Или сразу, внаглую, пойти к ближайшему ювелиру? Знаю я тут пару ювелирных салонов, не очень далеко. Приду, спрошу, сколько за это могу получить. И посмотрю, что мне на это скажут.

Ладно, хватит, спать уже пора! Завтра подумаем, что можно сделать.

В эту ночь мне ничего не снилось.

С утра я выбрал кольцо покрасивее, лучше обработанное, и понес в ювелирный магазин. Искать долго не пришлось, у меня рядом с домой как раз есть такой, располагается в отдельном двухэтажном здании. Тут и при Союзе ювелирка была, на втором этаже. В начале перестройки кооператоры выкупили сначала второй, а затем и первый этаж, став таким образом владельцами всего здания, поставили вокруг забор повыше, круглосуточную охрану, металлические ворота, даже какое-то оборудование завезли. Вывеска гласила, что тут не только «распродажа по европейским ценам ювелирных украшений из лучших европейских коллекций», но еще и подгонка их под ваши индивидуальные особенности, а также ремонт на высоком профессиональном уровне.

Ну, где подгонка и ремонт, там и изготовление, да? А где изготовление, то там всегда материал нужен, верно же?

Зашел внутрь.

Охранник на входе посторонился, из конторки на меня глянул парнишка в модной кожаной куртке, молодой совсем, лет пятнадцать, продавщица профессионально-тепло улыбнулась.

– Здравствуйте!

– Добрый день, – вежливо сказал я и показал кольцо. – Скажите, сколько бы это могло стоить?

Улыбка продавщицы стала чуть напряженной.

– Вячеслав Брониславович, это к вам! – сказала она в полуоткрытую дверь подсобки.

– Так не держи на пороге! – ответили оттуда.

Вячеслав Брониславович оказался суховатым мужичком лет где-то за полтинник, с аккуратно подстриженной шевелюрой и запыленными, буквально черными рукавами рубашки. На лбу у него висел какой-то прибор, с линзами и очками, и даже с фонариком. Нос с горбинкой, глаза черные и быстро бегают с одного предмета на другой, и удивительно ловкие руки пианиста с тонкими пальцами.

– Ну? – без предисловий спросил он меня, стоя посреди коридора. Хитро стоит, вроде бы и не выгоняет, и не обойдешь его.

Я показал кольцо.

– Пройдемте.

Прошли в мастерскую, не очень большую комнатку на втором этаже, без окон. У стен громоздились шкафы с каким-то оборудованием, на облезлом столе кипой лежали справочники, книжечки, потрепанные цветные проспекты на иностранном языке с изображением разной ювелирки.

Мне предложили сесть на продавленное кресло, сам Вячеслав Брониславович занял место за столом, потянулся, включил шнур в розетку. Электронные весы ожили, осветили тарелку сильным белым светом от кольцевой лампы. Ювелир требовательно посмотрел на меня, я выложил кольцо на стол.

Вячеслав Брониславович пинцетом взял кольцо и положил на небольшие электронные весы. Те пискнули, показав что-то на электронном табло.

– Так-так-так… – Быстро нажал ногтем на ободок, потом потер какой-то тряпкой, смоченной в реактиве, капнул на кольцо из колбочки, посмотрел на изменяющую свой цвет жидкость.

– Так-так-так. Откуда это у вас, молодой человек?

– От бабушки наследство, Вячеслав Брониславович. Времена нынче тяжелые, вот и продаю…

Ювелир оцарапал меня взглядом, особо отметив ссадины на руках и задержавшись на глазах. Вздохнул глубоко, положил кольцо на подставочку, надвинул кольцевую лампу, бестеневую.

– И документов у вас, разумеется, нет? – спросил он, внимательно разглядывая кольцо.

– Ну, какие документы-то?

– Свидетельство о смерти, например?

– Так это-то вам зачем? – удивился я.

Ювелир снова вздохнул.

– Вещь интересная, интересная. Пробы нет, работа грубая. Где это сделано?

– Да не знаю… Разбирали вещи, вот и нашли.

– А родители-то знают? – Прищурился ювелир.

– Да еще бы им и не знать! – Махнул я рукой. – Говорят, снеси в ломбард с глаз долой!

– Да? А может, вот прям сейчас им позвоним? – Прищур стал совершенно ленинским, рука с тонкими пальцами пианиста потянулась к телефону.

– Э, дядя, да ты бы еще в санэпидемстанцию позвонил! – Я быстро сгреб кольцо со стола. – В Женевский суд, в Международный трибунал и в Гаагу. Не нравится, так и не теряем времени, ладно?

– Ладно, иди! А золото оставь. Я его потом в милицию отдам, на экспертизу. Выясним, где ты его взял. Через неделю позвони, скажу, что да как…

За моей спиной шаги, дверь открылась, скрипнула половица под немалым весом.

Я встал, обернулся к двери, посмотрел на возникшего как по мановению волшебной палочки охранника, державшего резиновую дубинку-тонфу двумя руками. Как раз на шею набросит и в пол вожмет. Сам так делал, знаю.

Открыл отворот куртки, показал рукоятку «Чезетты».

Глаза охранника стали квадратными.

– А ну, скрылся!

Охранника как ветром сдуло.

Повернулся к ювелиру.

– Вячеслав Брониславович, мне вас рекомендовали как человека серьезного… – Покачал я головой. Наудачу, ну да слишком хитрый этот дядя, чтобы вот просто так от меня теперь отвязаться.

– Кто же? – поинтересовался дрогнувшим голосом ювелир. Рукоятку пистолета он тоже заметил. А я мысленно погладил пистолет по холке… Точнее, по затвору. Молодец, мой хороший! Хорошо, что я тебя взял сегодня с собой! Мы друг друга хорошо поймем, верно?

– Да какая разница… – Я махнул рукой, потянулся к кольцу. – Всего хорошего…

– Не спешите вы так, молодой человек! – Примирительно положил руки на стол ювелир. – Я же тоже должен знать, с кем дело имею. Не каждый день ко мне такие вещи приносят…

– Вячеслав Брониславович, ваш человечек себе пальцы не сломает, в кнопки ноль-два тыкая, нет?

– Нет, не сломает. Для вызова вневедомственной охраны у нас есть тревожная кнопка… Вы же должны понимать. Кольцо оцениваю в две сотни.

– Рублей?

– Каких еще рублей? Долларов! Или вы рублями предпочитаете?

– Нет, лучше зелеными, мне зеленый цвет больше нравится. Пятьсот, и кольцо ваше.

– Никакого уважения к старшим! Двести двадцать, куда мне это девать? Только в переплавку…

– Да, трудно будет, но можно выдать за изделия старины глубокой… Давайте-ка за четыреста пятьдесят, и даже спорить не буду!

– Много больно!

– Зато золото-то чище не бывает!

– Двести сорок…

– Четыреста двадцать, может, и договоримся – я знаю место, где таких штук много… Сделаю скидку! – Тут я понял, что сказанул что-то не то. Длинный и дурной мой язык, прикусить бы тебя давно пора, а! Вон как глаза у этого типа разгорелись, не хуже чем у графа Урия…

– Молодой человек, мы не на Привозе! – сказал ювелир с максимально открытым лицом, старательно пряча взгляд. – Делаем так… – Он вынул и выложил на стол три зеленые бумажки. – Вот это моя окончательная цена, с условием, что вы принесете еще. Оценивать буду по моему курсу… И душевно вас прошу, не надо ничего нести в переплавку, приносите как есть! На месте цену обсудим, уж не обижу!

Договорились.

Вышел, на выходе любезно кивнул охраннику. Тот тоже мне кивнул, но чуть приторможенно. Карман облегчился на кольцо, а кошелек пополнился на три сотни долларов. Не так уж и мало, если рассудить.

Стоит или не стоит идти сюда второй раз, я подумаю потом. Сколько же неприятностей от такого простого дела, как продать немного золота, сколько же неприятностей…

Не очень красивая, но ожидаемая мысль посетила меня.

Ведь теперь-то я вообще могу не работать! С десяток таких колец в неделю, Соединенное Королевство не обеднеет, а тут я за них получу вполне реальные деньги. Не знаю, хорошая это мысль или нет, но она имеет право на существование. Цены-то на золото в моем мире и в мире за гранью сна разные. Если к делу подойти умно, то и штука вечнозеленых за такое кольцо в самый раз будет, чую. А если поднапрячься и протащить сюда килограмм так шесть-семь, а? Что тогда? Сколько стоит такой вот золотой слиток? Продать парочку… И можно потом долго не работать, только с той стороны золото таскать.

Ага, с ними-то меня и закопают. И пистолет не поможет, даже такой хороший, как у меня. На такие деньги соберутся такие серьезные люди, и рассказывай им потом, что золото-то мне приснилось…