- Замечательная компания собралась в этих стенах – умник, предводитель и никто, - подытожил монетчик. – Но я вижу перед собой разбойников, которые грабят бедных селян, да еще нагоняя на них ужаса. Если еще не догадались, меня наняли убить чудовищ, а раз чудовищ здесь нет, придется довольствоваться вашими головами.

- Как же это? – пискнул бородатый. Светловолосый тут же побледнел, а третий студиозус залился слезами.

- За преступления нужно отвечать. Я, конечно, немного погорячился, за воровство где-то бросают в каменные мешки, а где-то рубят руки, вот на этом и остановимся. Принесу в деревню ровно три руки, выбирайте: левые или правые?

- Пощадите, мастер! Мы же без злого умысла, ну то есть с умыслом, конечно, домой долго добираться, вот захотелось пожить в волю. Вреда же мы не причинили, никого и пальцем не тронули, клянусь Аэстас!

- Если бы причинили, - тихо произнес Дарлан, - наш разговор бы не состоялся. Я бы убил вас сразу, не раздумывая. Кому из вас пришла эта идея?

- Мне, - промямлил красавчик, балансируя на грани обморока.

- Стоило догадаться. Вычитал?

- Да, в старой балладе.

- А костюмы где взяли?

- Стащили у труппы, с которой ночевали на постоялом дворе, - ответил главный. – Сжальтесь, господин мастер.

- Деньги где?

- Там, под костюмами. Ни гроша не потратили, все на месте.

Дарлан подкинул монету. Светловолосый, закатив глаза, все-таки потерял сознание, остальные же вскрикнули, прикрыв лица руками.

- Что же мне с вами делать?

Иллюзионист все еще не появился, видимо, наблюдал со стороны, посмеиваясь над всей этой ситуацией. Поэтому Дарлан решил разыграть эту карту.

- Я работаю не один, - громко стал говорить монетчик. – Со мной укротитель чудовищ из Фаргенете. Сейчас вас познакомлю. С ним и с его ручным амароком. Таннет!

Маг подключился к спектаклю. Обернувшиеся ко входу студиозусы, увидели, как к ним приближается огромный прямоходящий волк, а следом за ним шагает, гордо подняв голову, мужчина с голым торсом, обильно покрытым шрамами. Созданная магией тварь, естественно не рычала, но одного ее вида, хватило, чтобы парни оцепенели. Слава богам, что тот смазливый вырубился раньше, наверняка бы его хватил удар.

- Лежать! – скомандовал Таннет, вытянув ладонь.

Иллюзорный амарок послушно опустился на камни в нескольких ярдах от студиозусов. Проклятье, Таннет, ты его еще хвостом заставь махать, не переигрывай! Заметив выражение лица Дарлана, маг чуть не прыснул со смеха.

- Ну что, скормить вас чудовищу или отрубить руки?

- Мастер! У нас еще деньги есть, наши, все отдадим, только не лишайте жизни! – взмолился бородатый. – Уйдем отсюда и никогда больше не станем так людей грабить.

- Мой отец – старший купец в гильдии, - сбиваясь на каждом слове, запричитал носатый. – Заплатит за меня сколько надо, я напишу письмо, пожалуйста не надо.

Как же с ними поступить? Убивать или калечить этих недотеп Дарлан не собирался, все его угрозы были лишь элементом перевоспитания, не более. Но одним только страхом тут не обойтись, вред, который фальшивые вукулы принесли должен был быть возмещен. И, кажется, монетчик понял, какое наказание им подойдет.

Сидя на краю фонтана, расположенного на пересечении двух широких улиц, Дарлан ждал возвращения Таннета. Позади него тонкие струйки воды бились о мраморное дно, окатывая спину мелкими брызгами. Это почти незаметное покалывание расслабило монетчика, он уже почти дремал, тем более что разглядывать тут было нечего – архитектурные изыски находились дальше. Наблюдение же за проезжавшими или проходившими мимо жителями Лула, четвертого по величине города княжества Сандерхольм, Дарлан нашел скучным занятием. В конце концов люди здесь ничем не отличались от людей в других княжествах: никаких тебе пестрых одежд, что обожали в западных королевствах.

Возле Дарлана, жуя удила, топтались на месте лошади. Свою новую кобылу бурой масти, монетчик назвал Маркой, хотя иллюзионист советовал другие, как он выразился, более поэтичные клички: Злотинка, Серебрянка и даже Медяница. На что Дарлан предложил ему наречь одним из этих чудесных имен свою. Таннет заартачился, сказав, что свою лошадь он будет величать Лошадь, а никак иначе. На том и сошлись.

- Глядите-ка! – раздался голос мага откуда-то сбоку. – Мастер Монетного двора клюет носом!

- Ты бы еще дольше ходил. – Дарлан повернулся к другу, который, зевая, подсел к нему. В руке Таннет держал тряпочный кулек.

- Что это?

- Жареные орехи в меду, купил у уличной торговки.

- Нашел, где нам остановиться?

- Есть гостиница, где места найдутся, - ответил иллюзионист, закидывая орешек в рот. – Правда, на другом конце города. Знаешь, почему постоялые дворы набиты?

- Сгораю от любопытства! – воодушевленно протянул монетчик.

- Оказывается, начался знаменитый фестиваль петушиных боев. Не только в Луле, во всем Сандерхольме, такая вот у них ежегодная традиция. Победители отборочных соревнований потом сойдутся в грандиозном финале в столице княжества. Можем посмотреть.

- И сделать ставки?

- Хм, с твоего позволения.

- Ладно, все равно заказов тут нет, не погибать же со скуки.

- Тогда вперед, гостиница как раз по дороге будет.

- Таннет.

- Чего? – настороженно спросил иллюзионист.

- Почему-то мне кажется, что если бы я искал гостиницу, то нашел бы поближе, - ответил с улыбкой Дарлан.

Разместившись на небольшом постоялом дворе, охотники направились к месту проведения вечерних боев. Городской люд потянулся к развлечениям, и Лул оживился. Народ, встречающийся на пути, на ходу заключал пари. До Дарлана донесся обрывок разговора, в котором обсуждали, что сам бургомистр утроил приз победителю, мол, вот какая щедрость. Немыслимая, разумеется, да только за счет ваших же налогов. Возле склада, из которого разило рыбным духом, взъерошенная женщина, вытянув руки в безоблачное небо, вещала, что петушиные бои – грех, ведущий прямой дорогой во Тьму. Какой-то молодчик тут же объявил ее курицей, чем развеселил всех, кто шагал рядом.

- Зря мы не рассказали правду старосте, - вдруг проговорил Таннет, грызя орешки.

- Откуда такая забота о том, с кого хотел содрать денег?

- Хотел да не содрал. Сам знаешь, что даже медяка в итоге не взяли. Ты в самом деле веришь, что те придурки сдержат слово? Мы их, конечно, здорово припугнули, но день-два и страх уйдет.

- Верю, - сказал Дарлан. – Если бы не верил, то отдал бы их баронскому правосудию.

- Иногда ты меня удивляешь. Как можно верить таким проходимцам?

- Таннет, если глубоко копать, то верить нельзя ни тебе, ни мне. Вообще никому. У каждого есть тайны, каждый хоть раз да обманывал даже самого близкого человека. Так что же не верить однажды оступившемуся? Сразу отметать любой шанс на исправление? С таким настроем скоро и жить расхочется, до того уныло станет. Поэтому я стараюсь верить. Усек?

- Вопросов больше нет. – Иллюзионист послал в рот очередной медовый орешек.

В качестве доказательства истребления чудищ, монетчик отсек у костюмов головы. Придумали, что, мол, серебро, обнажило их сущность даже днем. Принесенные головы быстро сожгли в деревне, чтобы народ не успел разобрать, что кровь на них не настоящая, а созданная магией Таннета. Студиозусов же представили как случайно встреченных вольных работников, едва не угодивших в лапы вукул. Денег у них якобы не было, поэтому в благодарность за спасение, они поклялись выполнить, что пожелают охотники. Охотники пожелали, что бы пол месяца спасенные чинили кровлю на деревенских домах, помогали в кузне и в других делах за кормежку. Счастью Силена не было предела, еще бы - и все деньги вернулись, и за заказ в итоге платить не надо, и дополнительные руки на долгий срок. На прощание, Дарлан напомнил все еще бледным от ужаса парням, что прирученный амарок запомнил их запах и быстро их найдет, если они удумают сбежать раньше оговоренного срока.