- Амарок! – выкрикнул Таннет, развернул коня и помчался в сторону, откуда вновь донеслась леденящая песнь твари заклинателей плоти.

- Их там трое! – Дарлан мысленно отругал друга за спешку – доберется первым, может и пострадать.

Лошади вывели их на невысокий холм, с которого охотникам открылся вид на широкий лог, засыпанный снегом. Молодой длинноволосый человек в плаще, подбитым соболем, пятился к могучему дубу, отмахиваясь мечом от амарока. Огромный прямоходящий волк медленно двигался на него, будто растягивая удовольствие перед неизбежной гибелью жертвы. Три охотничьих пса жались к ногам хозяина, лаяли что есть мочи, но боялись броситься на покрытую серой шерстью тварь. Два других амарока уже трудились над гнедым конем юноши, работая челюстями и лапами. Возле несчастного скакуна лежало кабанье копье. Алая кровь на снегу словно пролитое вино приковывала к себе взор.

Спешившись, Дарлан кинулся человеку на помощь. Поразить монетой амарока, наступающего на юношу, было бы проще и быстрее, но времени на правильный расчет траектории и на сам бросок чудовище могло и не предоставить, поэтому Дарлан решил положиться на меч. Пожиравшие лошадь твари услышали его бег, резко обернулись, протяжно взвыли и устремились монетчику наперерез. От Таннета Дарлан знал, что все органы чувств у этих чудовищ были обострены до предела, однако в этом же таилась и их слабость. Амароки прекрасно видели ночью, но при дневном свете их зрение притуплялось, а чем ярче был свет, тем хуже они его переносили. Клыкастые твари не проделали еще и полпути до монетчика, как перед ними вспыхнуло ослепительное пламя. Иллюзионист не терял хватки, он сразу догадался, что нужно делать. Ошеломленные амароки пронзительно взвизгнули, рухнули в снег и забились в корчах, словно огонь, вызванный магией Таннета, оказался настоящим. Оставшееся чудовище, наконец, переключило внимание на то, что творилось у него за спиной. Дарлан сорвал с себя плащ и швырнул его в прыгнувшее создание элоквитов, сам же скользнул в бок, чтобы было безопаснее атаковать. Амарок неудачно приземлился, рванул воздух чудовищными когтями, но монетчик, усиленный эфиром, отступил на шаг, а потом с размаху опустил клинок на голову твари. Сталь без труда разрубила ее, и бурая кровь залила плащ будто пролитая краска.

- Цел? – быстро спросил Дарлан.

- Да, - ответил юноша, отсалютовав мечом. Его псы подбежали к мертвому амароку и принялись мстительно рвать его плоть.

Кивнув, монетчик развернулся и убедился, что Таннет по-прежнему сдерживал двух тварей иллюзией яркого огня. Подбросив пару монет, Дарлан ребром ладони подкрутил их и отправил в сторону безостановочно визжащих амароков. Серебряные марки пролетели через магическое пламя, а потом вонзились в черепа чудовищ, перемалывая им кости и мозги. На овраг опустилась тишина, нарушаемая лишь скулежом собак, опозорившихся перед господином. Таннет показал монетчику большой палец и стал спускаться вниз.

- Вы подоспели вовремя, мастер. – Юноша вложил меч в ножны и, подойдя к Дарлану, протянул ему руку. – Еще чуть-чуть, и я бы присоединился к Жеану.

- С вами был кто-то еще? – удивился монетчик. Он готов был поклясться, что больше не слышал человеческих голосов.

- А, Великий Колум, - захохотал парень. Судя по всему, он был ровесником Таннета. Прежний страх из его карих глаз улетучился. Отсмеявшись и дернув свою модную бородку, юноша продолжил: – Это мой конь. Пал, как видите, смертью храбрых.

- Печально, но вполне ожидаемо. Вам повезло, что мы ехали неподалеку. Что вы вообще делаете здесь, где водятся амароки?

- Проклятый кабан завел меня в эту сраную яму, ну а эти чудища будто засаду тут устроили. Может, кабан работал на них? Как считаете, мастер? Мог он меня нарочно сюда завести? Мне сразу его вид не понравился. В итоге, Жеан меня сбросил, вероятно, тем самым и жизнь спас, бедолага. Отец не порадуется теперь.

- Охотитесь в одиночестве? – поинтересовался иллюзионист. Присев на корточки он задумчиво рассматривал остывающее тело амарока. Застывшие глаза существа на отсеченной части головы, казалось, еще жили.

- Почему же в одиночестве? – возмущенно проговорил незнакомец. – Со мной, как видите, мои трусливые псы, а свита просто отстала. Медлительность – признак плохого охотника. Вот я и рванул вперед, подгоняя Жеана. Хотя каюсь, в этот раз спешка меня подвела, а кабан все равно ушел, зараза. Взять бы сейчас след, но, думаю, придется возвращаться.

Едва юноша произнес эти слова, как издалека донеслись крики, тявканье собак и топот множества лошадей. Про свиту он не соврал. Пока кавалькада приближалась, Дарлан очистил клинок от крови амарока и спрятал в ножны. Спасенный ими парень из благородных, кто знает, как его люди отреагируют на человека с обнаженной сталью возле него. На противоположной стороне оврага вскоре появилось почти целое воинство. Дарлан бегло насчитал человек тридцать. Среди них были солдаты с гербами Юларии, загонщики, бард с лютней за спиной и седой человек, закутанный в белый плащ, отороченный мехом. Он поднял руку и крикнул:

- Все в порядке?

- Как видишь Стиан, теперь да. Эти благородные люди спасли мне жизнь, а, если мне не изменяет память, заботиться о моей персоне отец поручил вам.

- Все верно, поэтому я и просил вас не торопиться, мой господин, а вы, к сожалению, опять ослушались.

- Так, - юноша внезапно посуровел, - не позорь меня перед спасителями, Стиан.

- Простите мою дерзость, ваше высочество. – Седой покорно склонил голову.

- Ваше Высочество? – прошептал Таннет, становясь на колено. – Так вы – принц Хиреан?

- Он самый, - хохотнул наследник короля Виоторда. – Думаю, вас двоих ожидает незабываемый прием в замке моего отца. И новый плащ для мастера Монетного двора, конечно же. Этот я предлагаю оставить здесь, слишком испачкался. Стиан! Пусть у тех амароков отрубят головы и возьмут с собой, кабан сбежал, но без добычи мы не вернемся.

Хиреан не ошибся. Прием был такой, что утреннее похмелье случилось особенно жестоким. Иллюзионист несколько часов кряду славил строителей королевского замка за туалетную комнату в покоях. Уже вечером благодарный Виоторд настоял, чтобы Дарлан с Таннетом задержались до празднества, тем более что в день зимнего солнцестояния была назначена и свадьба его сына.

В дверь постучали, и на пороге возник высокий слуга в парадной ливрее.

- Господа, вы готовы? – уточнил он, не забыв отвесить замысловатый поклон.

- Мы готовы, Дарлан? – спросил иллюзионист.

- Конечно, боюсь, что без нас праздник и не начнут, - сказал монетчик, поднимаясь со стула. Он бы подождал до свадебного пира, но задерживаться, когда тебе оказывают по-настоящему королевскую милость, было глупо.

Молчаливый слуга вел их по коридору Гостевой башни замка в сторону выхода на Малый королевский двор. Заложив руки за спину, Таннет шагал, не обращая внимания на обстановку, которая первые дни почти пьянила его роскошью. Он слегка улыбался, вероятно размышляя о леди Илерии; ни дорогая красно-коричневая плитка пола, ни яркие образчики работы талантливых художников, висящие на стенах, больше не завладевали его интересом. Редкие свет-кристаллы, заключенные в фигурные футляры из стекла, превращали тени идущих людей в причудливые узоры. Окон в коридоре не было, как и в большинстве помещений этой башни, поэтому на освещение здесь не скупились. Из других комнат, возле которых ожидали слуги, уже выходили другие гости замка, они, конечно же, уважительно кивали, когда их взгляды встречались с глазами спасителей наследного принца. Таннет как-то предположил, что юларийцы, известные своей вежливостью, даже через двадцать лет будут кланяться им. Ему это, само собой, было по нраву.

Покои, в которых поселили охотников, располагались на нижнем этаже, поэтому монетчик и иллюзионист оказались в числе первых, кто достиг высоких дверей с резными узорами. Их уже отворили, и, царящая снаружи легкая прохлада, пыталась заполнить нагретую башню. Чтобы гости не мерзли во дворе, несколько лакеев выдавали шерстяные пледы, в которые можно было завернуться, пока не возгорятся праздничные костры. Получив свои, Дарлан и Таннет вышли на свежий воздух.