Многие люди по обе стороны были убеждены, что война не продлится долго: одна-две битвы — и трусливые янки (или мерзкие мятежники) выбросят белый флаг. Солдат из Алабамы писал в 1861 году, что в следующем году настанет мир: «…так как мы перебьем всех янки, если вообще с ними будет хоть какая-то битва. Я уверен, что бригада Уокера разобьет хоть 25 тысяч янки. Полагаю, что сам я точно справлюсь с двадцатью пятью». Северяне обладали такой же самоуверенностью — недаром герой Джеймса Рассела Лоуэлла, вымышленный философ-янки Осия Биглоу с печалью вспоминал:

С такой уверенностью в скором успехе все размышления о стратегии казались излишними. Ответственные лица по обе стороны фронта не разделяли простодушную веру в скорый конец борьбы, однако и они не могли предвидеть, во что превратится этот конфликт: в тотальную войну, требующую полной мобилизации людей и ресурсов, уничтожающую этих людей и ресурсы в огромных масштабах, конец которой возможен лишь в результате безоговорочной капитуляции. Весной 1861 года большинство лидеров северян мыслили в рамках локальной войны. Их целью было не завоевание Юга, а подавление мятежа и возвращение лояльности южан. Вера в южный юнионизм держалась еще долго.

Война за локальные цели требовала и ограниченных средств. Главнокомандующий союзной армией Уинфилд Скотт разработал подходящую для этого стратегию. Будучи виргинским юнионистом, Скотт выступал против завоевательной войны, которая, даже в случае успеха, образует «пятнадцать разоренных провинций [то есть рабовладельческих штатов], не могущих жить в гармонии со своими завоевателями, но угнетаемыми в течение долгих поколений с помощью многочисленных гарнизонов, чье содержание обойдется нам вчетверо относительно чистых пошлин и налогов, которые мы могли бы взыскивать с Юга». Вместо вторжения на Юг Скотт предлагал «окружить» Конфедерацию с помощью блокады с моря и флота из канонерских судов, которые вместе с войсками продвинутся на юг вдоль Миссисипи. Таким образом, оказавшись отрезанными от остального мира, мятежники задохнутся в этом мешке, и правительство «сможет заставить их согласиться на все условия, пролив при этом крови меньше, чем при любом другом развитии событий»[655].

Выполнение плана Скотта потребовало бы времени: на приобретение нужного количества кораблей, чтобы блокада была эффективной, на постройку канонерских лодок и на обучение экспедиционного корпуса, который двинется вдоль Миссисипи. Скотт осознавал и главный недостаток своего плана: «Нетерпение наших патриотически настроенных верных друзей Союза. Они будут требовать немедленных и решительных действий, не вполне, сдается мне, представляя все последствия»[656]. Так и произошло. Общественное мнение Севера требовало «сокрушить» армию мятежников, занявшую Манассас — железнодорожный узел в Северной Виргинии, пересечение линий, ведших в долину Шенандоа и в штаты Нижнего Юга. Газетчики пренебрежительно называли стратегию Скотта «план „Анаконда“». Когда правительство Конфедерации приняло предложение Ричмонда перенести туда столицу, а Конгресс южан назначил в Ричмонде свою следующую сессию на 20 июля, принадлежавшая Хорасу Грили New York Tribune стала выходить с таким постоянным заголовком:

Другие газеты подхватили призыв двигаться на Ричмонд. Некоторые из них намекали на то, что «план „Анаконда“» означает предательское нежелание Скотта вторгаться в родной штат. Многие северяне были не в состоянии понять, почему генерал, который с 11 тысячами человек вторгся в страну с восьмимиллионным населением, совершил марш-бросок на 175 миль, разбил огромные вражеские армии и захватил столицу этой страны, уклоняется от вторжения в Виргинию и схватки с врагом, стоящим в 25 милях от столицы Соединенных Штатов. На ранних стадиях Гражданской войны сногсшибательные успехи, достигнутые в результате наступательной тактики ведения мексиканской кампании, заставляли командующих обеих армий искать счастья в атаке. Успехи Лайона в Миссури и Макклеллана в Западной Виргинии только подтверждали ценность упреждающих ударов.

Скотт оставался при своем мнении. Он считал набор «зеленых» новобранцев на 90 дней бесполезным, а полкам «трехлеток» потребуется несколько месяцев подготовки, прежде чем они смогут вступить в бой. Но Скотт шел не в ногу с политическими требованиями 1861 года. Под давлением общественности правительство более не могло откладывать выступление на виргинском фронте. Впрочем, рекомендованная Скоттом блокада портов южан также началась, а предложенное им продвижение войск вдоль Миссисипи стало частью стратегии Союза в 1862 году. Но события в конечном счете показали, что Север мог выиграть войну, только уничтожив сухопутные силы Юга. В этом отношении народный призыв к «разгрому» мятежников был основан на здравом, хоть и слишком кровожадном, чувстве. Сам Линкольн считал, что риск наступления под Манассасом оправдан. Такая атака соответствовала его представлению о локальной войне. В случае успеха она могла дискредитировать сецессионистов и привести к захвату Ричмонда, но социально-экономическая система Юга не была бы уничтожена — посягательства на южные территории не произошло бы.

К июлю 1861 года 35 тысяч союзных войск были сосредоточены под Вашингтоном. Ими командовал генерал Ирвин Макдауэлл, бывший штабной офицер шотландских частей, не имевший опыта командования в боевых условиях. Любопытное сочетание трезвенника и обжоры, Макдауэлл не был обделен ни умом, ни энергией, но с самого начала все у него пошло не так. В ответ на предписание Линкольна Макдауэлл подготовил план фланговой атаки на 20 тысяч конфедератов, оборонявших Манассас. Существенная роль в этом плане отводилась пятнадцатитысячному отряду генерала Паттерсона, 69-летнего ветерана войны 1812 года, который стоял под Харперс-Ферри и должен был помешать 11 тысячам конфедератов прийти на помощь Манассасу.

План был совсем неплох, однако он годился для обученных солдат под руководством опытных офицеров, а у Макдауэлла не было ни тех ни других. На совещании по тактике ведения войны, которое прошло в Белом доме 29 июня, Макдауэлл просил об отсрочке наступления до тех пор, пока он не обучит новобранцев из «трехлетних» полков. Скотт вновь выступил с предложением «плана „Анаконда“». Однако генерал-квартирмейстер Мейгс, когда спросили его мнение, ответил так: «Я не думаю, что мы когда-либо сможем закончить войну, не разгромив мятежников… Лучше разбить их здесь, чем идти вглубь враждебной нам территории [в ответ на предложение Скотта двигаться вдоль Миссисипи]… Дела сейчас обстоят так, что сражаться в Виргинии лучше, да к тому же и менее затратно»[657]. Линкольн согласился с Мейгсом. Что же касается неопытности войск Макдауэлла, то Линкольн, казалось, прочитал мысли одного из офицеров южан в Виргинии, который сообщал, что его люди настолько отстают в вопросах «дисциплины и обучения», что будет «тяжело полагаться на них в бою»: «На целый полк у меня не наберется и одной роты солдат регулярной армии». Президент приказал Макдауэллу начинать наступление: «Ваши новобранцы необстреляны, это правда, но с той стороны они точно такие же»[658].