Я нахмурился.

— Ты сейчас из меня хомяка делаешь? Чтобы я набрал в щёки и держал?

— О, Изнанка, Алекс. — она фыркнула. — Представь, что ты не поглощаешь энергию, а как бы “гоняешь” внутри каналов. Задерживаешь, осознанно не пускаешь глубоко в пси-центры, а держишь в переходах. Это усилит каналы, а главное – улучшит твой контроль.

Я снова посмотрел на кристалл, потом в потолок. На нём висела тонкая прядь паутины.

— Звучит так, будто сейчас из себя музыкальный инструмент делаю. Типа “играй на себе, Алекс”.

— Ну… организм и есть инструмент, только не всегда рабочий. — и тут же добавила. — Но если серьезно, ты прав, некоторую часть энергии ты потеряешь. Но в этом-то и смысл. Если сможешь направить утечку на улучшение каналов, то не просто удержишь энергию, ты заставишь её работать на тебя.

Я прислушался к её словам, чувствуя, как кристалл продолжает отзываться на мои прикосновения. За окном начали раздаваться мерные удары воды о карниз. Видимо, начался медленный дождь. Запах озона ударил в нос.

— Ладно. — я медленно вздохнул. — Только если ты меня не начнёшь называть “батарейкой”.

— Окей, будешь у меня гибридным преобразователем. — ехидно прокомментировала она. — Ты сам всё усложняешь, Алекс. Мог бы просто сделать, и не умничать…

Снова закрыл глаза, сжимая кристалл между ладоней. Энергия хлынула из него внутрь меня, и начались мои попытки быть не просто сосудом, но и проводником.

Сколько прошло времени, увы, но опять не знал. Может несколько часов. А может и целая вечность. Но когда снова открыл глаза – солнце уже накренилось за горизонт, и его алые блики залипали в пыльных оконных стеклах, словно стараясь попасть внутрь. Комната тонула в медленном закате, воздух сгущался, обволакивая всё золотистым туманом.

По лбу и спине струился пот, липкий и солоноватый. Одежда, которую я не снимал всё это время, была мокрой до последней нитки, и пахла, как если бы я ночевал на свалке под дождём. Ткань прилипала к телу, а в местах сгиба чувствовалась какая-то грязь.

— Вейла… — хрипло выдохнул я, с трудом пошевелив шеей. — Это вообще нормально?

— Абсолютно. — её голос прозвучал лениво, с лёгким зевком. — Ты провёл почти два дня, Алекс. Почти два дня в постоянной работе с энергией. Я бы удивилась, если бы ты остался свежим, как мята в рекламе жвачки.

— Два дня?! — выпрямился я слишком резко, и голова тут же закружилась. — Чёрт… я думал, максимум часов десять.

Кожа зудела, пульс бился в горле. Каждая клетка тела слезно напоминала, что контроль энергии это не прогулка.

С трудом поднявшись, оглядел комнату. У окна, на полу, в полусобранной куче каких-то тряпок сидела Аня. Она что-то разбирала, издалека похоже было на аптечку, или на коробки с едой.

— Аня? — позвал я.

Девушка вскинулась, как будто её застали за чем-то запретным. Волосы растрёпаны, капюшон съехал набок. Она торопливо поправила прядь за ухо и встала.

— П-п-простите… — она запнулась, показалось на момент, что она вообще забыла как дышать. — Я… я п-переживала за в-вас, у-учитель. В-вы… э-это… долго были…

Удивительно, но её голос звучал звонко. Срывался – да, заикался – да . Но в нем звучало почтение. И немного гордости.

— Учитель? — переспросил я, подняв брови. — Серьёзно?

— Н-ну… в-вы же… у-учите м-меня. — она смутилась ещё сильнее, опустив взгляд. Носком кроссовка начертила невидимую дугу по грязному ламинату.

— Ох… ну, если так ставить вопрос. — я почесал затылок, ощущая, насколько он мокрый. — Ладно, согласен, глупый вопрос задал. Но предупреждаю: за двойки выгоняю в окно без предупреждения. — шутливо улыбнулся ей.

Аня слабо улыбнулась мне в ответ.

Чтобы разрядить момент, решил сменить тему на более приземленную.

— Слушай, а у нас осталось что-то перекусить? А то я голоден как зверь.

— Д-да! Точно! — она оживилась и метнулась к импровизированной “кухне” в углу. Пара мисок, горелка с плиткой, пачка сухой лапши, и несколько банок консервов.

Я взял бутылку воды и направился в сторону ванной. Дверь не закрывалась, щеколда не работала совсем. Но было не до церемоний – надо было смыть с себя не столько пот, сколько ощущение, что я и есть грязь. Под ногтями тоже было не очень, волосы приклеились к черепу. Грязь въелась в кожу, если бы не знал, думал, что мне её туда втирали.

Когда вернулся, в теле было ощущение лёгкости и блаженства. На мне теперь было свежее термобелье, найденное пару дней назад, сверху – чёрная футболка и лёгкие чёрные шорты. На фоне всего, это выглядело как костюм спортсмена-аскета. Зато было очень удобно. А большего мне и не надо.

Провёл рукой по волосам, всё ещё влажным от импровизированного душа, и уселся на кровать, служившую нам и кроватью, и креслом, и ковриком для медитации.

— Ну что, Вейла, — мысленно обратился к ней, глядя, как за окном небо выцветает в темные оттенки. — Как там ситуация, есть улучшения?

— Есть. И ещё какие! — бодро отозвалась Вейла, будто только что выиграла спор, которого никто даже не начинал. — У тебя солидно подрос пси-резерв. Сейчас около пятисот шардов. Не потолок для твоего уровня, но и не самое уж днище. А это прогресс. Значит, можешь теперь с чистой совестью разрывать монстров только на голой энергии.

— Люблю, когда ты меня так вдохновляешь. — отозвался с кривой усмешкой.

— Ага, ещё и восполнение ускорилось. — продолжила она, не давая вставить и слова. — Диапазон, конечно, разный, но в среднем… два часа на полный бак.

Откуда-то с улицы доносился скрип металлической двери подъезда. А ветер всё ещё продолжал играть с балконными дверьми на верхних этажах, время от времени доносился слабый звон стекла. Закат уже сменила полноценная ночь, темнота которой заполонила всё вокруг.

— Ну что ж. — хмыкнул я. — Похоже, всё это не зря. Теперь главное научиться этим пользоваться.

Большую часть оставшегося времени мы продолжали тренироваться. Я – с энергией и аспектом, Аня – с теоретической частью подготовки, средними физическими нагрузками, записями, и повторением того, что мы уже проходили. Иногда, в подходящие дни, чтобы немного отдохнуть, мы бродили по руинам торгового центра, вытаскивая оттуда всё, что ещё не стало трухой.

Огнестрел для Ани так и не нашли, то ли его вывезли, то ли изначально такого тут не было. Но вот в остатках помещения, среди обломков, мы наткнулись на витрину бывшего охотничьего магазина. Почти всё тут было разбито, но в углу под каменной крошкой, лежал он.

Меч.

Настоящий.

Длинный, тонкий, с прямым лезвием, если не ошибаюсь, то это был китайский цзянь. Ручка тёмного дерева, инкрустированная металлическими вставками. Вес где-то около килограмма – полутора, по ощущениям. Тёмно-красные ножны с тонкой резьбой. Казалось, их сделали под заказ и под женскую руку. В этот же момент у меня не было ни капли сомнений, кому его отдать.

— Он твой. — сказал я, протягивая его Ане.

Она недолго колебалась, но потом аккуратно, почти с благоговением, взяла в руки.

С легким звоном, клинок начал выходить из ножен, под мягкими движениями девушки.

Металл шелестел, вздыхая после долгого сна. Свет солнца ложился на лезвие, и тот настойчиво, но мягко его отражал. Аня не дрожала. Пальцы её прошлись по увесистым ножнам, и ни один мускул не дрогнул. Вес клинка не повёл её вниз. Даже наоборот… он сам лег в её ладонь. Она этого совсем не замечала.

— Нравится? — спросил не отрывая взгляда от её лица.

Она молча кивнула. После чего медленно провела ладонью по плоскости лезвия. Мне показалось, что она извинялась перед ним за то, что держит так долго без движения.

— Д-да… н-нравится. — выговорила она, голос дрожал в волнении. — Т-то-о-олько я… я н-не у-умею пользоваться…

— Научимся. — с улыбкой ответил девушке. — Тем более, мне и самому не помешает. А то пока только махаю как тракторист.

— Вот-вот. — тут же встряла Вейла. — Махаешь так, будто косишь пшеницу. А так, глядишь, сделаете из себя бойцов, а не циркачей.