери памяти, ну а я, по совету Альбы, которому я стукнулся в сообщения почти сразу, все равно зафиксировал свои претензии. На случай если персонаж прозреет и поймет, что мы его обидели. Борцам за бизнес-климат я пообещал, что активировать претензии я не буду, если не возникнет требований с нашего недоутопленника.

В общем, поработать мне так и не удалось. Хотя я наконец сложил у себя в голове собственное понимание биокристаллов. И у меня появилось пол-идеи. Которые очень хотелось попробовать воплотить, но было недосуг.

Но пока я отвечал на вопросы полиции и бизнес-модераторов, я окончательно понял, что кристаллы надо перевозить в какое-то хорошо защищенное место, причем с репутацией такового, потому что здесь мы только искушаем судьбу. Никто поверить не может, что частный дом может в принципе охраняться, и потому лезут. И никакой склад из обычных тоже нас не спасет. Но попасть в наш прекрасный инкубатор раньше Нового года нам не светило, поэтому я взялся за изучение идеи Килика.

То, что вся схема выглядела сплошным подлогом, меня ничуть не смущало. Мало ли что люди творят? А здесь в процессе возникала сплошная польза и никому никаких бед. В общих чертах. Если всё пройдет как запланировано. Но даже в этой перспективе наши планы смотрелись безумно.

Кузен Килика работал в анимолаборатории. Занималась та лаба оценкой совместимости имплантов с человеком, но изредка брала и фантазийные заказы вроде определения, можно ли считать данное явление живым хотя бы частично. Дела шли неплохо, пока они не перестали получать заказы от Технодрифта. Не то чтобы они поссорились, просто Технодрифт так погрузился в свою текучку в диффузных зонах, что приостановил все медицинские проекты. А у Техномеда, который давал им процентов пятнадцать дохода, сгорел склад, и там тоже всё отменилось.

Длительный простой был чреват ликвидацией. Лаба ничего не делала уже два месяца. Часть персонала сидела в отпусках, копились долги по содержанию помещения, и вообще всё было грустно.

Забавно, что их ситуация была зеркальным отражением нашей: у нас было ценное имущество, которое негде было разместить. А у них было помещение, которое нечем было занять. Казалось бы — вот и встретились два одиночества. Но не тут-то было.

Складской лицензии лаба не имела. И поэтому просто взять наши кристаллы на хранение она не могла, не имела права. Я уже говорил, как я обожаю бюрократию? Я обожаю ее бесконечно. У них все специально продумано, чтобы людям было легче и проще (сарказм).

Килик, когда предлагал эту историю изначально, об этом не знал. Под полным безумием он имел в виду приличное расстояние от города. Но как раз это было полной фигней. А вот отсутствие складской лицензии было катастрофой.

Узнать об этом было больно. Я прошел посмотреть на их склад вместе с экскурсией с потенциальными инвесторами, куда кузен Килика протащил меня контрабандой, и в красках представил, как нашим кристаллам будет здесь хорошо. Помещение было гораздо просторней, чем в особняке. Что и неудивительно, потому что подвал особняка приспосабливали под хранение на коленке. А тут все было сразу сделано по уму. В стойки последнего поколения я просто влюбился.

Поэтому в воскресенье мы встретились с Киликом и кузеном, обмозговали это дело и родили мегасхему. Она должна была спасти буквально всех. Просто взять на хранение кристаллы они не могли. Но согласно профилю лаборатории они могли взять материал на исследования. С целью выяснить: не живое ли оно? Нет ли у него собственных прав?

Тот факт, что биокристаллы были абсолютно промышленным продуктом никого не смущал. Мало ли что рождается в недрах корпораций? Может, неизвестный науке зверь. Чем, в конце концов, завод отличается от агрохолдинга? Мало ли что они там у себя выводят?

Одним выстрелом убивали целых двух зайцев: пристраивали кристаллы и обеспечивали лаборатории занятость, что позволяло тем ребятам отсрочить платежи по содержанию помещения. Взять с нас за это должны были совсем немного, примерно как две уборки особняка. Этот финт ушами был поистине гениален, Килик мог смело гордиться такой находкой.

— Вот прикол! — обсуждали мы с нашими потом в столовой.

— А представляешь, если в результате они решат, что кристаллы наши и впрямь живые? Пусть не животные, а, скажем, растения? — предположил Оба.

— А что, может такое случиться? — забеспокоился Мавр.

— Да нет, — махнул рукой я. — Это невозможно. Они же не едят, не дышат и не размножаются.