Что касается отношения людей саги к имуществу, то они очень ценили богатство и уважали людей, умевших его наживать трудом или добывать в бою. Имущественная состоятельность была неразрывно связана со статусом, она позволяла при помощи системы знаков (таких, например, как одежда, оружие, породистые кони) укрепить и повысить статус. Из недвижимости главным богатством была земля. Констатация этого положения является одним из существенных результатов изучения саг. Из движимости более всего скандинавами ценились скот, корабли, оружие и «сокровища» – серебряные монеты и изделия из драгоценных металлов. Меньше всего из недвижимости люди саги дорожили домами и постройками вообще: без особого горя их теряли и без крайних усилий возводили снова, что, видимо, объяснялось предельной простотой большинства тогдашних строений.

В трудовой жизни, в хозяйственной деятельности и навыках людей саги, в их отдыхе и развлечениях обнаруживается тесное взаимодействие между рядом явлений: 1) суровыми природными условиями, 2) сложным характером хозяйствования, крайне трудоемкими способами обеспечения жизни и, наконец, 3) жесткими человеческими характерами, привычками, нравами, менталитетом людей.

Уже из первого очерка ясно, что в раннее Средневековье на Европейском Севере сложился особый тип отважного, воинственного, предприимчивого, умелого и жестокого мореплавателя, воина, пирата, торговца и дружинника. В эпоху викингов, а также в течение двух следующих столетий пиратское и торговое мореплавание занимали важное место в жизни и занятиях свободного населения региона. Собственно, так было в дальних путешествиях, так было и на ближних берегах родных Балтики или Северного моря.

Самые разнообразные занятия скандинавов, более того, вся их жизнь были неразрывно связаны с морем. Можно сказать, что море, морская вода были в крови у скандинава.

Сухопутное путешествие с Восточного побережья Исландии к Полям Тинга на юго-западе страны занимало 17 дней, так что люди предпочитали по возможности добираться до нужного места морем. Еще важнее была повседневная хозяйственная связь с морем. Так, невозможно переоценить ту роль, которую играли в хозяйстве людей рыбная ловля, охота на морского зверя, добывание мелкой морской живности и водорослей. Не менее важно было и то, что скандинавы постоянно плавали по водам своих стран, в пределах своего региона, а нередко и за его пределами, причем на большие расстояния. Они плавали в гости, на праздники, жертвоприношения, пиры и тинги, за податями и данями, во время службы в морском ополчении, к известным рыбным ловищам, особенно во время путины, к местам охоты на морского зверя. И конечно, при первой же возможности, – ради торговли и грабежа. А также из свойственного им активного желания разведать и освоить новые земли.

Саги свидетельствуют о том, что «морские странники» – скандинавы путешествовали в самых разных направлениях. Они ездили «восточным путем» – через Швецию и немецкие земли или через Балтику на Русь и через Русь – далее на Восток. Или «западным путем» – в Англию и Францию[297]. Затем и дальше, по Средиземному морю.

Саги называют многие места в Европе и на Ближнем Востоке, где побывали скандинавы. В «Саге о Ньяле» (гл. III и др.) в связи с разными путешествиями упоминаются Русь, а также ее отдельные города и территории, Гебридские (или Южные) острова, Финляндия, Ревель (Ravali, земля племени ревалов, где в XIII в. возник г. Ревель, совр. Таллинн) и остров Сааремаа у побережья Эстонии (Ejsysla), а в другой связи также Англия, Шотландия, Ирландия, Оркнейские острова, Константинополь (Miklagardr), Иерусалим и многие другие точки на карте. Скальд Гуннлауг, решив однажды поправить свои дела, посетил норвежского ярла Эрика, от него переехал к английскому королю Адальраду (Этельреду II), затем, последовательно, к дублинскому королю Сиггтрюггу Шелковая Борода, оркнейскому ярлу Сигурду, шведскому королю Олаву. А поскольку он посвящал правителям висы, то получал от них за это подарки («Сага о Гуннлауге Змеином Языке», гл. VI–IX).

О разнообразных путешествиях и поездках скандинавов немало говорилось на предыдущих страницах и еще будет говориться в этой книге. Но в данном случае важно еще раз подчеркнуть, что все эти и большинство других поездок скандинавы совершали водным путем, преимущественно по морю.

Саги полны упоминаниями о плаваниях по местным делам и рассказами о гибели кораблей на море, вместе с множеством людей. Энунда Деревянная Нога (из «Саги о Греттире») буря несколько дней носила по морю на корабле со сломанной реей, пока ему не удалось пристать к берегу. Характерный пример содержится в «Саге об исландцах» (гл. 161). Там повествуется о знатных людях, которые ездили по важному делу в Норвегию. На обратном пути их застала буря, разломавшая корабль на части. Люди погибли в морской пучине, за исключением четырех человек, которые сумели устроиться на обломке штевня. Их носило по морю 13 дней, они питались прогорклым маслом, чудом оказавшимся у одного из них, и сосали корабельные канаты. Наконец их спасли рыбаки[298]. Согласно той же саге позднее при кораблекрушении погибло более 50 человек, трупы которых вынесло на берег, спаслось только 8 или 9 человек[299]. Это лишь два из многих свидетельств о трагедиях, связанных с постоянными плаваниями по морям региона и Атлантическому океану. Но такие невзгоды, крушения и несчастья не останавливали скандинавов, они снова и снова устремлялись в море.

Жители Скандинавии относились к морю как к необходимому им общему владению, хорошо понимали его язык и коварные причуды и, постоянно общаясь с опасными волнами, полагались на судьбу, в которую всегда верили.

Скандинавские корабли были устроены так, что могли приставать к берегу и носом, и кормой. Отсутствие необходимости в маневре делало возможным плавание по извилистым фьордам и нешироким рекам, лавировать среди скалистых островков-шхер. Плоское днище кораблей позволяло сравнительно легко перетаскивать их по волокам из одного водного бассейна в другой. Возможность идти на веслах давала известную независимость от погоды, а оснащение шерстяными, полосатыми и прямоугольными парусами позволяло перемещаться при ветре. Масса удобных бухт в изрезанных морских берегах и глубины коварных, но хорошо изученных фьордов предоставляла прекрасные убежища во время бурь. Нос боевых кораблей скандинавы-язычники украшали – для устрашения врагов и привлечения удачи – головами драконов с разинутой пастью, корму – хвостом чудовища. Отсюда и пошло название боевых судов викингов – драконы, дракары, дракены. В начале нашей эры суда достигали 23 м в длину и 5 м в ширину. Но в эпоху викингов появились корабли и большего размера, однако они все еще обходились без палубы.

Серьезную проблему для моряков представляла откачка воды. В «Саге о Греттире» (гл. XVII) говорится: «Тогда на морских кораблях не было желобов для откачки воды. Воду черпали только бадьями или кадками. Работа была тяжелая и мокрая. Имелось две бадьи, одна шла вниз, другая вверх».

Корабль ценился так же высоко, как земля. В сагах то и дело повторяются ситуации вроде такой: Гисли и 40 сопровождающих его человек, продав землю, покупают корабль и уплывают на запад Исландии, к устью реки Ястребиная Долина[300]. С другой стороны, благодаря сагам известно немало противоположных случаев, когда корабль продавали, чтобы купить землю и поставить хутор[301]. Не случайно в поэме «Беовульф» викинги и вообще все постоянно плавающие на кораблях скандинавы названы морскими странниками[302]. А сами скандинавы говорили, что дом на суше – это «корабль, где разводят огонь».