— Никто не знает, как выглядит Весельчак, — предупредил Гин. — Он мастер магии иллюзий, и перед каждым собеседником предстаёт в новом облике. Порой он использует в качестве масок довольно известные лица, так что не удивляйтесь, если увидите в адмиральской каюте кого-то знакомого.

— Артист нашёлся, — недовольно проворчал я, в то же время преисполнившись к адмиралу уважения. Я сам уже кое-что знал из местной магии иллюзий, и потому понимал, как сложно сотворить образ живого, подвижного существа со всей его мимикой и жестами. Тут одним произнесением вербальной формулы и представлением выученных знаков не отделаешься. Тут настоящий талант нужен. К тому же… Ладно, что такое Слуга Грааля, он вряд ли знает, но чтобы говорить лицом к лицу с Героем почти трёхсотого уровня, тоже нужна немалая отвага. Тут без разницы — под маской иллюзий или без, я же весь его корабль могу в щепки разнести. Нет, бушевать без крайней необходимости я не собирался — всё-таки это море, где он дома, а я… Не факт, что хотя бы в гостях. Но ему-то это знать неоткуда.

Несмотря на все предупреждения, я невольно вздрогнул, увидев за широким адмиральским столом, устланным картами, того же самого Гина, с которым расстался буквально пять минут назад. Это что же получается, Весельчак всё это время был рядом с нами? Мне невольно вспомнился поход за испытаниями к королю-волшебнику Ку Рои. В результате которого я, конечно, был признан величайшим героем Улада, и никто более не оспаривал моё право на первый кусок мяса… Но одновременно я пришёл к выводу, что ну его к фоморам, такое осуществление желаний.

Время перебраться в адмиральскую каюту у Гина было. Пока я торговался с телохранителями и офицерами за право провести с собой в каюту Сильвану и Эклер. Не то, чтобы они были мне сильно нужны на переговорах, но оставлять их наедине с толпой головорезов я опасался. Ему же даже переодеваться не надо было — на нём ровно та же куртка, в которой я его видел на «Крольчихе». Просто подняться по другому трапу и пройти нам навстречу с другой стороны.

Некоторая магия иллюзий в каюте присутствовала — это я чувствовал, как человек, успевший освоить её основы. Но вот в чём конкретно эти иллюзии заключались, что именно было скрыто, а что фальшиво — «на глазок» определить не получалось. А применить Рассеивание маны, чтобы увидеть, как дела обстоят на самом деле — означало нарваться на драку.

— Я задам вам всего один вопрос, — начал адмирал, не тратя время на приветствие и прочие пустые расшаркивания. — Но прошу вас как следует подумать над ответом, потому что от него зависит множество жизней. Какова цель вашего визита в Кутенро, Герой Копья?

Такая прямолинейность пришлась мне по вкусу, хотя она и неприятно контрастировала с привычкой прятаться под масками иллюзий. Я никогда не имел опыта в интригах, да и не любил их. Поэтому на прямой вопрос я дал столь же прямой ответ. Рассказав об Арбитрах, но не о Фитории. Если бы медведь меня спросил «Откуда вам об Арбитрах вообще известно?», я бы честно признался, что это не моя тайна. Но он не спросил.

— Сейчас в Кутенро никого не называют этим словом — «арбитр», — задумчиво протянул Весельчак. — Но в некоторых легендах говорится, что этим словом варвары с континента некогда именовали наших Повелителей.

Я развёл руками:

— А это, увы, уже мне ничего не говорит…

— Хм… очень тяжело объяснить варвару из-за барьера, что такое Повелитель. Как объяснить жителю пустыни, что такое море. Это верховный правитель Кутенро, но в то же время это нечто куда большее, чем просто правитель, не сравнимое с вашими королями. Можно сказать, что Повелитель — это монарх, обладающий некоторыми сверхъестественными способностями, что выходят за пределы магии, духовных искусств или искусств Ки. Но это будет примерно то же, что сказать, будто море — это очень много воды. Формально правильно, но ничего не передаёт. Повелитель не обладает властью, он и есть власть…

— Ничего, мне как западному варвару, — куда уж западнее, даже Британия по сравнению с нами — восток, — хватит и такого грубого определения. У вас сейчас есть Повелитель?

— Разумеется. Не будь Повелителя, не было бы и Кутенро.

— Могу я с ним увидеться?

— И мы возвращаемся к первоначальному вопросу. Ответ зависит от того, что вы намерены делать при этой встрече.

— Спросить его, помнит ли он свои обязанности Арбитра, и намерен ли он исполнять эти обязанности.

— И далее? Если ответ будет «да»? Если ответ будет «нет»?

Какая-то головоломка, чтоб её. В духе греков. Ответ Весельчака зависит от моего ответа, мой ответ зависит от ответа Повелителя…

— Повернусь и отправлюсь обратно. В обоих случаях. Я вам не лгал с самого начала — моя единственная задача — узнать, что случилось с Арбитрами, а не что-то делать по этому поводу. Я ни с кем здесь не собираюсь воевать… к сожалению.

— К сожалению?

— Да. Я воин и люблю сражения. Но я не развязываю их по глупым и мелким поводам.

Теперь не развязываю. Я не всегда был таким умным. Но пример Медб хорошо меня научил, к чему ведут такие войны. Даже у нас в Ирландии они вовлекали в свою мясорубку невиновных и непричастных, вроде Фердиада, а цель войны при этом оставалась недостигнутой, как не принёс бык из Куальнге ни славы, ни богатства своим похитителям. И это при том, что войны моего времени были, по понятиям людей будущего, исключительно ограниченными — сражались воины против воинов, в заранее обозначенном месте, не трогая мирное население. Войны в мире Четырёх Героев куда больше напоминали таковые во времена Базетт — такая война крыла всех, не различая пола, возраста и рода занятий.

— Понятно. Что ж, Герой Копья, вы были прямы со мной и я отвечу вам тем же. Три дня назад я получил приказ от Повелительницы — убить вас. При других обстоятельствах я бы ни секунды не колебался с его исполнением, но сейчас… сложилась не совсем обычная ситуация. Нынешняя Повелительница — ещё ребёнок, не способный принимать сложных решений. За ней стоит… определённая личность, не буду пока уточнять подробностей, назовём этого человека пока просто Кукловодом. Это человек взрослый, умный, и очень опасный, потому что руководствуется он отнюдь не благом Кутенро, как бы это благо ни понимали. Его интересует только личная выгода и ради этой выгоды он готов погубить страну и Повелительницу. Даже приказ о вашей поимке и казни он отдал не так, как испокон веков отдавали приказы вако — Кукловод не выделил на это денег, то есть оплачивать награду за вашу голову я должен буду из собственного кармана, а погибнут при этом многие. Даже жизни пиратов кое-чего стоят, Береговое братство всегда выплачивает щедрые компенсации семьям погибших. И это только один пример дурного и непродуманного управления, здесь, в море. На берегу таких примеров гораздо больше. Поэтому я бы пропустил вас в страну, взяв два обещания — что вы убьёте Кукловода и что вы даже пальцем не тронете Повелительницу, как бы вас на это не толкали.

— Пропустил БЫ? — я выделил голосом эту едва заметную простенькую частицу, так меняющую смысл всего монолога.

— Да, потому что помимо ваших намерений есть ещё ваши возможности. Я знаю, что вы человек слова, Кухулин, но этого недостаточно. Мне нужно убедиться, что вы достаточно сильны, чтобы прорваться сквозь ряды телохранителей и убрать Кукловода. Если вы попытаетесь это сделать, но потерпите неудачу, будет плохо всем нам. Этот человек не прощает угроз своей власти. Поэтому, когда мы закончим разговор, вы вернётесь на свой корабль и мои люди пойдут вас убивать. На полном серьёзе, используя все средства, какие есть в нашем распоряжении. Вы тоже должны отбиваться на полном серьёзе, никого не щадя. Стоимость потерь Братства я оплачу. Зато если вы прорвётесь, то мы убьём одним ударом трёх рыб — во-первых, я прикрою свой зад, показав Кукловоду, что сделал всё, что в моих силах, для выполнения задания. Во-вторых, я буду уверен в вашей силе. В-третьих, в бою с нами вы получите представление, как и чем будут вас убивать телохранители Повелительницы и гвардия Кукловода — что увеличит ваши шансы справиться уже с ними. Принимаете такие условия?