Мысленно я попробовал восстановить, что же это было раньше. Вот если эти стены продолжить, чуть выше, а вот это что? Это, по-моему, остатки купола. Сложен он арочным методом, камни пригнаны друг к другу и друг за друга держатся. Метод опасный, меня вот всегда интересовало, а что будет, если один камень выбить? Развалится, нет? Надо будет у себя в мире этим поинтересоваться.

Вот это колонны. Вход тоже арочный, громадный. Тут можно пройти не слезая с коня. Иное дело, что на коне сюда добраться сложно довольно.

Еще раз глянул на Веру. Та отошла почти к краю холма, смотрела в сторону моря, а Виктор ей что-то увлеченно объяснял, показывая руками то на море, то на столицу. Далеко, не услышит.

– Барон, а почему бы тут не сделать временный полигон? Говоришь, сюда никто не ходит? Так кидайте… Что?

Мой учитель смотрел на меня как на умалишенного.

– Невозможно, Седдик. Это не то место, где можно долго проводить время!

– Ну, вот мы уже тут стоим, и ничего вроде бы… – Пожал я плечами.

– Тут можно день провести, и ничего. А можно и…

– Что?

– Люди пропадали тут, – неохотно сказал барон Седдик. – Ходили слухи про секту темнобожников, да ваш батюшка отправил сюда сотню Горной стражи, они прочесали все развалины, ничего не нашли. Но и люди пропадать перестали. Нехорошее место, с дурной славой. Не ходит сюда почти что никто, разве что мальчишки окрестные из деревень иногда. Да деревень-то тут почти и не осталось…

– Если нехорошая слава, так то нам и на руку. Не будут тут любопытные шастать от раза к разу. Сделать тут склад, и пусть королевские шпионы ищут, если не побоятся… – Вдруг меня снова накрыло, совсем так, как там, внизу.

– Что с вами, ваше высочество? – как из другого мира донесся до меня голос.

Я покачнулся. Головная боль начала все сильнее и сильнее давить на меня, накатываясь как волны. Каждая следующая волна больше предыдущей, идет откуда-то с позвоночника и просто шибает в голову так, что я чуть не отключился.

Барон Седдик успел меня подхватить под мышки, не дать упасть затылком на остатки мостовой. Уложил меня на траву, расстегнул ворот, быстро выдернул пробку из фляжки, полил водой лицо.

– Стоп, стоп, стоп… – Я слабо трепыхнулся.

– Ваше высочество, что с вами? Вик! Виктор! Давай вниз, вниз, нечего тут больше…

Виктор обернулся, бросился назад. Вера поспешила за ним.

– Стоп! – сказал я резко. У меня все прошло, так же неожиданно, как и началось. – Просто голова закружилась. Воздух тут хороший, свежий такой…

– Да… Воздух хороший… – Вера оглянулась. – Такое бывает иногда у нас, когда долго не бываешь в Степи, то потом сложно привыкнуть…

Виктор молчал, глядел внимательно.

– Ваше высочество, лучше отсюда уйти, – сказал барон Седдик. – Нехорошее место.

Я сделал несколько шагов. Один, другой, третий… Вот уже с десяток. Сюда, внутрь. Вот в этот пролом в стене здания. Нырнул внутрь, за мной барон Седдик.

– Ваше высочество, не годится тут одному ходить, строения старые… Иногда разрушаются от ветра, от звуков шагов…

– Я осторожно, – пообещал я. – Внутрь не полезу. Просто погляжу.

– Храм… – Барон с тревогой поглядел на меня. – Ходят слухи, что это…

Я заглянул через пролом внутрь.

Ну ничего вроде бы такого нет. Строение как строение. Через пролом нанесло земли, земля проросла травой, песком… Тихо журчал ручеек. Очень тихо, но заметно.

– Тут родник есть?

– Да, должен быть… Вот, точно. Вот он…

Большой круглый зал, внутри которого валяются камни, упавшие с потолка или из стен. По окружности идут такие же колонны, как и снаружи. Некоторые сохранились полностью, и заметно, что когда-то их покрывала искусная резьба, да сейчас уже все грязью забилось, выветрилось. В первой трети от меня виден бассейн с покатыми краями, почти что занесенный землей. Через узкие длинные окна бьет закатное солнце, пахнет свежей травой и тихо, оглушительно тихо, так, что я слышу свое дыхание и дыхание сержанта.

– Интересно, что это за место было? – спросила Вера.

Я вздрогнул. Подошла-то совсем неслышно, вообще! Я даже и не заметил. Думал, что она с Виктором осталась снаружи.

– Очень на храм похоже. Такие строили в Рохни…

– Ты и в Рохни была? – спросил барон Седдик.

– Да. Там, в лесах, есть заброшенные города. Очень похожи на этот. Там тоже колоннами строили.

– Мало ли где как строят…

Мы замолчали, оглядываясь.

– Неуютно как-то тут, – сказала вдруг Вера. И я заметил, что у нее в руках лук, уже с натянутой тетивой. И до стрелы недалеко тянуться…

А рука моего учителя тянется уже к мечу. Ему до Веры пару шагов, срубит вмиг.

– Эй, вы чего это… – только начал я. Неужели план графа Лиордана такой простой до ужаса, заманить меня в тихое место и всадить в меня стрелу? Да чушь, не может такого быть, не такой это человек! Если убивать будет, то так, что никто и не заподозрит, что рядом была Неделимая Империя и граф Лиордан по прозвищу Черный лис…

– Я стрелу достану? – спросила Вера.

– А с чего бы вдруг? – спросил барон Седдик.

– Мне тут не нравится очень. – Вера отошла к краю колонны, опустив лук, барон следовал за ней, не давал разорвать дистанцию. – Разве ты ничего не чувствуешь?

– Чувствую, – признал мой учитель. Вере он не доверял до конца. Да и я тоже, в общем-то.

– Тогда, может, покинем…

– Э-э-эей! Назад! – заорал Виктор вдруг.

Как ошпаренные мы выскочили наружу. Причем Вера успела накинуть стрелу на тетиву и рывком натянуть лук, но разочарованно опустила его.

– Что такое? – спросил я.

Виктор стоял с обнаженным мечом, прижавшись к стене.

– Вик, ты чего?

– А-а-а… – только и сказал тот, глядя на нас. Глаза у него были безумные, но вся фигура выражала готовность к бою, и он собирался сражаться не на жизнь, а на смерть. Ножны от меча валялись на земле, а вся земля истоптана.

– Ты чего кричишь? – спросил барон Седдик.

– Порождения! – сказал Виктор. Он успокаивался на глазах, приходя в себя. Меч держал свободно, но не опускал. – Из храма полезли!

– Да ну ты это брось, – хмыкнул я. – Там только мы. Нет там ничего, только пыль да камни.

– Тут беспокойно, – вдруг сказала Вера. – Никто не чувствует?

– Да нет. – Я прислушался к себе. Нет, не ощущаю я ничего такого. Скорее уж умиротворение какое-то, успокоение. Тишина, трава до горизонта, море вдали и развалины старые. Очень романтичное место. Тут в самый раз стихи писать.

Представляю, как это было. Король вот расположился на холме с мольбертом… Царапает в нем строчки. Внизу придворные, штук сорок, охрана столько же, на вертеле жарят большого быка, слуги тайком хлебают господское вино, все веселы и всем хорошо. А король кусает стило, нахмурив лоб, и придумывает новую рифму для слова «попа». Или для слова «пакля».

– Я тоже нет… – неуверенно сказал Виктор. Угу, не чувствует, как же!

Вот это уже серьезно, на самом-то деле. Все тут как с цепи сорвались что-то. Только мой учитель пока что спокоен, но видно, что не надолго. Вера бледная, стрелу с лука не снимает.

– Давайте-ка отсюда убираться. Что-то мне тут тоже не нравится.

Вера согласно кивнула и повернулась к нам спиной, держа лук со стрелой на тетиве.

– С радостью, – сказал Седдик. И вдруг покачнулся, едва не свалившись.

Я попытался поддержать, да где уж там, барон меня потяжелее будет, чуть оба не рухнули. Я все ждал, что меня подхватит Виктор, но и тот выглядел не лучшим образом, его просто откровенно шатало. Глаза мутные, ничего не понимает.

– А ну очнулись, оба! – крикнул я.

Это как разрушило барьер.

– Что в обморок шарахаетесь, как девки? Быстро вниз впереди меня! Барон, вперед, за ним Виктор, я за вами, Вера, замыкай, если грохнемся, мы тебя снесем! Вера! – Та через плечо обернулась, поглядела на меня сонным рыбьим взглядом. – Очнись!

Муть в ее взгляде чуть рассеялась. Виктор кивнул, барон встряхнулся, и мы поспешили вниз по тропе.