– Мастер Клоту дом снял в Нижнем городе, принимает пациентов, за прием берет как бы не золотой… – наябедничал Ждан. – Хотя живет в замке.

– А людей хорошо лечит? – спросил Две Стрелы.

– Ну, вот принца вылечил, и Лана с Лоей тоже живы, хотя до того разное про него говорили… Говорили, что пациенты у него умирают.

– Да кто бы тогда его до принца допустил? – удивился Подснежник.

– Знамо кто… – буркнул кто-то.

Наметившийся лед вроде бы оттаял, люди начали друг с другом разговаривать, а я же думал о своем, кромсая ножом кусок жесткого мяса, пахнувшего костром, и запивая кисловатым теплым пивом.

Почему и как вещи проникают со мной из мира в мир? В том мире у меня пистолет хороший завис, хотя лампа, предмет ну никак не первой необходимости, перенеслась.

Ну вот просто чую я своим технически ориентированным умом (ага, в техническом вузе учусь все же!), что есть какая-то закономерность. И если ее нащупать… То тогда жизнь моя сильно упростится. Станок-то, конечно, я в этот мир не принесу. Но вот оружие, лекарства, инструменты и прочую мелочь…

Зажигалка сюда, лекарства, керосинка вот теперь… Оттуда монетка, кольца и кусок подушки. Кольца причем проблемно прошли, я мог и без пальцев остаться.

А если проанализировать?

Зажигалка. Мне она на фиг не нужна, потому что не курю, зачем купил не знаю, от нечего делать разобрал и собрал, сменил пружинку и кремень, носил с собой. Призадумался о чем-то на лекции, крутя ее в руке, заснул… И проснулся тут с ней.

Лекарства. Никакого родства с ними не было, но я просто так хотел их перенести, что просто с ума сходил, скотчем к себе привязывал. И как-то у меня случайно получилось. Хоть убей, не помню, носил ли я с собой ту коробочку весь день или нет. Вроде бы нет, просто спрятал ее.

Монетка. Ничего не сделал, искал что-то холодное, чтобы к синяку приложить, и она перенеслась.

Кольца. Вот тут сложнее. Вера так на меня насела, что я, чтобы отвлечься, о разной ерунде думать начал и сконцентрировался на подушке и кольцах.

Лампа. Я ее собрал, разобрал и уснул с ней чуть ли не в обнимку, и вот она тут.

А вот тонфы? Так и не получилось, хотя я спал с ними в обнимку. В том мире они со мной не проснулись.

Так, а еще. Я ствол вот уже несколько раз собрал, разобрал. Так в чем же дело? Наверное, я просто не чувствую его как свой. Недостаточно просто сделать сборку-разборку. Надо бы пристрелять его, возможно… Или еще как-то с ним сродниться.

Так, может, тут есть какая-то связь, во-первых, это мои душевные терзания и моральные переживания, а с другой стороны, это определенное сродство с предметом. И тогда перенос срабатывает. Тогда, в шатре, Вера чуть ли не в открытую меня на себя затаскивала, а я от нее все подальше, подальше… Определенный настрой получился все же. И проснулся в электричке уже с кольцами на пальцах.

– О чем задумался, Седдик? – спросил меня Виктор. Он уже поел и теперь неторопливо вытирал руки чистым полотенцем.

– Домой пора ехать. Стемнеет скоро.

Значит, предметы, с которыми я родство чувствую, да?

Ну, так пара тонф у меня есть. Я их сам делал. Сам вытачивал, сам ручки вырезал, сверлил отверстия, полировал дерево, а уж сколько я с ними тренировался-то, так это даже и сам не упомню. Они уж пропитались моим потом, и это не фигурально выражаясь.

Попробуем чуть упрочить связь?

Чеботарев и Молчан были изрядно удивлены, когда я заявился к ним с тонфами и изъявил желание сегодня тренироваться с этими орудиями.

– Новодел, – вынес свой вердикт Чеботарев практически сразу. – Под старину… Но на совесть сделано.

– Конечно на совесть! – согласился я. – Сам делал…

– О, могу сказать, что конструкция удачная! – обрадовался Чеботарев. – Что ж, попробуем чуть позже!

Попробовали.

Сразу оказалось, что знаю я довольно мало. Чеботарев отобрал у меня тонфы и показал, как правильно бить и как правильно защищаться. Потом вручил мне одну, а себе забрал другую, и немного потренировали движения. У меня добавилось немного синяков и очень сильно убавилось самоуверенности.

– Ну… Не мое оружие. Не очень нравится, – сказал мне Чеботарев, когда мы отдыхали на лавочках в спортзале, после душа. – Нет, не мое. Мне как-то больше парные мечи нравятся… С ними удобнее.

– А мне прямой больше нравится. Наш, русский меч, – степенно сказал Молчан. – Да и шутки ниндзевские ваши… Поздно мне уже им учится. Я лучше с мечом. Кстати, через месяц снова будет представление в парке, пойдете? Лех, Серег?

– Я если только посмотреть, – улыбнулся Чеботарев.

– Лех, а ты не думал вообще школу свою основать? – вдруг спросил Молчан. – Преподавать там… Платили бы деньги большие.

– Кто я такой-то? – Развел руками Чеботарев. – Игорь, чтобы свою школу основать, нужно мало того что место найти для тренировок, учеников найти, снаряжение для них найти… Дел-то много! Да и не знаю я ниндзюцу на таком уровне, чтобы грамотно преподавать. Я так, подмастерье. К тому же менты еще не забыли, как каратистов гоняли.

– Да брось ты! – сказал Молчан, – Забыли они давно[79], у них уже другие занятия…

– Забыли – не забыли… Да кто их знает, – проворчал Чеботарев. – Мне уже раза хватило. Мой учитель отсидел, пять лет, от звонка до звонка… Ладно, что сидим-то? Скоро уж школу закроют, сторож опять за бутылкой припрется…

Перед сном я с полчаса тренировал удары, которые показывал Чеботарев. Тренировал, пока руки не заболели, а тонфа, описав красивую дугу, не улетела в шкаф. В дверях сразу же возникла матушка.

– Ты что там делаешь? Кстати, в комнате-то убрался?

– Да ничего, мам, упал просто… Я спать вообще-то!

Мама подозрительно посмотрела на меня.

– Мам, я спать ложусь… – Я стал через голову снимать футболку.

Мама ничего говорить не стала, вышла, дверь за собой не закрыла.

Закрыл за ней дверь, еще раз погладил тонфы.

Ну уж вы меня не подведите, а? Не подведите!

Лег в кровать, под бока положил себе по тонфе, собранной. Жалко, конечно, их в тот мир переносить, но на что не пойдешь ради науки? Так что, любимые мои, вы есть я, а я есть вы. До встречи в новом мире! Спокойной ночи!

Проснулся я в том мире.

И с радостью ощутил, как в ребра мне упирается рукоятка тонфы.

Неужто получилось?

– Доброе утро, ваше высочество! – приветствовал меня Росинант.

– Доброе утро. – Я потянулся, вскочил на ноги. Взял в руки тонфы, положил их на локти, сделал пару выпадов короткой частью. Ну… Теперь точно понятно, что у принца руки короче, чем у меня. Конец дубинки дальше за локоть вылезает, чем у меня на Земле.

– Завтрак и прикажи карету закладывать… – удовлетворенно пробормотал я, развинчивая рукоятку от тонфы. Надо же, что же так туго идет-то… Чпок! Вот, получилось. Значит, механика не выходит из строя при переносе из мира в мир. Хорошо. Хотя это и по керосинке можно было сказать.

Пистолет, мой пистолет, ну что же ты никак не переносишься?

– О, Седдик, это что-то новенькое, – приветствовал меня мой учитель. – Что это и где ты это нашел?

– Ну… Вот что-то мысль в голову пришла. Вот если так взять, то можно и локоть прикрыть, и ткнуть неслабо так…

Сержант заинтересовался. Заставил встать меня, сделал несколько выпадов. Кое-что я, уже наученный опытом занятий с Чеботаревым, успел принять на блок, но длины тонф не хватало, чтобы поразить противника с тренировочным мечом.

– Хитрые дубинки, – сказал барон Седдик, опуская тренировочный меч. – Но против меча не помогут. Откуда такие?

– Да так… Приснилось. – Я отложил тонфы в сторону, где ими сразу же завладел Ждан. Покрутил так, этак, примерил на руку, маловаты.