- Время пришло! Внемлите! – почти прокричала белолицая, обведя взглядом зал. – Сегодня мы расскажем вам историю о последних из своего рода, историю о трех принцах!

Дарлан вздрогнул. Проклятье, он не ослышался? Монетчик быстро посмотрел на Таннета, а маг уже сам уставился на него круглыми глазами. Значит, не ослышался. Три принца. Он вспомнил Сигиру, вспомнил урсала по имени Бэр, вспомнил пророчество. Демонова тьма, что здесь происходит? Дарлан повернулся к помосту, и увидел, как с металлическим скрежетом, оживают доспехи.

Присутствующие в зале дружно выдохнули и захлопали в восхищении. Еще бы, кто из них когда-либо видел подобное чудо? Железные воины словно марионетки на нитях пошевелили руками, несколько раз повернули из стороны в сторону шлемы с опущенными забралами. С каждой следующей попыткой, их движения становились все естественнее, приобретали плавность, будто незаметно для всех в доспехи пробрались люди. Еще несколько ударов сердца – и три латные перчатки крепко сомкнулись на трех широких рукоятях мечей. Актеры театра молча наблюдали за этим процессам, их лица были абсолютно бесстрастны. Всем видом они показывали, что чудо совершается без их участия. Еще мгновение - и рыцари со свет-кристаллами на груди спрыгнули с помоста, с грохотом приземлились в полуприсяде, выпрямились, положив мечи на шипастые плечи. Затем тот, что был посредине, сделал несколько длинных шагов вперед, клацая железными сапогами по полу, и замер. Троица с побеленным лицами все это время продолжала оставаться на месте, не делая даже малейших пассов руками. Как же они управляли доспехами? Магией?

- Я же вам говорил! Ошеломительно! – воскликнул Леодор, ударив кулаком по столу.

- Однажды, - вдруг начала вещать женщина в желтой сутане, - три вынужденных бежать с родной земли брата, три вечных принца, встретились спустя века там, где никогда не ступала нога человека. И решили они, что час их долгожданной мести настал. И старший из них – Принц Раздора – сказал братьям: «Я буду первым»!

Монетчик резко вскочил, задел стол. Кувшин с вином опрокинулся, сладкий напиток потек прямо под ноги.

- Мастер, что с вами? – спросила, нахмурившись Олесса.

- Гастор! – крикнул Дарлан. Нужно было предупредить. О чем? Да какая разница! Телохранитель Виоторда встрепенулся, будто почувствовав, что собрался сказать ему бывший собрат. Но больше ничего сказать Дарлан не успел.

Рыцарь, стоявший впереди, снял с плеча гигантский клинок, размахнулся и швырнул его в сторону стола, за которым сидел король Юларии. Усилием воли Дарлан заставил эфир забурлить, но упустил нужный момент. Слава Богам, другой мастер монетного двора был начеку. Для большинства гостей все случилось стремительно. Для двух людей, в чьих жилах струился эфир, мир замедлился. С ладони Гастора сорвалась приготовленная монета и ударила в несущийся клинок. Но ее мощи не хватило, чтобы полностью остановить меч, она лишь изменила траекторию его полета. Смертоносная сталь свернула в сторону стола, где застыли священники. Меч со свистом отделил головы экзарха и еще двух служителей богов от их тел, а следом разрубил колонну, из которой хлынула горячая вода на тех, кто избежал быстрой смерти. Служка, придерживавший до это митру экзарха, завопил, когда кипяток ударил ему в спину. Верхняя часть сломанной колонны, со скрежетом оторвавшись от потолка рухнула, ломая столы, скамьи и придавив несколько человек. Еще удар сердца – и зал Торжеств утонул в криках.

Загрохотали стулья, посыпалась на пол посуда, гости в испуге бросились в разные стороны, ища спасение. Кто-то забрался под столы, надеясь, что дерево спасет их от мощи, способной рассечь мрамор. Некоторые кинулись в сторону отхожих мест, загоняя себя в ловушку – пути наружу там не было. Другие бросились к главным дверям зала, но один из мужчин с белым лицом быстро выудил из кармана сутаны небольшую склянку и бросил ее перед входом. Стекло разбилось, и алхимическая субстанция, вырвавшаяся на свободу, черным дымом заволокла дверной проем. Испуганный герольд, жавшийся неподалеку к стене, отпрянул в угол, а благородная дама в платье, рискнувшая сунуться туда, вдруг отшатнулась от угольного облака, упала и забилась в корчах. На ее губах выступила черная пена. Демонова тьма, теперь ядовитый газ заблокировал зал. Музыканты на галерее побросали инструменты и скрылись в узком проходе наверху.

Рыцарь справа, звеня железом, сорвался с места и перегородил дорогу бежавшим на кухню. Его гигантский меч без труда разделил пополам винодела в розовом жакете, почти успевшего проскочить. Его жена бросилась назад, но не сделав и пары шагов, рухнула как подкошенная. Обморок. Стражники с дубинками окружили короля, родители невесты, принц Хиреан и Висенна тоже были за живым щитом. Но как этот щит сможет противостоять ожившим доспехам? Таннета с Илерией Дарлан не видел, скорее всего, маг воспользовался иллюзией, чтобы спрятаться.

Перемахнув через стол, Дарлан с помощью эфира метнул две марки – одну в человека, бросившего склянку, вторую - в ближайшего золотого рыцаря. Ему монета не причинила вреда, обретший жизнь железный воин даже не заметил, что серебряная марка прошила его насквозь. Внутри доспехов не было живого существа, которому она бы могла причинить вред. Белолицый же, получив металлический кругляш в сердце, упал и свалился с помоста. Дарлан понадеялся, что смерть лже-актера хоть как-то повлияет на рыцарей, но напрасно. Трое латников со свет-кристаллами на груди по-прежнему жили. Соратники убитого, мигом сообразив, что на помосте они как на открытой ладони, спрыгнули на пол и пригнулись, чтобы не стать следующей мишенью.

Возле Дарлана оказался Гастор. Он держал в руке гигантский двуручник словно подобранную с земли ветку. Стражники уже уводили короля и его близких через тайную дверь за троном, которая была скрыта за шпалерой с изображением стремящихся вдаль виноградников. Безоружный рыцарь бросился за ними, громыхая сапогами. Дарлан подкинул монету, чтобы Гастор смог с помощью нее подпрыгнуть достаточно высоко для мощного удара. Его бывший собрат оттолкнулся от каменного пола, потом от зависшей в воздухе марки, и прежде, чем оживший доспех добрался до конца зала, обрушил на него исполинский клинок. Сталь, высекая искры, разрубила рыцаря до середины груди, свет-кристалл лопнул, и позолоченный воин рассыпался бесполезной грудой железа. Похоже, это свет-кристаллы каким-то образом наделяли пустые латы жизнью. Вот и их слабое место.

Дарлан усилил бурление эфира, схватил скамью, крутанулся вокруг оси и запустил ее в доспех, который зашагал на него. Двуручный меч легко разбил дерево в полете, но монетчик и не рассчитывал, что скамья доберется до цели. Он отвлек рыцаря, рванулся к нему, оказался сзади, поднял сломанный стул и что есть силы ударил по железным ногам. Оживший воин не удержал равновесия, и с грохотом упал на пол. Шлем отлетел в сторону, царапая камень, но меч все же остался у рыцаря в руке. Он, не поднимаясь, махнул клинком, и Дарлану пришлось уйти от стали кувырком в бок. В дверях, ведущих на кухню, появились солдаты Виоторда с копьями и арбалетами. Болты со звоном вонзились в железо, но стражники не знали, что это бессмысленно. Одним махом позолоченный рыцарь сломал копья, и воины отступили назад, пытаясь придумать, что делать теперь. На помощь им пришел Гастор – он атаковал доспех сзади.

Безголовый рыцарь стал подниматься, используя меч как опору. Дарлан прыжком достиг его и, царапая руку об острые грани, обхватил свет-кристалл, сияющий в нагруднике. Стиснув зубы, монетчик усилил хватку и потянул его на себя. Раздался хруст, но оживших доспех тут же сомкнул железные пальцы на шее Дарлана. Проклятье, вот это мощь! Монетчик едва успел перегнать эфир на защиту мышц шеи, с каждым вдохом чувствуя, что холодная латная перчатка все равно неумолимо сжимается. Перед глазами поплыло, кровь хлестала из изрезанной ладони, а свет-кристалл все никак не удавалось вытащить. Дарлан попытался свободной рукой отделить перчатку от доспехов иди сломать металл на запястье, но тщетно. Для этого надо было ослабить эфир на шее. Неужели это и есть его погибель?