— В погоне. Вступили в бой с Харперами. Было трое. Одна самоуничтожилась, точнее самоуничтожили. Второй прикрылся этим, после чего ушёл.

— А третий? — Лорик хмыкнул. Скепсис в его голосе очень отлично читался.

— Он ушел до того, как мы вступили в схватку. — Ормут говорил ровно, но с некоторой долей повинных ноток. — Вероятно та двоица специально задерживала нас, пока третий шел за прототипом.

— Плохо. — Лорик не повышал голоса, но парень прекрасно знал, что ему и не требуется повышать голоса, если он хочет сделать кому-то больно. — План?

— Продолжим преследование. — Ормут сделал пару жестов руками, и удовлетворенно улыбнулся.

— Принято. Жду вас на связи через два малых цикла. — и связь мгновенно оборвалась. Характерно для Лорика, он никогда не тянул, когда всё сказано.

— Спасибо… — неожиданно пробормотала Яс’са, не оборачиваясь и не отвлекаясь от своей задачи. — аккуратно, как хирург, она выплавляла проход сквозь крошево и обломки, зная, что любое неверное движение может обрушить тоннель ещё сильнее.

— За что именно? — усмехнулся Ормут, подходя ближе. — У нас с тобой долгов уже, как у купца перед поглощением. Надо понимать, за что "спасибо".

— За то что не сказал командиру. — ответила она глухо.

Ормут на мгновение замер, а потом поднял руку и провёл по одному из торчащих из стены проводов, вызывая лёгкую искру. Металл отозвался слабым и уставшим стоном.

— Почему ты играла с той наемницей? — спросил он наконец. — Ты могла убить её за секунды. Зачем этот… танец?

Яс’са не сразу ответила. Она только продолжила плавить проход, сжимая пальцы крепче, и ощущалось, что она злится сама на себя.

— Не знаю. Скорее всего просто устала, и давно не сражалась, хотела растянуть наслаждение… — в её голосе чувствовалось, что ей сложно подбирать слова. Или она просто ощущала стыд?

Жар от её ладоней перекатывался по обломкам, прожигая глубокую борозду в завале. Ормут стоял рядом, слегка наклоняя голову, и не перебивая девушку.

— Мы не можем иначе. — вдруг добавила она резко. — Я могла её разорвать, прямо там, с первых секунд сражения. Могла, клянусь Праматерью.

Она подняла взгляд, глаза её пылали священным огнем.

— Мы, уроженцы Наак'витала, носим кровь тех, кто сражался с Изнанкой и её тварями на протяжении десятков тысяч циклов. С первобытных времен, и до эпохи исследования звезд – сражения и война. Это не просто так. Это право. Это смысл. Это песнь.

Ормут только молча кивнул, понимая, что это одна из самых характерных черт её народа. Особенно из касты войнов.

— Так вот. — она выдохнула, и её голос стал тише. — Я давно не слышала песнь битвы. И заигралась.

— Ты была честна. — сказал Ормут. — А она нет.

Яс’са фыркнула, но в этом не было злости.

— Она билась, как крыса в клетке. А потом погибла, не сдавшись. Её бесчестно ударил в спину союзник.

— Да, вышло действительно не очень хорошо. — мягко, почти извиняюще, проговорил Ормут. — Но не забывай, что у нас другая цель.

— Знаю. — кивнула она. — Но если я не буду помнить, что сражение это больше, чем счёт убитых, то я просто стану машиной. А я не машина. Я дочь и воин своего народа, дочь нашей Праматери.

Проход наконец был очищен, и в узкой щели виднелись переходы коридора.

Яс’са оттряхнула ладони, вытирая их о штаны, на пальцах слегка виднелись тонкие красные линии.

— Пошли. Нам всё ещё надо забрать прототип, прежде чем эти падальщики улизнут от сюда.

***

Колонна двигалась, как бронированная змея сквозь останки цивилизации. БТР-ы, тёмные, тяжёлые и местами побитые, неторопливо катились по асфальту между остовами зданий. Между ними глухо гудели грузовики, в кузовах сидели бойцы, обхватывая оружие, и цепляясь за него как за свой “последний шанс”.

Улицы были мертвы. Разрушенные фасады, разбитые витрины, рекламные баннеры, валяющиеся то тут, то там. Над городом висела пыль, желтого цвета, чем-то напоминающая песок. Или какую-то грязную ржавчину. Она попадала людям в глаза, гонимая ветром. Он же приносил разные запахи, иногда это была гниль, а иногда удушающий запах крови.

Капитан Никаноров высунулся наполовину из люка головной машины. Рядом, в кабине, водитель отстукивал пальцами по панели связи, координируя движения всей колонны. На броне подрагивали остальные бойцы. Моторы урчали низко, сдержанно, подобно зверям, которым приказали ждать команды на “бросок”.

— Сколько до точки таким ходом? — спросил Никаноров, не оборачиваясь.

— Двадцать семь минут. Если без форс-мажоров. — отозвался механик-водитель, не отрываясь от приборов и триплексов.

— Тут всё форс-мажор, как ты знаешь. — хмыкнул капитан и снова скользнул взглядом по навигации. — Передай, чтобы держали строй. Второму и пятому – держать верхи. Остальные работают штатно.

По связи пошли короткие подтверждения отдаваемых приказов, а за ними тишина в эфире.

В одном из грузовиков, под натянутым брезентом, двое бойцов сидели рядом, растирая ладони, пытаясь успокоить себя. Ещё недавно они и оружия в руках не держали, а сейчас… Сейчас вокруг них виднелись мрачные лица ветеранов, большинство из них молчали, кто-то прикрывал глаза, кто-то безостановочно проверял оружие, следуя некоему ритуалу.

— Это правда, что на предыдущий конвой напали какие-то огромные монстры? — спросил один из новобранцев, худой, с лицом школьника.

— Ты о каком конвое? — глухо и нервно отозвался второй, слегка постарше, но по взгляду такой же неуверенный.

— Ну… где едва ли пара машин вернулась из боевого охранения. Нам инструктор говорил, что это было где-то тут, недалеко.

Тишина вокруг сгустилась. Один из старших бойцов, с перебинтованной рукой и глазами, как у пса, который видел слишком много, медленно повернулся к ним.

— Вы лишнего то не болтайте. Здесь уши не только у нас есть. — процедил он. — Если надо было бы сказать, то сказали бы. А нет, то и говорить не о чем.

Новобранцы кивнули, сглатывая воздух, как воду. После этого разговоры прекратились.

Колонна сворачивала в широкий проспект, между двумя обвалившимися зданиями, сформировавшими арку. Над ними тянулись провода, оборванные и свисающие. Один из БТРов замедлился, что-то было на дороге.

— Контакт! Спереди туша монстра, движений нет, но странно лежит. — раздался голос по связи.

— Не тормозим. Объезжаем справа. Всем готовность, если рыпнется, бить на поражение. — тут же отдал приказ Никаноров.

Колонна пошла в обход, машины обтекли тело, как вода обтекает камень. Тот, кто лежал, так и не шевельнулся.

— Капитан, по меткам торговый центр будет через квартал. — сказал оператор из тыла. — По идее, заходим как раз со стороны парковки.

— Слишком подозрительно, за всю дорогу и ни одного столкновения? — отозвался Никаноров с риторическим вопросом. — Приближаемся. Останавливаемся за сто пятьдесят метров до въезда. Встаем в круговую, и сразу же отправляем группу разведки.

— Но у нас нет дронов, товарищ капитан… — неуверенно откликнулся оператор.

— Я в курсе. Отправляйте отделение. — голос капитана был ровным и холодным.

Он нырнул обратно в броню, захлопывая крышку люка над собой. Внутри отсек дышал жаром и тонким напряжением. Взгляды бойцов устремились на него. Одни с ожиданием, другие со страхом, прикрытым за привычной храбростью.

— Товарищ капитан, разрешите нам? — спросил один из бойцов, лейтенант с позывным “Ворон”. Он сидел, бодро навинчивая глушитель на ствол винтовки. Говорил уверенно, но глаза метались, считывая реакцию командира.

— Разрешаю. — кивнул Никаноров. — Но без показухи. Работайте чисто, как учили. Только разведка. И главное возвращайтесь все целыми.

Лейтенант коротко кивнул, ударил ладонью по груди, разворачиваясь к бойцам.

— Пятый, восьмой, четырнадцатый – вы со мной. Пошли. Держим визуальный контакт друг с другом, двигаемся двойками, расстояние тридцать-сорок метров.

В машине заскрипели ноги по металлу. Четверо бойцов, снаряженных до зубов, молча двинулись к заднему трапу. Один из них оглянулся, на вид ему было не больше двадцати лет. На его щеке виднелся ожог, который так до конца и не зажил. Он хотел что-то сказать, но передумал.