— Да правду я вам говорю, товарищ князь, — мужчина залепетал быстро, едва не сбиваясь в своей речи. — Наш разведчик должен был встретить вас ещё три дня назад, но сам пропал, и его обнаружить не удалось. Мы на место перестрелки наткнулись, вот и решили до ближайшей заимки добраться. Тут уже следы обнаружили и решили вас дожидаться. Вот зачем, товарищ, думаете, мы оружие в сторону отложили? Не просто же так себя без защиты оставили. Захотели бы мы вас поймать — не стали бы разжигать печь, дым-то наш и слепой заметит, так что давайте, ваша светлость, мирно всё решим. Оружие себе забирайте, но лучше уж поговорить, а то крики наши уж больно по лесу сильно расходятся.

— Пошли, «партизан», — я потянул за шиворот говорливого пленника и повернулся к Семёну. — Остальных на прицеле подержи ещё, пока я с этим переговорю.

Кто бы мог подумать, что спасением для меня послужит город, бывший родиной для того самого известного волка-товарища. Небольшой губернский городок, население которого было немногим больше шестидесяти тысяч человек, находящийся на стыке эпох: с одной стороны это была старая патриархальная Россия с златоглавыми соборами и ярмарками, с другой — железные дороги и фабрики тяжёлой промышленности.

Тамбов был наводнён различными агентами царского режима. Рюриковичи прекрасно знали о том, что в городе развивались различные левые движения, начиная от синдикалистов и анархистов, заканчивая социал-демократами и радикальными коммунистами. Прямых стачек или, тем более, восстаний они не осуществляли, но явственно такие настроения ощущались. Если верить разнообразным статистикам, которые появлялись в газетах, и данным, которыми обладали промышленники, можно было сделать вывод, что этот город сохранял уверенное преимущество перед остальными в области единиц вооружения на одного совершеннолетнего гражданина мужского пола. Если в остальных губерниях и других административных единицах приходилось по шесть единиц длинноствольного и короткоствольного оружия на десять человек, то вот Тамбов имел порядка полутора единиц орудий на одного человека.

— Вот и додумались нас толкнуть в самый рассадник левых, — ворчал Семён, смотря в окно.

Квартира, в которой мы укрылись, когда-то принадлежала одному из мелких городских чиновников. Сам хозяин исчез несколько недель назад во время ночного рейда опричников, и потому соседи не предпочитали задавать лишних вопросов. Сама квартира была маленькой и можно даже сказать, что убогой: бумажные обои давно облупились, диван продавлен, стол на кухне подпирался положенной под одной из ножек тонкой книгой. Здесь раньше жили, но как только задержали отца семейства, все домочадцы поспешили убраться из города как можно быстрее и насколько вообще возможно дальше.

Я сидел у печки, разбирая и смазывая затвор винтовки. В городе мы оказались всего три дня назад под покровом темноты. Заходили мы внутрь с большими проблемами, едва не наткнувшись на военный патруль, который в городах начинал выполнять свою миссию ровно в восемь вечера. Любого, кто встречался на пути патрулям и находился на улице без достойной причины, очень легко могли забрать в ближайший отдел полиции и держать там долго — до выяснения обстоятельств. Правда, иной раз обстоятельства зачастую выяснялись под крепкими кулаками опричников.

— Надо точку скоро менять, — сказал Семён и поднял с печки начинающий закипать чайник, после чего разлил содержимое по кружкам.

Помещение сразу же наполнилось густым запахом чая. Я принял кружку и кивнул словам казака. Человеком он был горячим, но сейчас говорил правильные слова. Конспиративные квартиры было необходимо менять и делать это как можно чаще. Легко можно было поверить, что агенты опричнины продолжают наше преследование. Всё же, даже в самих лесах мы успели сильно наследить, оставив за собой несколько трупов. Здесь же город в целом находился на особенном контроле разных силовиков, которые сейчас таких как мы очень быстро порвут на британский флаг.

В дверь постучали. Я сразу схватился за револьвер, Семён тоже отпрянул от окна и присел за косяком стены, удерживая винтовку наготове. Последние несколько дней мой телохранитель спал очень плохо, и сейчас в его глазах читалась необычная решимость. Казалось, что если кто-то даст хотя бы один повод, то выстрел прозвучит незамедлительно.

Четыре быстрых удара, два медленных, два быстрых. От сердца отлегло, но я зашагал к двери, пряча револьвер за пазухой. Понадобиться стрелять — и я сделаю это незамедлительно: понадобится не больше двух секунд.

Цепочка была снята, и в маленькой щели обнаружилось два лица. Одним из них был тот самый партизан, отряд которого провёл нас в город, а второго я не знал, но никакой угрозы от него не чувствовалось.

— Дима, это кто такой? — тихо спросил я.

— Наш он. Не бойтесь. За него я головой могу ручаться.

— Проходите.

Через несколько секунд оба зашли в квартиру. Дима быстро прошёлся по комнатам, выискивая незнакомцев, а я принялся осматривать незнакомца. Невысокий мужичок с широкой бородой и успевшими отрасти усами. По борцовской шее и широким запястьям было заметно, что спорт этому человеку явно не столь незнаком. Ему было не больше пятидесяти лет, и взглядом он обладал таким, что пересекаться с ним не хотелось. За время жизни я успел повидать много мужчин с крепким взглядом, но от этого хотелось увести взгляд в сторону.

— Иван Фёдорович Стеклин, — представился коренастый, протягивая мне широкую ладонь с мощными пальцами. — Руководитель боевого крыла Русской Партии Союза Синдикалистов. Рад встретиться с вами, Игорь Олегович.

— И вы не болейте. С чего решили пожаловать?

— Познакомиться лично и принести вам свежие вести, — мужчина раскрыл полы пальто и протянул мне свёрнутую газету. — Можете прочитать. Там очень много интересного. — Иван Фёдорович потёр покрасневшие ладони, стараясь вернуть к ним тепло. — Если нальёте чаю, то буду очень благодарен.

— Семён, организуй чаю гостям. Покрепче. Заварки и сахару не жалей.

Телохранитель кивнул мне, а сам я уселся на продавленный диван, раскрывая утренний номер «Тамбовских губернских новостей». Страницы успели промёрзнуть, от них пахло зимой и льдом, но важно было увидеть написанное на страницах. Новостям вокруг меня было посвящено много — сразу несколько страниц мелким убористым шрифтом.

'По достоверным сведениям, полученным из источников в Министерстве внутренних дел Москвы, в России продолжается розыск князя Игоря Олеговича Ермакова, обвиняемого в вооружённом сопротивлении властям и убийстве нескольких полицейских чинов.

Согласно официальным данным, князь Ермаков, ранее принадлежавший к известному дворянскому роду, в последние месяцы мог примкнуть к преступным элементам, ведущим антигосударственную деятельность. В ходе нескольких вооружённых столкновений с полицейскими патрулями на границах Тамбовской и Тульской губерний были убиты семеро стражей порядка, ещё несколько получили ранения разной степени тяжести.

По словам начальника губернского жандармского управления полковника В. А. Луженского, князь Ермаков действует не в одиночку: «Имеются сведения о его связях с вооружёнными бандами, именующими себя "красными партизанами». Эти преступные группировки занимаются грабежами, поджогами и убийствами, сея смуту среди мирного населения.

До недавнего времени князь Ермаков считался лояльным подданным Его Императорского Величества. Однако, как стало известно из источников в Риге, в последние годы он проявлял нездоровый интерес к радикальным политическим кругам. Возможно, именно это привело его на путь преступления.

«То, что дворянин, офицер, человек, получивший воспитание и образование, опустился до убийств и грабежей, говорит о глубоком нравственном падении», — заявил представитель духовенства Тамбовской епархии.

Губернские власти объявили вознаграждение в размере 5 000 рублей за информацию, которая приведёт к задержанию князя Ермакова и его сообщников. Жителям губернии настоятельно рекомендуется сообщать о любых подозрительных лицах, особенно скрывающихся в лесах или покинутых домах.