Она начала говорить что-то еще, возможно, новую угрозу или новую тактику. Но я устал слушать и просто покачал головой.

— Еще одно слово, и я позабочусь о том, чтобы вашему бизнесу пришел конец. Помните, с кем вы разговариваете. Мы можем не иметь высоких титулов, но все же кровь в наших жилах дает нам привилегии. Если у вас нет поддержки рода, более уважаемого, чем наш, достаточно простого слова, чтобы сделать ваш бизнес невозможным.

Я знал, что рискую, блефуя. Действительно, существовала вероятность, что какой-нибудь могущественный дворянин или кто-то еще поддерживал ее предприятие. Но если бы это было так, она, скорее всего, построила бы свой бизнес в более богатом районе, с клиентами, отличными от безденежных дворян, у которых не было другого выбора.

И я увидел, что моя уловка сработала. Женщина, казалось, сдулась, и через мгновение она снова едва заметно кивнула.

Все это время Максим держал вексель в руке. Он давно опустил руку на колени, вместо того чтобы протягивать ее ростовщице. Но теперь он снова предложил его, и на этот раз его приняли.

Казалось, Максим вздохнул с облегчением. Но я еще не был удовлетворен. Нужно было зафиксировать окончательные условия, чтобы старушка потом не передумала снова.

— Договор. Он выполнен. Верно?

Снова женщина кивнула.

— Скажите это вслух.

— Условия договора выполнены. У вас больше нет передо мной долга.

— И никаких пеней.

— И никаких пеней, — произнесла она довольно побежденным тоном…

Меня это устраивало. Я поднялся на ноги, ожидая, что Максим последует моему примеру. Но он на мгновение замешкался. Возможно, разглядел что-то ускользнувшее от моего внимания, или просто любопытство взяло верх.

— Почему это было так важно? — спросил он. Госпожа Дубравина посмотрела на него, и он уточнил. — Почему настолько, что вы захотели добавить в договор пени? Причем совершенно необоснованные.

Признаюсь, его вопрос меня зацепил.

— Зачем вы рисковали жизнями ради этого? — добавил я.

Вся ее упертость и боевой настрой мигом улетучились.

— Другого выхода не было, — ответила она.

— Объясните, — потребовал я.

Следующие несколько минут ростовщица излагала нам свою историю. Поначалу она явно не горела желанием вдаваться в подробности, но мы с Максимом уже нутром чуяли: за ее попыткой нас обобрать кроется нечто большее. У нее явно была какая-то серьезная проблема, и ее поведение разожгло мое любопытство. Поэтому я задавал вопросы, твердо рассчитывая на ответы.

Выяснилось, что ростовщица имела тесные связи с неофициальным сиротским приютом в портовом районе. Приют ютился в старом, почти заброшенном здании и долгие годы работал на удивление слаженно для подобного заведения, дав кров и пищу более чем двумстам сиротам.

Но теперь над ними сгустились тучи. Какой-то дворянчик положил глаз на их недвижимость, и, как я и предполагал, ни у госпожи Дубравиной, ни у самого приюта не нашлось достаточно влиятельной «крыши», чтобы противостоять ему. Выбор был невелик: освободить помещение.

Хуже того, любая недвижимость, особенно пригодная для коммерции, считалась вотчиной аристократии. И приют, увы, подпадал под это определение.

— Срок выселения — через десять дней. Если приют не найдет новое пристанище, дети окажутся на улице, — закончила ростовщица.

История была избитой, я такие уже не раз слышал.

— И вы рассчитывали на нашу помощь? — уточнил я. — Этого вы добивались своим «штрафом»? Хотите, чтобы мы помогли найти новое здание для приюта?

Женщина кивнула. Проиграв спор, она заметно ссутулилась.

— Мне нужна помощь дворянина. Даже если бы я нашла подходящее здание, для договора аренды потребовалась бы подпись аристократа. Мои клиенты — почти сплошь купцы, а с дворянами я, по правде говоря, стараюсь дел не иметь. — Тут она бросила на меня быстрый взгляд. — С вами бывает непросто, — добавила она.

Замечание я проигнорировал.

— Ваш интерес к этому приюту явно личный, — констатировал я.

Она помедлила, но затем кивнула.

— Я там выросла, — призналась она. — Если бы не они, кто знает, была бы я вообще жива сегодня.

Я кивнул, и следующий вопрос задал Максим.

— Так почему бы просто не попросить о помощи?

Ростовщица одарила его таким взглядом, будто он сморозил несусветную глупость.

— Я еще не встречала благородного, который бы и пальцем пошевелил ради такой простолюдинки, как я. Рычаги давления, вот единственное, что до вас доходит.

Возможно, госпожа Дубравина просто не на тех благородных нарывалась. В любом случае, ее плачевное положение не могло не вызвать толику сочувствия.

— Не стоило вам пытаться принудить нас к помощи, — начал я, и ростовщица снова едва заметно кивнула. — Особенно если имелись другие варианты.

— Что вы имеете в виду? — спросила она. В ее голосе не прозвучало и тени надежды.

Я позволил себе кривую усмешку.

— Вы же изучили мое прошлое и прошлое моего друга. Наше финансовое положение вам известно, или, по крайней мере, вы так считаете. Ваша нужда очевидна, но почему вы не попытались сыграть на наших интересах? Почему не предложили посредническое вознаграждение, справедливую плату за использование нашего статуса?

Ростовщица моргнула. Похоже, такая мысль ей и в голову не приходила.

— Или для вас деньги тоже проблема? — спросил я, выразительно кивнув на ее контору.

— Нет, — выпалила она, едва успев прикусить язык. — Деньги не проблема.

— Тогда почему?

Женщина покачала головой.

— Мне это и в голову не приходило… — пробормотала она.

Ясно. Картина мира этой женщины была слишком проста и не включала подобных сценариев. Будучи простолюдинкой, она и помыслить не могла, что многие дворяне с радостью продали бы свою подпись и влияние за достойную мзду.

Но теперь до нее, кажется, начало доходить. В ее глазах впервые зажегся огонек надежды. Она помедлила, затем неуверенно начала:

— Вы бы?..

Но я уже качал головой.

— Хотя я не из тех, кто отказывается от разного рода платежей, в данном случае у меня нет нужных вам знаний. Я город знаю пока неважно, чтобы помочь вам с поиском нового помещения, да и сетью знакомств пока не обзавелся.

При моих словах надежда в глазах ростовщицы начала было гаснуть, но тут я снова усмехнулся.

— Однако, мой друг Максим как раз тот, кто вам нужен.

Максим оказался готов и способен помочь, и даже высказал пару идей, которые стоило проверить. Так что они с ростовщицей быстро договорились. Я помог ему согласовать условия, и в итоге обе стороны остались довольны.

Когда мы с Максимом покидали контору ростовщицы, он буквально сиял. Причина сияния была очевидна. Вероятно, это был первый раз с тех пор, как он начал самостоятельную жизнь, когда заработал настоящие деньги собственными силами, а не просто участвуя в моих планах.

Хотя и не без моей помощи.

Едва мы вышли на улицу, он принялся бормотать слова благодарности, добавляя, что ему и в голову не приходило использовать свою дворянскую кровь таким образом. Эта возможность явно пришлась ему по душе, и его счастье не могло не радовать.

Благополучный исход встречи, без кровопролития, меня тоже устраивал. Хотя определенная репутация безжалостного типа могла сослужить хорошую службу, всегда имелся риск перегнуть палку. Строить имя на страхе не входило в мои планы. Так что решение, выгодное всем сторонам, оказалось оптимальным.

С этого момента ростовщица, несомненно, запишет меня если не в друзья, то в люди, которым можно доверять.

Счастье Максима грело душу, но одна простая сделка карьеры не сделает.

— Это хорошее начало, — сказал я, когда мы выбрались на улицу. Погода пока не портилась, облака висели выше и казались светлее, чем прежде. — Теперь тебе нужно лишь найти постоянный источник подобных возможностей, и можешь забыть о том, чтобы клянчить деньги у отца.

Максим удивленно вскинул брови. Но потом закивал, и по его лицу стало ясно: я задел за живое.