Сперва я удивился, как Семёну удалось связаться с ним через кристалл, ведь Антон не смог бы воспользоваться подобным, даже будь он у него, а его не было. Скорее всего, весточка от Семёна дошла до него через Савву, который был одаренным и носил кристалл. Этот коренастый, мускулистый мужик щеголял свежей повязкой на голове. Похоже, именно он стоял на карауле во время кражи. Пострадавший. Либо жертва, либо отличный актер.

Следующим появился некто Игорь Стальной, выглядевший весьма компетентно. Еще один одаренный, его каналы были развиты почти так же хорошо, как у самого Семёна, и, хотя Игорь был заметно мельче, я сразу отметил его как опасного противника. Этот умел держать себя в руках — спокойный взгляд, размеренные движения. Либо профессионал высокого класса, либо хладнокровный предатель.

Глеб Мохов пришел вместе с Богданом Зеленым, причем одаренным из этой парочки был последний. Богдан — светловолосый парень с правильными чертами лица и располагающей улыбкой, обладал, однако, бегающими глазками. И хотя Семён уверял, что все его люди заняты поисками кристаллов, от Богдана явственно несло перегаром. Вот он, мой первый кандидат на звание предателя.

Глеб же, напротив, был еще одним здоровяком, хотя его неуклюжая походка и широкое, простоватое лицо наводили на мысль, что он не более чем гора мышц. Классический тупой громила. Такие обычно верны как собаки, но глупы как пробки.

Шестой член группы, появившийся последним, стал неожиданностью. Это была женщина. Семён представил ее как Дарью Кузнецову, добавив для ясности: «моя сестра». Дарья, даже в тяжелом плаще, выглядела поджарой, а развитие ее энергетических каналов намекало на быстроту и ловкость. Интересно. Родственники обычно самые преданные. Или самые опасные, если что-то пошло не так.

Все они вошли в сарай — места хватило, чтобы не толкаться локтями — и уставились на меня с выражением лиц, варьирующимся от скуки и любопытства до откровенного подозрения.

Только когда все были в сборе, я заговорил.

— Благодарю за то, что пришли, — произнес я, хотя это было всего лишь их обязанностью. — Прежде всего, позвольте представиться. Меня зовут Владислав Александрович Златомиров, из рода Златомировых, и я являюсь соратником того, кому вы все служите.

Я осознавал, что мое имя, ставшее известным участникам этой авантюры, представляет опасность для моего рода, равно как и для Дубровских. Однако я рассудил, что в моем случае риск меньше. Моя семья не только не имела таких тесных связей с конкурентами Тристана, как он сам, но и считалась бы менее серьезной угрозой.

К тому же, хитрости и уловки были мне не по нутру. Я предпочитал действовать в открытую, особенно когда стремился заработать репутацию. И наконец, судя по всему услышанному, конкуренты Тристана не имели к этому отношения, так что вряд ли мое имя дойдет до них.

— Учтите, что, несмотря на мою относительную молодость, я благородных кровей, и…

— Заметьте, несмотря на мою сравнительную молодость, я благородных кровей и ожидаю соответствующего обращения.

Их взгляды пронзали меня, оценивали, судили и, возможно, считали недостойным их слов. Но пока они держали эти мысли при себе, меня это не волновало. У меня было задание, и я собирался его выполнить.

— Итак, я уверен, что хотя бы один из вас знает о краже кристаллов больше, чем следовало бы. И я выясню, кто это и что именно вам известно.

Говоря это, я внимательно изучал их лица. Лицо Глеба было самым простым. Он просто тупо уставился на меня. Остальные отреагировали хуже.

Дарья быстро вскипела. Как и ее брат, она нащупала рукоять оружия, но не обнажила его. Антон и Савва громко выругались, а Игорь отвернулся и сплюнул.

Богдан же издал звук, похожий на искренний смех. Он повернулся к Семёну.

— Ты позволишь этому мальчишке делать такие обвинения? — спросил он.

Я мог бы отреагировать, но Семён оказался проворнее.

— Придержи язык. Этот мальчишка, как ты его называешь, пользуется моим уважением. Позаботься, чтобы он пользовался и твоим! — рявкнул здоровяк.

Я скрыл довольную ухмылку. Меня радовало, что произвел впечатление на крупного мужчину, но все еще немного озадачивало то, как открыто здесь выказывали неуважение молодым дворянам, по крайней мере, таким, как я. Но Богдан выглядел достаточно пристыженным, и я не счел нужным что-либо добавлять по этому поводу. Вместо этого я вернулся к причине, по которой мы все здесь собрались.

— Я даю предателю один шанс выступить вперед и признаться в своих действиях. В противном случае я буду допрашивать каждого из вас, пока не узнаю, кто этот предатель. И предупреждаю, допрос будет не из приятных.

Я совершенно не старался понравиться. На самом деле я хотел использовать враждебность, которую команда Семёна уже проявляла, в своих интересах.

Дарья все еще выглядела рассерженной, но была дисциплинирована. Антон и Савва выглядели готовыми к драке, и только видимая поддержка Семёна удерживала их. Здоровяк стоял рядом со мной. Даже Глеб, казалось, занял оборонительную позицию, а Богдан смотрел на меня с выражением лютой ненависти.

Никто из них не шагнул вперед, чтобы признаться в своем преступлении.

Я кивнул.

— Да будет так, — произнес я. — Савва Кремень, шаг вперед.

Я выбрал Савву по нескольким причинам. Он был физически силен и явно одарен, но не так, как некоторые другие. Кроме того, повязка на его голове наводила на определенные мысли.

Мужчина с перевязанной головой сделал, как я просил. Его глаза словно раскаленные угли пылали недоверием. Тем не менее он изобразил некое подобие поклона, как того требовал мой ранг.

— Савва, расскажи мне о ране на твоей голове, — сказал я.

Коренастый мужчина пожал плечами.

— Рассказывать особо нечего, — ответил он. Затем, словно вспомнив, с кем говорит, добавил. — Ваше благородие. Я был на дежурстве, когда напали воры. Они ударили меня по голове, и это все.

Я кивнул.

— Ты никого не видел?

Мужчина покачал головой.

— Если и видел, то не помню.

— А что ты помнишь?

— Помню, как Антон тряс меня, приводя в чувство. Дверь в сарай-хранилище была открыта. А кристаллы исчезли.

— Антон? — уточнил я.

Еще один кивок.

— Мы оба были на дежурстве.

Я посмотрел на более высокого мужчину.

— И все же на тебе нет никаких повреждений. Интересно, почему?

Несколько человек Семёна ощетинились от такого обвинения, но мне было все равно. Хотя я и думал, что Савва, скорее всего, говорит чистую правду, и хотя я на самом деле не подозревал никого из этих двоих, я вызвал Антона. Более высокий мужчина неторопливо подошел ко мне, очевидно, ожидая новых вопросов, но вместо этого я выдвинул обвинение.

— Я считаю, что это ты предал Семёна и своего нанимателя. Признайся сейчас, и тебе будет легче.

Глаза мужчины вылезли из орбит. Он покачал головой.

— Я не… — начал он. Но я уже собирал свою ману.

Глубокое изучение магии пространства на протяжении более четырех десятилетий многому меня научило. В простейшем виде червоточина или разлом представляет собой простое соединение между двумя различными точками, через которое могут проходить объекты, силы и даже мана. Даже с таким базовым пониманием можно было многого достичь.

Но мои исследования открыли возможности, выходящие далеко за эти рамки.

Я научился изгибать червоточины сами в себя, создавая самодостаточные реальности. Я создавал другие, где один конец закручивался так, что все проходящее через него появлялось как зеркальное отражение, а не оригинал. Я уже использовал это конкретное заклинание, когда ослепил Семёна во время нашей первой стычки.

Но даже это было только начало. Существовали способы создания червоточин, обладающих собственной гравитацией. Создав достаточно большой такой разлом, противника в бою могло затянуть внутрь прежде, чем он успел бы среагировать, и то, что появлялось с другой стороны, было бы не более чем шаром из раздавленной плоти и костей.