С прибытием мага и новых лекарей жить стало куда проще — нагрузка стала меньше, а условия комфортнее. Герцогский маг оказался крайне удобным и полезным. У попаданца даже проскочила мысль после войны отучится на универсального мага — с такой работой нигде не пропадешь, нет, алхимик тоже профессия полезная и нужная, но если вдруг снова придется бомжевать… с пробирками и прочим оборудованием где-нибудь в лесу или под мостом не слишком удобно зелья наваривать или артефакты создавать.

То ли дело универсальный маг — и слесарь, и сантехник в одном лице. Ещё в первый же день маг намертво закрепил брезент шатра, настроил температуру внутри, улучшил освещение и даже настроил какую-то особую магию в лазарете — теперь над каждой койкой высвечивая тусклый красный огонек, если пациент находился в критическом состоянии и чернел в случае смерти.

Даже навес для отдыха стал уютней — появились лавки, и теперь в перерывах лекари сидели не на голой земле, а грелись у небольшого очага.

После, когда попаданец в очередной раз едва не валился от усталости, в голове появилось чуть больше трезвости — ну и зачем ему на универмага учиться? Есть же Веце — молодой, амбициозный, талантливый и охочий до легких денег. Не одному же Степану все на себе волочь.

Или можно поступить проще — как Лишьенские, купить себе раба. И кто графа после всех его «страшных злодеяний» за это попрекнет? Разве что брякнут, мол, что и следовало ожидать от поганого вампира!

Зачем Степану в хозяйстве маг, попаданец пока не решил, но ведь обязательно пригодится! Даже если и будет первое время пробирки мыть, да мусор выносить. Мысли о том, как его пустующий замок наполнится порядочным персоналом, неизменно поднимали настроение — да, купит себе повара, и вообще хорошо заживет!

Как ни странно, на этом потребности иссякли — если будет еда и чистое оборудование в лаборатории, то жизнь станет идеальна. Ну, при условии, что он никогда не покинет пределы замка.

Степан ещё раз перепроверил состояние больного. Увеличенная печень, язва и… о да, как обзаведется поваром, обязательно поест печеночные оладьи. С чесночком и майонезом, и сверху покрошит зеленый лук.

— Хватит ставить опыты над больными, негодник! — жилистый старик огрел Степана клюкой по спине, — Сколько раз тебе говорено было сначала отработать заклинание самостоятельно, а уже потом применять на больных? — вампир скривился, вот вроде старый этот Демид, а бьет так, что синяки потом не сходят!

Бросил взгляд на плетение заклинания и поджал губы. Ха, и кто кроме него мог настолько оголодать, чтоб на древневампирьем воображаемый обед в плетение вписать. Сидеть на одной крови было уже тошно, и даже не оттого, что попаданец привередливая эгоистичная скотина, которая жаждет разнообразия меню в их военно-полевых условиях. А потому что… ну не воспринималась сейчас кровь как нечто, что вообще можно взять в рот.

На раненых — кровь, на простынях, на бинтах, на земле, даже кое-где на стенах шатра. Стойкий запах лекарств и зелий, перебивающий остальные, и вполне себе живые пациенты с богатым внутренним миром нараспашку. Во всех смыслах.

И когда кровь, к которой и так с трудом себя приучил, возникает в подобном контексте, что-то не очень аппетитно. А работать надо, и мана для заклинаний нужна, но не давиться же в самом деле?

— Опять ниче не жрал? — сварливо произнес Демид, заместитель Ракхама, — Вот вроде из этих, а мозгов нет! — и снова огрел клюкой.

Степан успел увернуться, потому что сейчас никакого эффекта неожиданности не было.

Демид, к слову, был самым опытным из врачей-переселенцев, которых приобрел клан, и раньше был главврачом какой-то крупной больницы, посему считал себя авторитетом большим и неоспоримым даже в другом мире.

И вообще, что какой-то практикант Эринар против замглавы? А Степан, на минуточку, против не был — хотел спокойно делать свои дела, лечить пациентов и, чтоб его никто не трогал. Но Демид любил во всем строгий порядок, что, собственно, очень хорошо для врача, но очень неудобно для Степана.

Потому что порядок этот прежде всего касался лекарей — требовал, чтоб оставались вежливы, учтивы, чистоплотны, изображали из себя бодрых и счастливых, и следили за своим здоровьем и текущим состоянием.

Эринар, коим звался Степан на время учебы, последний пункт без стыда нарушал и толком не ел, в отличие от других вампиров.

— Не могу я. — отмахнулся граф. Не говорить же, что опять вернулся к началу и желудок просто все выблевывает, не воспринимая кровь вообще. Ясно дело, что проблема не в желудке, а в голове, но как с этим быть и что делать, Степан не знал.

Вот вроде уже и не боится крови, нормально на нее смотрит, равнодушен к ее запаху, но пить не может. Совсем.

Оставалось надеяться, что его хватит до окончания обучения, а уж после, через пару-тройку дней, это обострение пройдет.

— Не могешь, как же! Чтоб такие засранцы, как вы, и не могли! Не хочется, через силу пей! — недовольно прикрикнул Демид, — Совсем пораспустился! Хочу, не хочу! Как девчонка себя ведешь!

Степану было откровенно плевать, как он там себя ведет по мнению Демида, но этот хрыщ ведь не отстанет, ещё полчаса мурыжить будет, если вежливо промолчать, кивая, мол, да, вот такой я недобропорядочный гражданин.

— Зачем за зря еду переводить? — сказал вампир, пожав плечами, — Другие голодают, мечтают о куске хлеба, а я все равно все в ближайших кустах выблюю. Пусть лучше другим достанется, чем так пищу переводить.

— Да таких дуралеев ещё поискать! Не можешь сам пить, значит копи, собирай! Вот наступит голод или война, а у тебя запасов впрок будет. — копить кровь, собранную с простыней и бинтов, Степану чисто из брезгливости не хотелось. Зачем, когда у него целый пункт приема в Каморфе, где без всякого привкуса тряпок и спирта нормальная разливная кровь на любой вкус?

— Когда начнется война, уж мы-то, — коротко мотнул головой, подразумевая остальных вампиров, — без еды точно не останемся. А сейчас времена голодные. — и вернул взгляд к пациенту, давая понять, что разговор закончен.

Раны несерьезные, легкое сотрясение, пару глубоких царапин, да один порез. Самая большая проблема этого пациента — алкоголизм. И судя по симптомам, весьма активный. Мда, и откуда только люди денег столько берут?

— Разбавлял? — спросил Демид уже без прежнего ворчанья и гнева, — Если с отваром полыни смешать, то и вкуса почувствовать не должен. Попробуй разок. — Степан кивнул, не поворачиваясь.

Демид — попаданец, такой же, как он, и привычка видеть во всех попаданцах друзей-приятелей сильно мешала держать границы.

Кто знает, что случиться, если информация о его местонахождении просочится наружу? Да и как вообще отреагирует король и аристократия, если станет известно, что Лишьенские помогают графу Вальдернескому в каких-то очень подозрительных делах. Никто ведь не поверит, что он и правда на лекаря учится, верно?

И прежде всего эта неаккуратность поставит под удар самих Лишьенских, которые такую большую услугу Степану оказали, и Вальдернеских, то бишь Маниэр.

Поэтому графу было необходимо оставаться благоразумным и помнить, что ещё семь дней — и он покинет это место. И привязываться к кому-то или заводить дружбу бессмысленно, для всех вокруг он простой вампир Эринар, а не граф Вальдернеский, с длинной вереницей не самых приятных подвигов и грехов.

Не сказать, что у Степана не было талантов, особо способным в чем-либо он себя не считал, а если где-то и проявлялся талант, списывал это на удачу. То ли потому что не видел дальше своего носа, то ли потому что всегда казался себе самым обычным. Вот у Софии, его младшей сестры, был поразительный талант к музыке, это ему всегда казалось чем-то потрясающим, потому что сам он в музыке не понимал ничегошеньки и вникать не собирался.

Поэтому то, что в лекарском деле у Степана вдруг не открылся поразительный дар, большим разочарованием не стало — ну примерно этого «ничего» он и ожидал. Однако тупой зубрежки и практики вполне хватало, чтоб заполнить этот недостаток таланта.