Южная пресса признавала, что Роузкранс «мастерски» провел свою молниеносную кампанию. Брэгг называл ее «великой катастрофой» для Конфедерации[1189]. Его отступление могло принести федералам два важных трофея: Ноксвилл и Чаттанугу, если бы удалось воспользоваться удобным моментом. Первый населенный пункт был центром юнионистского движения в восточной части Теннесси, которую Линкольн пытался освободить вот уже два года. Чаттануга имела огромное стратегическое значение, так как именно здесь, в горном проходе, пробитом рекой Теннесси через Камберлендский горный массив, проходила единственная железная дорога, соединявшая восточную и западную части Конфедерации. Уже разрезав территорию Конфедерации захватом Виксберга, федеральные войска могли отрезать и восточные районы, пройдя в Джорджию через Чаттанугу. По этим причинам Линкольн предлагал Роузкрансу двинуться на этот город, пока силы неприятеля разобщены. Генерал Бернсайд, ныне командующий небольшой Огайской армией, должен был прикрыть левый фланг Роузкранса от 10 тысяч конфедератов, защищавших Ноксвилл. Но Роузкранс вновь заупрямился. Он не мог начать наступление, пока не отремонтировали железную дорогу и мосты в его тылу, не устроили передовую базу и не подвезли боеприпасы. Прошел июль, в течение которого главнокомандующий Хэллек сперва просил, а потом уже приказывал Роузкрансу выступать, и только 16 августа, после разных проволочек, тот перешел в наступление.

Роузкранс вновь прибег к своей стратегии запутывания противника, которую использовал в предыдущей кампании, сделав вид, что собирается форсировать Теннесси к северу от Чаттануги (где его и ждал Брэгг). Вместо этого он решил переправиться через реку в трех практически незащищенных местах южнее города. Целью Роузкранса была железная дорога, ведущая из Атланты. Его 60-тысячная армия, разбившаяся на три колонны, двинулась маршем через горные проходы к югу от Чаттануги. В то же самое время в сотне миль к северу 24-тысячная армия Бернсайда, разделившись на четыре колонны, собиралась взять Ноксвилл. Серьезно уступавшие в численности защитники города, имея федералов по фронту и партизан-юнионистов в тылу, сдали город без единого выстрела. 3 сентября Бернсайд вошел в город под приветственные возгласы многих его жителей. Его войска патрулировали границы Северной Каролины и Виргинии, оберегая захваченную восточную часть Теннесси, а эвакуировавшаяся из Ноксвилла дивизия мятежников отошла на Юг навстречу Брэггу, как раз для того, чтобы помочь эвакуации Чаттануги 8 сентября. Имея Роузкранса на своем южном фланге, Брэгг решил отойти в северные районы Джорджии, чтобы не быть пойманным в этом городе, зажатом между рекой и горами.

«Когда же закончатся бедствия этого года?» — в отчаянии спрашивал себя чиновник Конфедерации 13 сентября. В южных армиях наблюдался всплеск дезертирства. Один такой дезертир из Джорджии писал после эвакуации Чаттануги: «Сражаться больше незачем, потому что все пошло прахом». Джефферсон Дэвис признавался, что находится «в полном отчаянии»: «Сейчас настали самые мрачные дни существования нашего государства»[1190].

Но почти таким же было положение и после побед северян в начале 1862 года, когда Джексон и Ли мало-помалу возродили надежды Юга. Дэвис был преисполнен решимости повторить те события. Ли повернул течение войны, атаковав армию Макклеллана; Дэвис приказал Брэггу поступить так же с Роузкрансом. На помощь прибыли две дивизии из простаивавшей без дела армии Джонстона, что практически уравняло силы Брэгга и Роузкранса. Однако Дэвис, видя упадок духа Теннессийской армии, понимал, что этого недостаточно. Призвав однажды Ли к командованию армией в дни величайшего кризиса, президент попытался повторить этот ход. Однако Ли сомневался в пользе принятия командования над пополненной армией Брэгга. Также он сначала возражал и Лонгстриту, вновь предложившему усилить Брэгга силами своего корпуса. Вместо этого Ли хотел предпринять наступление на позиции Мида на Раппаханноке, где Северовиргинская и Потомакская армии вели после Геттисберга бои с тенями друг друга. На этот раз, впрочем, Дэвис настоял на своем и перебросил две дивизии Лонгстрита (дивизия Пикетта еще не оправилась после Геттисберга) в Джорджию. Первая партия из 12 тысяч ветеранов Лонгстрита погрузилась в эшелоны 9 сентября. Из-за того, что Бернсайд занял восточную часть Теннесси, прямой маршрут длиной в 550 миль был перекрыт, и солдаты вынуждены были ехать кружным 900-мильным путем через обе Каролины и Джорджию по десяти различным веткам. Только половина людей Лонгстрита прибыла к Чикамога-Крик до сражения, но именно они помогли одержать блестящую победу над старым однокашником Лонгстрита по Вест-Пойнту Роузкрансом.

Брэгг, пока к нему направлялась помощь, перешел к наступательным действиям. Чтобы выманить колонны Роузкранса из гор на долину и разбить их поодиночке, Брэгг отправил в расположение союзных войск фальшивых дезертиров, призванных убедить врага в отходе южан. Роузкранс проглотил наживку и двинулся вперед слишком стремительно для себя, но подчиненные Брэгга упустили благоприятную возможность. С 10 по 13 сентября Брэгг трижды приказывал атаковать двумя или большим количеством дивизий изолированные соединения уступавшего по численности врага, но всякий раз ответственный за атаку генерал толковал приказы по-своему и находил причины не вступать в бой. Обеспокоенный этими маневрами, Роузкранс в третью неделю сентября начал концентрировать свою армию в долине Вест-Чикамога-Крик.

Раздраженный неуправляемостью собственных генералов (в свою очередь, не доверявших ему) Брэгг, тем не менее, задумал новый план, заключавшийся в том, чтобы охватить левый фланг Роузкранса, отрезать врага от Чаттануги и оттеснить на юг в изолированную от внешнего мира долину. После прибытия 18 сентября передовых частей корпуса Лонгстрита под командованием воинственного техасца Джона Белла Худа с перевязанной после Геттисберга рукой Брэгг убедился в своем численном превосходстве. Если бы ему удалось начать атаку в тот же день, он, возможно, и смял бы фланг Роузкранса, так как на его пути находился лишь один федеральный корпус. Однако кавалерия северян, вооруженная магазинными карабинами, замедлила и без того неторопливое наступление южан, а ночью крупный союзный корпус уроженца Виргинии Джорджа Томаса после форсированного марша занял позиции на левом фланге северян. Вскоре после рассвета 19 сентября патрули с обеих сторон вступили в перестрелку к западу от Чикамога-Крик, переросшую в самую кровопролитную битву на западном театре военных действий.

Брэгг упорствовал в атаке левого фланга противника. Весь день мятежники героически атаковали корпус Томаса, продвигаясь по лесу и такому густому подлеску, что их части не могли не то что взаимодействовать, но даже и видеть друг друга. Роузкранс послал Томасу подкрепление, с помощью которого тот не дал далеко продвинуться южанам; это обошлось очень дорого обеим сторонам. Этим вечером на поле боя прибыл и сам Лонгстрит в сопровождении двух свежих бригад. Брэгг разделил свою армию на два крыла (Лонгстрит командовал левым, Полк — правым) и приказал им следующим утром начать эшелонированную атаку по всему фронту. Фланг Полка начал наступление несколькими часами позже (такая несогласованность уже вошла в привычку) и практически не преуспел против Томаса, чьи солдаты упорно защищались, используя брустверы, построенные ими за ночь. Разочарованный Брэгг отменил приказ об эшелонированной атаке и попросил Лонгстрита атаковать всеми имевшимися у того силами. В 11:30 Лонгстрит внял его просьбе, и в этом сражении ему сопутствовала небывалая удача.

Тем временем Роузкранс перебрасывал подкрепления на подвергавшийся сильному давлению левый фланг. Во время этого не самого упорядоченного процесса некий штабной офицер, не заметивший в роще федеральную дивизию, доложил о разрыве строя в добрые четверть мили. Чтобы заткнуть казавшуюся опасной брешь, Роузкранс приказал двинуться туда другой дивизии, действительно сделав в линии своей армии брешь, в которую, сами того не подозревая, вошли ветераны Лонгстрита из Северовиргинской армии, атаковав фланг янки и спровоцировав жуткую панику. Брешь наводняло все больше южан, опрокинувших правый фланг Роузкранса и вынудивший добрую треть его армии (вместе с четырьмя дивизионными и двумя корпусными командирами и с контуженным Роузкрансом, чья ставка была захвачена) бежать к Чаттануге, находившейся в восьми милях от поля боя. На горизонте стало всходить солнце победы, которого западные армии Конфедерации не видели уже более двух лет.