— Печенье от заведения, — сообщил мне усатый официант. — Мы видим, что утро выдалось непростым.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я.

Они даже не представляют, насколько они угадали.

Печенья принесли столько, что можно было бы накормить всю нашу комнату. Без Баклана, конечно. На стол ко мне прискакал любопытный воробей, я отломил ему кусочек и подвинул в его сторону. Воробей воткнул клюв по центру куска, разворотил и так не крупный фрагмент, подхватил меньшую часть и улетел. И это все, что тебе надо, друг? Завидую. А мне вот нужен грант, но его не дают.

Я подождал, пока чай заварится и налил себе полчашки. Откусил уже отломанное печенье и зажмурился. Хорошо! Что еще нужно человеку? Солнышко, чай, да печенье, да и без печенья было бы нормально. Несколько лет я следовал этому принципу.

Грустно, да. И со старыми принципами не вышло, и с новыми тоже. Тут мне стало смешно и чуть не подавился. Сижу тут, унываю, а солнце, между прочим, по-прежнему с нами.

Незаметно я слупил полвазочки хрустящей выпечки, явно сами пекут, молодцы. Все-таки на всю комнату бы не хватило. Только мне и Диме. Или мне и Максу.

Мысли однако лезли в голову невеселые. И не только потому, что у меня остался последний шанс. Не такой уж он последний, если вдуматься. Просто последний из имеющихся. Главное, я опять чувствовал, что меня ведут как бычка на веревочке.

Чего хочет отец, понятно. Чтобы хоть кто-нибудь придумал начинку для его прекрасных новых кристаллов. Иначе они так будут лежать бессмысленным грузом. А для этого нет ничего лучше живой конкуренции.

Когда полиция беседовала с нашими последними вторженцами, кстати, эти попали уже на гораздо большие неприятности, чем Буерак, выяснилось, что к нам наведалась независимая лаба, про которую я раньше не слышал. Отец вел с ними переговоры с зимы, а они кочевряжились, потому что им было не до биокристаллов — они пытались срубить себе каких-то бонусов на обвале элементов. Кое-что им удалось.

Но к сентябрю стало ясно, что основной поток пряников закончился, дальше остается мутотень по доводке, а для этого надо быть сертифицированным поставщиком крупного центра. Типа нашего инкубатора. И вот тогда они соизволили вернуться к отцу. Однако отец сообщил им, что спасибо, уже не надо, хотя и не стал объяснять почему. И уехал.

Они ткнулись по всем его контактам, встретились с изысканным молчанием, отец большой мастер на такие штуки, погрызли дверь секретариата, но ничего не добились. А потом узнали, что, когда он говорил им о том, что собрал у себя все последние модели биокристаллов и готов их предоставить, то вовсе не шутил. Он собрал и был готов. Но раздумал. Они поразнюхивали обстоятельства и выяснили, что вожделенное добро валяется в обычном особняке почти без охраны.

Перепоручив кристаллы мне, отец, видимо, предположил, что и другие активизируются, правда, вряд ли ожидал, что настолько сильно. Я же в детстве не ходил ни на джиу-джитсу, ни на курсы защиты помещений и народных масс. И он об этом знал. Хотя… Может, он считал, что теперь мне пора расти и в этом направлении.

Я вздохнул. Я в принципе уже не против. Жизнь за последний год стала гораздо интересней. И друзья подобрались огненные. И подруга. Но на веревочке-то водит меня не только он! Уверен, что и универ, и Министерство не откажутся откусить кусок пирога от всего, что мы изобразим. Пример той же Плющихи — милые бабушки, вопросов нет. Однако решать проблемы Хмарь с украденным у нее элементным построением пришлось мне, а бонусы от штрафной выплаты досталась им.

Хмарь, да. У меня было сильное ощущение, что если мы не найдем применения ее разработке, она так и сгинет на кладбище идей с надписью «Придумано непонятно зачем». И будет жаль, потому что я был совершенно уверен, что Хмарь придумала классную штуку.

А ведь еще есть Мавр. И Василий, с которым мы так ничего толком и не сделали. И Баклан, который вознамерился стать у меня директором по коммуникации. И к нам рвется Килик. Его Швед обижает почем зря, а Килик толковый на самом деле, хоть и почти такой же медленный, как Василий. Нет, Василий — самый медленный из людей, его никто не может победить.

Кажется, у меня рисуется собственная мотивация получить финансирование. Я только что это понял. А еще же у меня есть Оба со своими сердечными траблами. Как там, интересно, Оба? Излечился уже?

В пятницу в комнате, где жили Самсон, Килик, Больеш и Оба, только у Больеша вечер был по-настоящему пятничным. Они с Мари были заняты в представлении по случаю юбилея театрального отделения, там он и находился. Билетов своим соседям он достать не смог, а ничего другого собратья по комнате себе не придумали. И сейчас Самсон валялся на кровати, слушая последний альбом «Расширителей сознания», Килик плел какой-то виртуальный многобашенный замок, то и дело взмахивая руками, а Оба пялился в потолок.

Прослушав альбом два раза, Самсон соскучился и огляделся. Хотелось бы заняться чем-то новеньким, но искать приключений за пределами кампуса было лень и неохота. Килик выглядел слишком сосредоточенным, оставался Оба. Самсон вспомнил, что на прошлой неделе группа энтузиастов пыталась устроить Обе личную жизнь, и решил, что пора выяснить, как идут дела.

Дела шли никак. Оба организовал себе фоток с котом, оформил профиль и затосковал. Со вчерашнего дня он не заходил на сайт. Зато ему точно было известно, что Фа и Соль сейчас на том самом представлении, где выделывает коленца Больеш, а он, Оба, нигде.

— Ну а пишут-то тебе чего? — не сдавался Самсон. — Показывай.

— На, — передал ему планшет Оба.

— Да у тебя шикарные фотки! — обрадовался Самсон. — Одолжишь кота? Мне тоже такие надо.

— Кота поставляет Риц. У него спроси. Его контакт.

— И спрошу.

Кот получился огненно. Чтобы лицо Обы не светилось слишком сильно, он все-таки решил слегка шифроваться, совместными усилиями Лины и Турлиу был создан суперсет, где кот ходил Обе по голове, висел у него на вытянутых руках и возлежал у Обы на спине. К счастью, Апрелю Оба понравился, поэтому кот не стал возражать против таких фокусов и отыграл свою роль на пять баллов.

— Да тебе написали кучу писем! — заорал Самсон, глядя на разрывающийся ящик с сообщениями.

— Ну и что, — уныло пробормотал Оба.

Он перевернулся на живот, свесил голову с кровати и стал разглядывать пол.

— Давай я с ними пообщаюсь? — предложил Самсон, почуявший лютейшее развлечение.

— Делай что хочешь, — согласился Оба.

Поначалу Самсон зачитывал письма Обе, пытаясь согласовать позиции, но Оба реагировал тухло, и Самсон перешел к чистой самодеятельности. Его страшно прикалывало, что он выступает под тройной маскировкой. И Оба зарегистрировался на сайте как Келембет, и кот не его, да и сам Самсон не то что не Оба, а даже не Келембет. И, тем более, ни разу не кот.

Больше всего Самсона радовало, что сообщения были адресованы точно не ему, что открывало широчайшие возможности для маневра.

Карина: Привет, ты симпатичный. Как жаль, что у меня на котов аллергия

Келембет (Самсон): Привет, и правда жаль. Как ты живешь?

Карина: Что за глупый вопрос

Келембет (Самсон): Ну не знаю, без котов и жизнь не жизнь

(пользователь Карина заблокировал пользователя Келембет)

Чуя: Прикольно, что у тебя кот. А зачем он тебе? Скрывать страшные шрамы на лице? Толком ничего не видно

Келембет (Самсон): Вы угадали, о прекрасная леди имени великой реки. И шрамы эти нанесены этим ужасным чудовищем. Он и вас разорвет, если что

(пользователь Чуя заблокировал пользователя Келембет)

Самсон пошарился по окрестностям и обнаружил, что часть профилей оформлена гораздо богаче, чем у Обы.

— А почему ты иммерсивную тему не сделал? Я вот только что подставил себя в чужое видео, прикольно!